Дэниэл Каптерблейк получил отличное образование, он с блеском окончил Вестминстерскую школу, как «королевский стипендиат», а такая привилегия даётся немногим. Он изучал международное право и готовился к дипломатической карьере, уже успел обзавестись весьма перспективными знакомствами как в правящем Сент-Джеймсском кабинете, так и среди лидеров оппозиции.
Всё в его жизни было бы замечательно, только вот отец Дэниэла, сэр Невилл Каптерблейк, виконт Лонсдейл, был человеком старого закала, да к тому же весьма скуповатым, а жизнь в столице, как уже замечалось, дорога, особенно для молодого аристократа. Чтобы справиться с финансовыми трудностями, Дэниэл попытался играть на бирже, но ему фатально не везло. Каптерблейк залез в солидные долги, положение его стало, деликатно выражаясь, не слишком приятным. Кстати, долговые тюрьмы были отменены парламентским биллем и указом королевы лишь десятью годами ранее…
Ричард и Дэниэл сидели за столиком «Короны и Скипетра», они уже отужинали в чисто британском стиле: свиной грудинкой с яичницей, и теперь неторопливо беседовали о всяких пустяках. Дэниэл, заказавший бутылку хереса за шестнадцать шиллингов, медленно потягивал вино и курил трубку. Перед Стэнфордом стояла пинтовая кружка подогретого портера с тмином, корицей и гвоздикой, более крепких напитков Ричард не пил. К табаку Дик также не пристрастился, но запах отличного греческого «Месаксуди», который курил Каптерблейк, был ему приятен.
– День святого Валентина, – уныло произнёс Дэниэл, – день всех влюблённых. Век бы его не видать!
– Что так, Дэнни? Отчего столь похоронный тон? – удивлённо поднял брови Ричард. – Ваша симпатия не отвечает вам взаимностью?
– Вот-вот! Видели бы вы эту симпатию, Дик! Страшна, как смертный грех, и глупа, как курица. Но, что самое интересное, выходить за меня замуж не торопится, несмотря на все мои усилия. И не только мои.
– Гм-м-м… – протянул Стэнфорд. – Я чего-то не понимаю. Зачем вам такое чудо природы? Неужто долг чести? Я как-то слабо представляю вас в образе этакого Ловеласа, соблазнителя невинных девиц. Кто она?
– Какой там долг чести! – махнул рукой Дэниэл. – Элизабет Снодерграсс.
– Постойте, дочка Джеймса Снодерграсса? Банкира? Денежного мешка?
– Именно. Причём единственная. Старина Джим мечтает, чтобы его внук стал со временем виконтом. Мода такая сейчас среди толстосумов, если вы не знали. Буржуазию потянуло на титулы. Мой отец тоже не против брака, поскольку девушка скромная и из «хорошей семьи», а мне, по его мнению, пора остепениться. Да и приданое за ней папаша Джим даёт… Наше имение в Нортгемптоне приносит больше убытков, чем доходов, а у меня ведь есть младший брат и две сестры.
– А вы сами, Дэнни?
– Что я? Женитьба на Эллис – единственный способ поправить мои денежные дела. Мои кредиторы, дорогой Дик, не уступают в свирепости нильским крокодилам. И я привык жить на широкую ногу.
– Так в чём проблема? Женитесь… – пожал плечами Стэнфорд.
