– Не люблю, когда достают новичков.
– Полностью поддерживаю, – кивнула Шарлотта. – Чем могу помочь?
Сэм прикатил кресло от соседнего стола и сел.
– Вчера я был в доме Джули и заходил в ее комнату, и сегодня мне кажется, что упустил нечто важное. Можно посмотреть на вещи, которые вы забрали?
– Надеюсь, вы хотя бы примерно представляете, что вас интересует, – ответила Шарлотта, красноречиво указав на гору пакетов.
– Этот предмет был на мониторе или рядом с ним. Мне так кажется.
Шарлотта наклонилась и принялась перебирать вещи. Наконец выудила один из пакетов и положила на стол.
– Здесь все, что было приклеено к монитору и на стене около него, – произнесла Шарлотта и, открыв пакет, принялась выкладывать содержимое на столешницу. В основном там оказались листочки бумаги – на одних какие-то уравнения, на других – девчачьи рисунки: цветочки, сердечки. И тут Сэм заметил то, что искал. Так вот он, предмет, не дававший ему покоя!
Фотография. Она была прикреплена к полке за монитором. На снимке был улыбающийся, симпатичный мальчик-подросток. Но родители говорили, что у Джули не было парня. Почему-то мальчик казался Сэму знакомым, хотя он не мог припомнить, чтобы где-то его встречал.
– Этот парень есть у нее в друзьях на Facebook?
Шарлотта кликнула мышкой внизу экрана, и появился аккаунт Джули. Его специально не закрывали на случай, если кто-то разместит нечто важное. Шарлотта принялась просматривать список друзей, выискивая мальчика с фотографии. Пару раз остановилась, заметив парней, отдаленно похожих на него, но затем продолжила поиски. Наконец Шарлотта покачала головой:
– Нет.
Сэм взял фотографию.
– Нужно еще раз съездить к Джули домой.
Шарлотта поглядела на снимок, потом на Сэма. Почувствовав его решимость, взяла пальто и заявила:
– Я с вами.
– Когда вы видели Кэрри и Грейс? – спросил Джо.
– Мне нельзя об этом говорить.
– Почему? Кто запретил? Кэрри? Она что, хочет сбежать от Ронни?
Тэрри покачал головой и уставился в пол:
– Не могу сказать.
– Придется, Тэрри. На суде этот вопрос в любом случае всплывет, и, если будете молчать сейчас, добьюсь подробного ответа на заседании.
Тэрри медленно кивнул. Джо видел, что решимость его постепенно крепнет. Наконец Тэрри произнес:
– Полицейские велели ничего не рассказывать.
Джо и Джина переглянулись:
– Полицейские? С чего бы полиции заставлять вас скрывать такие вещи?
– Сказали, если проболтаюсь, Ронни все сойдет с рук.
– Что сойдет с рук? Раз Кэрри и Грейс живы, состав преступления отсутствует.
– Я примерно то же самое спросил, а они ответили, чтобы не забивал голову – мол, полиция знает, что делает, это их работа, и в конце концов дело разрешится по справедливости.
Джо удивился. Он, конечно, знал, как полицейские носятся со статистикой и планами раскрываемости, но скрывать показания, благодаря которым невиновный может выйти на свободу, – это уже чересчур. Будто снова в семидесятые скатились.
– А теперь изложите подробности, – попросил Джо. Когда Тэрри напряженно стиснул челюсти, пришлось прибавить: – Вы же сами хотите со мной поделиться. Разве не за этим вы ходили за мной, собирались войти в офис, а потом передумывали и поворачивали? Вас же распирает от желания рассказать правду.
И снова молчание.
– Тэрри, пожалуйста, – произнес Джо. – Говорите.
Тэрри нервно сглотнул.
– Ну ладно.
– Где вы их видели? – спросил Джо.
– В центре.
– Когда?
– На прошлой неделе.
Джо указал на включенный диктофон, стоявший на маленьком журнальном столике. Горел красный индикатор.
– Наша беседа записывается. Но вы не обращайте внимания, просто говорите.
Тэрри сделал глубокий вдох.
– В общем, поехал я в город. Просто так, чтобы среди людей побыть, меня ведь там никто не знает, можно быть собой…
Или кем-то другим. Например, героем войны, мысленно прибавил Джо, но вслух свои соображения озвучивать не стал.
– Доехал на поезде до вокзала Виктория, – продолжил Тэрри. – Собрался по магазинам пройтись, вот и шел мимо того места, где террористы из Ирландской республиканской армии бомбу взорвали. Там теперь все перестроили. Ну знаете, рядом с высоким стеклянным зданием…
– Знаю. Вы про Национальный музей футбола рядом с Кафедральными садами.
– Точно. Мне там нравится – вокруг шум, суета, а сделаешь пару шагов – и тихо, спокойно. Да и кому шуметь – рядом только собор и школа для девочек. В общем, сидел я, смотрел по сторонам, за людьми наблюдал, и вдруг позади ребенок засмеялся. Девочка. Видели тамошние фонтаны? То ничего нет, то вдруг бить начинают, вот ее это и позабавило. Повернулся, смотрю – они. Кэрри с Грейс. Только Кэрри внешность изменила.
– Каким образом?
– Подстриглась покороче и в темный цвет выкрасилась.
– И вы все равно уверены, что это была именно Кэрри?
– Я девочку узнал. Не ребенок – прелесть. Ни за что не поверишь, что у парочки вроде Ронни с Кэрри могло такое чудо родиться. Оба алкаши законченные, а Грейс прямо ангелочек. Вся в светлых кудряшках, и улыбается так славно. Маленькая совсем, родители испортить не успели. И все время смеется, даже на верхнем этаже слышно. Поет и смеется.
Тэрри умолк, погруженный в светлые воспоминания, а Джо с Джиной растерянно переглянулись.
– Они стояли близко к вам? – уточнил Джо.
– Чтобы узнать – достаточно.
– Нет, такой ответ не годится, слишком расплывчато. Назовите точное расстояние. В футах, ярдах или метрах – как удобнее.
Тэрри призадумался и наконец произнес:
– Метров двадцать пять – тридцать.
– Вокруг было много народу?
– Ну да, порядочно, но я их разглядел. С другой стороны фонтана стояли.
– Получается, вы видели Кэрри и Грейс на расстоянии двадцати пяти – тридцати метров, в толпе, сквозь струи фонтана? Вдобавок у Кэрри была другая прическа и цвет волос?
Тэрри состроил гримасу.
– Вот и детектив так же говорил. Тоже не особо поверил, совсем как вы.
Джо попытался сдержать улыбку, потому что знал – вопрос, который он собирается задать, разрушит дело против Ронни Бэгли до основания. Если опыт общения со свидетелями чему-то его и научил, так это тому, что стоит усомниться в их показаниях, и они из кожи вон вылезут, чтобы доказать свою правдивость. Лично не заинтересованные свидетели соглашаются участвовать в процессе только по одной причине – хотят помочь правосудию свершиться. Джо покосился на диктофон, проверяя, ведется ли запись, и задал коронный вопрос: