С этими словами Чопак наугад протянула руку, ухватила за кожаный корешок какой-то фолиант с золотым тиснением на обложке, вытащила его и подала новой знакомой. Это был «Уставъ Воінскій», написанный царем Петром Великим, изданный в Санкт-Петербурге в 1716 году. Люда открыла обложку и, перевернув страницу, вслух прочитала:
«Надо непрестанно тому обучать, как в бою поступать, то есть справною и неспешною стрельбою, добрым прицеливанием, отступлением и наступлением, захватыванием у неприятеля фланкии, секундированием единым другим и прочие обороты и подвиги воинские; чему всему мать есть безконфузство, ибо сие едино войско возвышает…»
Пожелтевшие листы казались ломкими, буквы старинного шрифта — большими и черными, но читались они отлично.
— Видишь, — сказала Софья, — книга в очень хорошем состоянии, потому что мы следим за температурным режимом. А вообще берут ее редко, хотя тут есть автограф царя. Он подарил Устав полковнику Черниговского драгунского полка Наливайко…
Людмила взглянула на титульный лист. Там темнела немного выцветшая чернильная строчка с лихими завитками в начале и конце: «Прбываю к тбе блгосклонным. Птр.»
Софья забрала у Павличенко раритет, поставила его на полку и закрыла шкаф. Они пошли к выходу из хранилища. Девушка уже говорила не о научной библиотеке, а о своем любимом городе. Люда призналась, что лишь однажды посетила Одессу, да и то в юном возрасте, потому многое не помнит. Тут предложения посыпались как из рога изобилия: можно вместе побывать в Театре оперы и балета, известном своей архитектурой в стиле барокко; можно сходить на лестницу из двухсот ступеней, где снимали знаменитый фильм «Броненосец “Потемкин”»; можно погулять по знаменитой улице Дерибасовской, она — короткая; можно заглянуть в порт, где стоят пароходы из разных стран; можно пойти на Приморский бульвар в летний кинотеатр, где сегодня идет «Музыкальная история» с Сергеем Лемешевым и Зоей Федоровой в главных ролях; можно и даже нужно поехать на трамвае в общежитие судоремонтного завода, поселиться там, оставить вещи и потом пойти на ужин к Соне Чопак, это в центре города на улице Греческой, родители будут только рады.
Темпераментно обсудив все пункты плана, обе девушки пришли к единственно верному решению. Они отпросились у начальства и поехали в общежитие судоремонтного завода. Поселение там заняло более часа, хотя комендант был на месте и кастелянша — тоже. Люда получила ключ от комнаты, подушку, комплект постельного белья с одеялом.
Далее они двинулись обратно в центр города, на улицу Греческую, где жила Софья. Ее семья занимала большую квартиру с балконом в доме старинной постройки. Члены многочисленной семьи Чопак уже сидели за столом и ужинали, когда девушки появились в гостиной. Людмила сразу положила на стол коробку дорогих киевских конфет, что определило ход общей беседы. Она сначала коснулась достижений кондитерской промышленности на Украине, потом — красивейших городов Киева и Одессы, потом — особенностей обучения на историческом факультете, потом — текущей политики.
Возможно, причиной последнего поворота в разговоре стал номер газеты «Правда» от 14 июня 1941 года, лежавший на видном месте. В газете было помещено набранное крупным шрифтом «Заявление ТАСС». Людмила газету не читала. Но отец ее новой знакомой Яков Савельевич Чопак читал и не мог не сказать хотя бы несколько слов на животрепещущую тему. Газета сообщала, что слухи о готовящемся нападении Германии на Советский Союз распространяют провокаторы, коварные поджигатели войны, которые хотят столкнуть обе страны в военном конфликте, и потому правительство СССР опровергает недостоверные сведения официально.