– Вот в Эллис и проблема! – с досадой произнёс Каптерблейк. – Помолвка состоялась полгода назад, но… Свадьба откладывается! По требованию Эллис, представьте. Я-то уж настроился, это, Дикки, как вырвать зуб: когда решился, лучше не откладывать. И вдруг выясняется, что она, видите ли, не уверена в достаточной силе своих чувств! А также моих – здесь она, кстати, права. Я же говорил, девица глупа как пробка, да к тому же начиталась романтической дури в стиле Виктора Гюго и Жорж Санд. Терпеть не могу французских писак. Есть ещё какой-то русский, как его? Джон Тугжевьев?.. Варварская фамилия. Я бы парламентским указом запретил переводить на добрый английский язык всякий континентальный бред. Да плюс ещё воспитана Бэсси в строгом методистском духе, вот и представьте, что в сумме получилось. Боюсь, что силу чувств она будет проверять года три, а деньги мне нужны срочно, и как нужны! Нет бы папаше стукнуть кулаком по столу, да где там! Банкир на свою любимицу чуть не молится, все прихоти Бэсси – это закон. Вот я и жду у моря погоды. Какой тут, к морскому чёрту, Валентинов день! Одно расстройство.
Дэниэл Каптерблейк выпил стакан хереса, глубоко затянулся, окутавшись ароматным дымом «Месаксуди». Кстати, стоил греческий табак по пятнадцать пенсов за унцию… Да, экономить старший сын виконта Лонсдейла явно не привык.
Стэнфорд сочувственно, хоть несколько насмешливо, улыбнулся приятелю.
– Я бы, ради пользы дела, соблазнил крошку Элизабет, тогда бы она поторопилась, – продолжил свои ламентации Дэниэл. – Самое бы простое и надёжное, чтобы ей деваться некуда было. Порыв безумной страсти, то да сё… Какие ещё проверки нужны, не так ли?! Беда в том, что как мужчину она меня совершенно не привлекает! А некоторые проявления м-м… скажем так, пылких чувств сымитировать невозможно, чёрт побери нашу физиологию. Дамам в этом отношении проще.
Вид у Каптерблейка сделался слегка смущённый, как у наследного принца, которого вдруг застукали в низкопробном борделе. Ничего особенного, вообще говоря. Но… Неловко как-то.
– Опозоришься ещё в самый интересный момент! – вздохнул Дэниэл. – Да и пойди добейся от Эллис интересного момента и порыва безумной страсти, если она от природы холодна, как исландская селёдка. Эх, достать бы какое-нибудь волшебное средство, как в старинных сказках. Приворотное зелье шотландских колдуний. Чтобы нас… э-э… неудержимо бросило в объятия друг друга. Что-то я разоткровенничался с вами, Дик!
– Средство, говорите? – переспросил Стэнфорд чуть изменившимся голосом. – Зелье волшебное? Гм-м…
Некоторое время Ричард молча потягивал свой портер, рассеянно насвистывая мотивчик шотландской песенки «За счастье прежних дней». Молчал и Дэниэл, предаваясь своим невесёлым размышлениям.
– А ведь я, пожалуй, помогу вам, Дэнни, – сказал Дик. – Будет вам приворотное средство. Не хуже, чем у древних колдуний!
– Вы шутите?
– Нисколько.
Действительно, Стэнфорд не шутил. Задача неожиданно увлекла его. Ричард знал, что в мире, скажем, насекомых различные химические вещества очень сильно влияют на половое поведение. Среди высших животных, особенно хищников, такое тоже не редкость, а скорее правило! Тут и гормональные перестройки в половом цикле, и выделения специальных пахучих желёз… Да, половое влечение можно искусственно подхлёстывать, пришпоривать извне, и то, что рассказывают о тех же самых приворотных зельях, не совсем сказки. Особый интерес задаче придавало то, что Стэнфорд хотел создать свой любовный эликсир под конкретных людей, под Дэниэла Каптерблейка и Элизабет Снодерграсс!
На этот раз Ричард не искал некое природное вещество, приём которого вызвал бы неудержимую вспышку страсти. Такие вещества и без того есть в человеческом организме, и у мужчин и у женщин. Нужно только выпустить их на свободу, добиться гормонального всплеска в нужный момент. И тогда Элизабет неудержимо повлечёт к жениху! А Дэниэла Каптерблейка, соответственно, к ней! А затем пожар должен погаснуть, потому что продолжительное время выдерживать такой накал влечения человек не сможет, это слишком опасно.