Мы-то сначала не до конца поверили в сказанное, и пошли на аэродром и в автопарк проверить сказанное благо все перечисленные типы машин у нас там стояли. Посмотрели, своими руками пощупали. Все что командиры рассказывали, подтвердилось. Другим бойцам рассказали. Такая нас злость на империалистов охватила, что словами не передать. Мы тут вроде как с «общим врагом» воюем, свою кровь за нашу и за их свободу проливаем, а эти суки на нас деньги зарабатывают — человеческой кровью деньги зарабатывают. Гады, суки, п…ры проклятые!!! Попался бы кто из иностранцев в тот момент, разорвали бы голыми руками!!! Да выход нашей злости нашелся быстро. Иностранцы что в нашей стране живут — журналисты там всякие, дипломаты, военные — как сказал Командир, считай все шпионы под дипломатическим прикрытием. Они собирают информацию о нашей стране, армии и передают к себе в разведцентры, т. е. империалистам. А те делятся полученной информацией с Германией, что помогает им бить наши войска. Нет, конечно, и среди иностранцев есть хорошие люди, те, кто симпатизирует нашей стране и нашему социалистическому строю, но таких среди дипломатов мало. Ну, мы с парнями и решили их своими методами поучить — темную в подворотне устроить. Тем более что и еще повод нашелся. Женщины!
Как-то раз Акимов с Командиром на совещании в Наркомате вооружений задержались и решили остаться в городе. Тем более что утром надо было в штаб бригады заехать. Нарком-то наш — Лаврентий Павлович, Командиру двухкомнатную квартиру выделил, в новом доме, что почти в центре столицы. Это она только числится двухкомнатной, а на самом деле куда больше. Кухня и столовая при ней, санузел и ванна раздельные. Прихожая, балконы и коридор огромные — ребенок на своем велосипеде точно кататься может. Спальня и кабинет с библиотекой. Все меблировано. В библиотеке разных картин и книг полно и большой кожаный диван, я на нем сплю, когда мы в Москве остаемся. Не квартира, а настоящий особняк в многоэтажке. Раньше там, какой-то заслуженный профессор или нарком, или еще какой руководитель жил, но толи умер, толи переехал, куда вместе с семьей, управдом ничего по этому поводу не знает. Да Командиру и неинтересно было это. Квартира ему, почему не сильно по нраву, он туда только спать и заезжает, ну или когда в столице задерживается или вон как сегодня в театр собрался с женщиной какой.
Решили мы, значит поужинать, в ресторане, а там, какая-то гулянка шла. Дым коромыслом, оркестр наяривает. Гуляли толи англичане толи американцы, не поймешь, кто такие, все в штатском были бы в форме, тогда точно можно было узнать, откуда они. Нам специально картинки цветные показывали и объясняли, как различать иностранцев по военной форме. В принципе, разницы ни какой, одним миром мазаны. Командир, прислушавшись к их разговорам и тостам (у товарища Седова способности к языкам, всех понимает) сказал, вроде день рождения они отмечали. За их столами сидел десяток очень симпатичных и красивых женщин. Наших — русских! Театральные актрисы, как потом выяснилось. Ну, мы себе поесть заказали. Товарищи командиры коньяку по сто грамм взяли. Нам-то с водителем Николаем было выпивать нельзя, мы при исполнении как-никак. Ужин принесли быстро. Мы с Колей поели и пошли в машину, а товарищи командиры, значит, остались посидеть в зале. Где-то примерно через час они вышли — веселые, разгоряченные, с тремя барышнями. Женщин то я сразу узнал они за столом у «англов» сидели. Хорошо, что мы на «Хорьхе» были, все разместились. Мы с Николаем, сели на боковые сиденья, что за задним рядом сидений, а товарищи командиры с дамами в салон. Командир за рулем был. Колю в казарму завезли, а оставшейся компанией к Командиру домой поехали. Ну, там и развернулись. По сто грамм и все такое прочие. Оксану-то оказывается, Командир для меня из стола у англичан увел. От нее-то я и узнал, как дело было. Заметив, что наши командиры остались одни за столом, «англичане» стали их к себе зазывать. Наши сначала отказались. Тогда «англы» предложили выпить коньяка за нашу общую Победу над Германией. Ну, тут уж наши не отказались, выпили. Не отказались они выпить и за короля Англии и президента Рузвельта, за юбиляра, а потом, выставив ящик водки англичанам, заставили выпить всех присутствующих мужчин по полному фужеру водки за членов нашего правительства и лично товарищей Сталина и Берию. Так ведь не просто за всех скопом пили, а за каждого по отдельности. Куда уж тут «европейцам» было выдержать соревнование с нашими-то! Наши-то командиры покрепче их будут, а товарища Седова алкоголь вообще не берет! Вот они с Акимовым всех перепили, да еще и самых красивых баб у них увели! Рассказала она и про многое другое и почему с иностранцами встречается и как они к нашим девчонкам пристают и про жизнь свою тыловую. Наутро я ее рассказ парням в батальоне и рассказал. Так что повод иностранцам морду бить был и не маленький. Делали парни это по тихому, в штатском, чтобы значит, нас никто не видел и не узнал. А возможность такая была. По указанию Комбата в связи с обстановкой на фронте всех батальонных командиров начиная от отделенных стали вывозить в город знакомить с ним, а вот уже как неделю вывозят и личный состав штурмовых групп. Оксана то нам вначале немного помогла, сказала, где и когда у них очередная встреча с иностранцами намечается. Ну, а дальше было дело за малым — отследить и в подворотне подождать гостей дорогих. Наши особо не зверствуют, но вот оружие и документы у иностранцев отбирают, ну и морду «чистят», как полагается! Акимов, как только узнал об этом, сказал, чтобы наши старались не светиться и действовали только наверняка. И главное чтобы патрулю не попадались, а то их в центре города много выставлено. Вот наши и стараются для пользы дела. А то ишь, взяли моду наших девок лапать, развращать да пользовать. У нас самих на наших женщин силы найдутся, тем более таких красивых как Оксана или таких умных и красивых как Галина Григорьевна Филатова.
Жаль, что Филатову-то у нас сразу после приезда в часть товарища Сталина отозвали. Командир пытался ее в батальоне оставить. Через полковника Третьякова в Наркомате решал вопрос, но в кадрах постановили вернуть ее в дивизию, где она до войны служила. Остатки их отдельного мед. бата оказывается с остатками нашей родной 6 дивизии 4 армии от Пружан отступали к Могилеву и сейчас под Брянском находятся. Вот Галину Григорьевну туда к прежнему месту службы и направили. Да не одну ее. Еще нескольким девушкам и двум десяткам бойцов, что мы в Пружанах освободили, туда предписания выписали. Командир ездил на вокзал в Москву, лично их провожал. Оно и понятно. Наши боевые товарищи! Жалко было с ними расставаться, но что поделать, раз так командование решило. Через пять дней из Москвы в батальон, вместо Филатовой, другого военфельдшера прислали. Тоже девушку, недавно закончившую 1-й мед. институт, умную, но не такую красивую и серьезную как Галина Григорьевна.
Попову доставил в часть пом. нач. связи из штаба бригады. Штабной народ сначала решил, что это его дочь. По возрасту, похоже было, да и капитан ее чемодан из машины сам доставал и в штаб заносил. Да и внешне похожими они показались. Потом уж разобрались, когда она документы в строевую сдала и пошла представляться Командиру. Долго у него была. Они там кофе с коньяком пили, фотографии, что она с собой из Москвы привезла, разглядывали и разговаривали. Акимова к себе за компанию пригласили. Смеялись над чем-то. Фотографии-то из Бреста оказались, те, что перед войной в крепости и на учениях снимали. Командир оказывается, негативы ей посылал, а Попова их, значит, распечатала и сохранила. Потом уже в столовой во время обеда товарищ старший лейтенант ГБ представил командирам Попову как переводчика штаба и свою давнюю знакомую. Место новому лейтенанту выделили в одной землянке с военфельдшером. Оттуда Командир ее вечером и забирал. Окрутит она нашего Командира, точнее некуда. Видно ж было, как они друг на друга смотрят — как кот на сметану!!! Оно и понятно дело то молодое.