Чопак-старший рассуждал о том, известно ли это важное заявление немецкому народу и говорил, что оно обязательно должно получить положительную оценку у пролетариата дружественной державы. Откуда было русским знать, что газеты Германии ни единым словом не обмолвились о «Заявлении ТАСС», зато открыто вели военную пропаганду и давно публиковали статьи, призывающие солдат к участию в новом восточном походе, чтобы отвоевать у славянских недочеловеков жизненное пространство для великой немецкой нации…
По правде говоря, Люда мало внимания обратила как на рассуждения главы семейства, так и на газету «Правда». Отец учил ее никогда не вступать в разговоры о политике с незнакомыми людьми. Сейчас ей предстояло добираться от улицы Греческой до общежития судоремонтного завода, расположенного почти на окраине Одессы. Путь неблизкий. А старший брат Софьи, студент-дипломник местного мединститута Борис, не спускавший с нее глаз весь вечер, уже дважды предложил очаровательной гостье свои услуги. Он горел желанием проводить Павличенко до места жительства.
Борис, жгучий брюнет невысокого роста и плотного телосложения, был совсем не в ее вкусе. Не нравились Людмиле и манеры лиц противоположного пола вроде настойчивых ухаживаний, многозначительных улыбок, назойливых взглядов. Однако пока она находилась в кругу новых знакомых, гостеприимных одесситов, то дать резкий отпор будущему медику не решалась. Софа, которая знала о влюбчивой, пылкой натуре старшего брата, пришла ей на помощь. Договорились, что Люду они вдвоем проводят до ближайшей остановки трамвая.
Около девяти часов вечера молодые люди вышли на улицу. Стоял чудесный июньский вечер. В высоком южном небе ярко горели звезды. Слабый ветерок, долетающий с моря, покачивал ветви акаций, высаженных вряд. Из открытых окон соседнего дома доносилась звуки быстрой, ритмичной мелодии. Там крутили пластинку очень популярного в Одессе певца Леонида Утесова:
У меня есть тоже патефончик.
Только я его не завожу
Потому, что он меня прикончит,
Я с ума от музыки схожу…
До начала войны оставалось чуть больше недели…
На расстоянии примерно четыреста километров от Одессы, за степями Северного Причерноморья, за долинами и балками вдоль рек Днестр, Сарата, Чага, Кундук и Прут, вдоль советско-румынской границы в полной боевой готовности сосредоточились силы вторжения: группа армий «Генерал Антонеску». В нее входило семь немецких и десять румынских пехотный дивизий, а также и другие румынские воинские части — морская пехота, горные стрелки, кавалерия, моторизованные батальоны. Всего подданных короля Михая Первого, желающих захватить территорию от Прута до Днепра, тут собралось 326 тысяч человек. Они мечтали о «великой Румынии». Но, конечно, без евреев, цыган, украинцев и русских, искони проживающих на этих землях. Всех их Антонеску и Гитлер планировали уничтожить в концлагерях.
Немцы неплохо подготовили своих союзников к летней кампании 1941 года. Они передали им около ста танков, захваченных в Польше и Франции, снабдили отличными истребителями «Хейнкель Не 112» и «Мессершмитт Bf109E», обучили румынских офицеров и солдат современному ведению войны и владению новой военной техникой.
Теперь «Armata Romana» ждала сигнала к переправе через Прут…
На воскресенье, 22 июня, у них имелись большие планы. С утра Людмила Павличенко вместе с Соней Чопак и ее братом Борисом отправились на пляж. Но проводить у моря весь день они не намеревались потому, что заранее купили билеты в театр — на оперу Верди «Травиата». К посещению спектакля следовало подготовиться и не являться в оперный зал с растрепанными ветром волосами, обгорелым на солнце носом и морской солью, выступившей на руках. Кроме того, между пляжем и театром они хотели пообедать в «Чебуречной» на Пушкинской улице, где крымские татары превосходно делали эти плоские пирожки с фаршем из молодой баранины и тончайшим тестом.