Позже на берегу Мартина сказала Бену:

— Давай назовем как-нибудь этот залив. Тогда он навсегда останется нашим тайным местом.

— Может, Дельфиний залив? — предложил Кумало.

На том и порешили.

Вечером Бен очистил рыбу, а Мартина завернула ее в банановые листья, как обычно делал Тендаи. Сами плоды, к сожалению, еще не созрели. Ребята разожгли костер и уселись рядом греться. Когда дрова превратились в угли, дети положили на них рыбу.

Сумка с аварийным комплектом отсырела. Девочка придвинула ее к костру и вспомнила о голодных одноклассниках, которые без спичек мерзли уже третью ночь подряд. Мартина почувствовала себя виноватой, хотя она-то как раз пыталась всех уговорить держаться вместе. Днем, когда они с Беном и дельфинами дурачились в заливе, за пальмами кто-то промелькнул, но Мартина не поняла кто. Они могли бы веселиться с нами, убеждала себя девочка, но не захотели. И все-таки ее мучила совесть.

— Мне тоже не по себе, — Бен прочел мысли подруги. — Но я держусь.

Запас дров подошел к концу. Ребята оставили рыбу печься на углях и пошли за хворостом. Они складывали в кучу все, что можно сжечь. И впервые за два дня Мартина почувствовала себя счастливой, настолько, насколько это возможно без Джемми — ведь она даже не знает, увидит ли его снова.

Родители бы гордились дочкой: приспособилась к жизни на острове, всему научилась. Конечно, она не переставала мечтать о спасении, и все же здесь было не так уж и плохо: дельфины, красивая природа… Нужно жить настоящим, сегодняшним днем. Тогда, возможно, Мартина вернется в Савубону другим человеком. Придумает, как помириться с бабушкой, они обнимутся, и все кончится хорошо.

Набрав достаточно хвороста, ребята поднялись на маяк. На небе ярко светила полная луна. Внизу, как плащ волшебника, блестел темно-синий океан. В воздухе витал запах жареной рыбы.

— Интересно, что сейчас делают остальные? — глухо спросила Мартина — мешала вязанка хвороста, которую девочка несла в руках. — Гарантирую, они-то рыбы точно не наловили. И что у них будет на ужин?

Идущий впереди Бен резко остановился, девочка врезалась в друга.

— Сейчас узнаем, — Кумало положил хворост на землю.

У костра сидели Джейк и Натан — губы у них были перемазаны рыбой. Шерилин напихала в рот столько еды, что напоминала голодного хомяка. Люси и Клавдий развалились на кроватях из бамбука с таким видом, как будто им сейчас должны принести виноград.

Первым ошеломленных Бена и Мартину заметил Джейк.

— Привет, ребят! — выдал он. — Спасибо за прекрасный обед. Нам понравился. Вы, оказывается, хорошо умеете готовить.

Шерилин пробормотала что-то невнятное.

— Даже я признаю, и правда вкусно! — более членораздельно проговорил Клавдий. — Пять баллов! А вот это еще лучше, — Рейпьер извлек из-под кровати сумку с аварийным комплектом.

— Положи на место! — Мартина бросилась к Клавдию, но Бен схватил ее за руку. Девочка попыталась вырваться.

— Смотри-ка, какие мы грозные! — издевательски произнес Рейпьер. Остальные засмеялись. Клавдий расстегнул сумку и извлек ее содержимое: — Я все тщательно осмотрел. Тут такие нужные вещи! Глядите: нож, спички, леска… Ты как будто знала, что мы попадем на необитаемый остров!

— Дай сюда! — потребовала Мартина. — Пожалуйста!

Клавдий театрально вздохнул, как будто ничем не мог ей помочь.

— Извини, Мартина, не могу. Нам эти вещи тоже нужны.

Натан молчал, хотя и выглядел смущенным.

— Ага. Вы с нами не поделились, почему мы теперь с вами должны? — спросил Джейк.

От несправедливости Мартина пришла в бешенство. Они с Беном работали как каторжные, чтобы построить теплое жилище и наловить на обед рыбу, а теперь остальные собрались пожинать плоды их труда. Несправедливо! Мартина взглянула на Кумало, но тот молчал, и, похоже, ему было даже весело.

— Это вы нас прогнали! — напомнила девочка Джейку. — Мы хотели поделиться!

— Да, прогнали, — согласился Джейк, — но вы же не сказали, что у вас с собой набор для скаутов. Знали бы — не принимали бы поспешных решений.

Мартина чуть не взорвалась от гнева. Она снова бросилась к Клавдию, но Бен оказался проворнее: вытащил подругу из комнаты и повел по тропинке.

— Пусти меня! — задыхаясь, крикнула Мартина. Она вырвалась и зло посмотрела на Бена. — Почему ты ничего не сделал?! Они забрали нашу еду, аварийный комплект, разлеглись в нашей комнате! И что теперь? Почему ты всегда такой правильный? Ты сильнее и проворнее, чем Клавдий! В десять раз! И не нужно было отдавать ему свой спасательный жилет! И мою сумку ты мог отобрать! Но нет, ты сам ничего не сделал и, что самое ужасное, мне помешал. За правое дело иногда можно и побороться!

Бен развернулся и молча пошел прочь.

— Правильно! Убежать — проще всего, — презрительно сказала Мартина. — Даже за девочку заступиться не можешь. Правду говорят, ты — размазня! Жалкая размазня!

Бен остановился и медленно повернул голову. Маяк осветил его лицо — в глазах затаилась страшная обида.

— Что я должен был сделать? — тихо спросил Кумало. — Побить Джейка, Натана или, может, Люси? За что? За то, что они проголодались и съели немного рыбы? Или за то, что захотели без усилий получить крышу над головой? В море полно рыбы, а на острове есть, где укрыться. Дракой никогда ничего не добьешься.

Мартина молчала. Ей казалось, что она наблюдает за происходящим откуда-то сверху. Понимала, что ведет себя ужасно, но ничего не могла с собой поделать.

— И я борюсь, — спокойным, твердым голосом продолжил Бен. — Каждый день. Борюсь за право быть таким, какой я есть. Но не кулаками и не словами, как остальные.

Бен спустился вниз по дюне и исчез в темноте.

16

Она осталась совсем одна. Какое странное чувство. Одна на острове, чужом как Марсианские горы. Крохотная пылинка в огромной, полной звезд, Вселенной. И нет опоры. Родители умерли. Новая жизнь осталась далеко позади. Отношения с бабушкой трещали по швам. Всего за неделю Мартина поссорилась с одноклассниками, обидела лучшего и единственного друга, человека, который никогда не делал ей ничего плохого, и сказала бабушке, что ненавидит ее. И вот теперь одиночество, которого девочка так боялась в Савубоне, настигло ее здесь, в самом малолюдном месте на земле.

Мартину обуревали разные чувства, и в первую очередь, стыд. Так хотелось, чтоб рядом была Грейс! Стиснула бы девочку в объятиях, дала бы мудрый совет! Или Джемми. Потерся бы о Мартину мордой, издал бы мелодичный звук… Хотя она не заслуживает ни объятий, ни утешения. Девочка прислушалась. Может, где-нибудь раздастся звук шагов Бена? Нет, только шум волн и жалобное завывания ветра, осыпавшего Мартину песком. Хотелось плакать, но слезами делу не поможешь. Нельзя себя жалеть, а то долго не протянешь. Нужно собраться с мыслями и подготовиться к долгой ночи.