– Эта версия работает в обе стороны, понимаете?
– В смысле?
– Обвинение может использовать ее в своих интересах. Вы хотели, чтобы Кэрри прекратила свое занятие?
– Еще бы, а вы как думали? В квартире ребенок, а она мужиков принимает. Хорошего мало.
– Значит, вы попросили ее, чтобы перестала?
– Не попросил, а велел.
– Предположим, что Кэрри решила, если можно так выразиться, уйти из профессии, – произнес Джо. – Из этого можно сделать новую версию. Сутенер или какой-то его подручный ударил Кэрри и случайно убил. Запаниковав, этот человек избавился от тела. Но есть одна проблема.
– Какая?
Джо взглянул на Ронни. Зубы у того были стиснуты.
– Тогда придется заключить, что этот человек также расправился и с вашей дочерью.
Ронни глубоко вздохнул.
– Понимаю.
– А теперь покажу, как обвинение может обернуть ваши слова против вас.
– Против меня?..
– Узнав, что, пока вы на фабрике, Кэрри спит с мужчинами за деньги, вы пришли в ярость и ударили ее. С одной стороны, это объясняет следы крови, а с другой – дает вам мотив.
– По-вашему, я собственного ребенка убил? – Ронни откинулся на спинку стула и, скрестив руки на груди, устремил на Джо полный презрения взгляд. – Да за кого вы меня принимаете?
– Ронни, Кэрри давно начала заниматься проституцией?
Лицо Ронни исказила гримаса. Он медленно покачал головой.
– Да нет, вряд ли давно…
– Наверняка вы этого знать не можете. Если Кэрри обслуживала клиентов на дому, значит, у нее уже был опыт в этом деле. А значит, можно допустить, что ребенок не от вас, – произнес Джо, наблюдая, как щеки Ронни заливает краска. – Почему засмущались? Так все и было? Вы с Кэрри поссорились, она говорила, как вы выразились, гадости, и в числе прочего сообщила, что Грейс – дочь одного из клиентов? И тогда вас охватила бешеная ярость, которую вы обрушили на бедняжку Грейс, эту милую, беззащитную малышку.
– Ну вы и сволочь.
– Нет, Ронни, просто показываю, с чем вам придется иметь дело, если остановимся на этой версии. С одной стороны, доказательства вашей вины исчезают, но с другой – появляется мотив. Причем очень серьезный.
Ронни не ответил. Джо наклонил голову, пытаясь встретиться с ним взглядом.
– Ронни?
Тот поднял голову. Джо немного смягчился.
– Я ведь не сказал ничего нового. Все это уже приходило вам в голову, верно?
Ронни поморщился:
– Ну и что делать?
– Нужно разузнать о Кэрри как можно больше – как она работала, кто приводил ей клиентов. Если удастся найти людей, готовых рассказать на суде, в каких кругах вращалась ваша Кэрри, появится вполне весомая версия.
Ронни чуть-чуть оживился.
– Но учтите, будет непросто. Заставить проститутку дать показания против агрессивного сутенера, да еще и ради женщины, которую она ни разу не встречала, потому что та зарабатывала на жизнь в комфорте собственной квартиры, а не стояла целыми днями на Пикадилли…
– Это все, что у нас есть, – произнес Ронни.
– Что правда, то правда.
Сэм набрал полную грудь воздуха. В соседнем помещении находился Бен Грант. Сэм хорошо запомнил инструкции. Говорит пусть Грант, а самому выдавать подробности дела не следует. Грант хотел видеть Сэма, но Сэм отнюдь не стремился распалять его фантазии. Пусть Грант мастурбирует по какому-нибудь другому поводу. В последний раз Сэм видел его на суде, когда в парадной форме давал свидетельские показания, а Грант смотрел на него со скамьи подсудимых. У Сэма сложилось впечатление, что Грант не испытывает ни злости, ни досады из-за того, что его поймали. Гранта как будто забавляло происходящее – и суд, и статьи в таблоидах, повествующие о его злодеяниях. Все это словно было для него лишним поводом для гордости. Скорее всего, Грант по-настоящему огорчится, если появится другой злодей, который начнет вытеснять его имя из криминальных архивов.
Охранник открыл дверь, и Сэм вошел внутрь. Бен Грант стоял у окна, положив руки на подоконник, и наблюдал, как по ярко-голубому майскому небу медленно ползут облака. Сэм положил на стол блокнот и выдвинул себе стул. Грант слышал, как он вошел, просто, как всегда, решил поиграть. Грант повернулся к нему, только когда Сэм сел. Бросил взгляд сначала на него, потом на блокнот, и губы его медленно расползлись в улыбке.
– Как приятно снова видеть вас. Сколько лет прошло… – Грант склонил голову набок. – Пришлось специально просить, чтобы прислали вас. Я знал, женщину они ко мне не отправят. Пытаются таким образом подчинить меня себе, строят интриги…
– Если вы полагаете, что мы только о вас и думаем, то очень заблуждаетесь, – ответил Сэм и, напустив на себя скучающий вид, принялся записывать в блокнот дату и время. – Я пришел только потому, что с другими вы разговаривать отказывались, так что не воображайте лишнего.
Грант поджал губы, и Сэм улыбнулся:
– Да-да, правильно поняли, вы больше не герой дня.
Грант прислонился к стене, скрестив руки на груди и плотно сжав челюсти. Окинув его взглядом, Сэм сразу заметил, как изменился этот человек. Конечно, по старой полицейской фотографии его еще можно было узнать, но тогда у него было круглое, почти мальчишеское лицо и темный хохолок на лбу, а маленькие глазки смотрели из-за стекол очков в темной оправе. Но были заметны и перемены. Грант похудел, а в волосах, которые теперь были подстрижены очень коротко, появилась седина. Да и очки пропали. Выглядел Грант не слишком угрожающе, но Сэм по опыту знал, что рост и телосложение ничего не значат.
Грант указал на окно.
– Увидев меня там, вы подумали, что я мечтаю выйти на свободу. Должно быть, вас успокаивает, что чудовища, подобные мне, надежно упрятаны под замок?
Глядя на Гранта, трудно было представить, что такой голос может принадлежать ему. Тихий, похожий на шипение, с легкой шепелявостью. Однако взгляд оставался пристальным и жестким. Голову он держал чуть набок.
– Представьте себе, ни о чем подобном я не думал.
– Не верю. – Грант покачал головой. – Для вас эти решетки – защита от нас. Или даже месть. Но для меня они – всего лишь напоминание, сколько еще нас осталось на сво боде.
– Кого это – нас?
– Монстров, – ответил Грант со злобной ухмылкой, похожей на оскал. – Вы любите употреблять это слово, будто мы не такие же люди, как вы.
– Совершенно не такие, – произнес Сэм, стараясь, чтобы голос звучал не слишком враждебно, однако задача была нелегкая. Он думал об Элли, ставшей жертвой кого-то вроде Бена Гранта. – Будьте добры, сядьте.
Несколько секунд Грант продолжал стоять, но потом подчинился и, со скрипом придвинув себе стул, опустился на него.