Подождав, когда она уйдет чуть дальше, болтая со своим сыном, Ардуин последовал за нею. Женщина направлялась к Нотр-Дам-де-Марэ – бесспорно, самой красивой церкви города, которую Жан I, герцог Бретонский, велел отстроить несколькими десятилетиями ранее и учредить там приход. На ее тимпане был изображен бретонский экю, статуи разных герцогов в судейских мантиях украшали портал. Эдвига Лафуа помогла сыну подняться по ступенькам, и оба они скрылись внутри.

Ардуин Венель-младший развернулся и решил подкрепиться в какой-нибудь таверне, вид которой вызвал бы у него доверие. Ничего определенного ему пока что так и не удалось узнать. Однако в одном он совершенно уверился – Эдвига Лафуа была вовсе не похожа на ту, что способна так обойтись с лицом соперницы.

10

Ножан-ле-Ротру, октябрь 1305 года

Бродя по поселку Сен-Дени, Ардуин случайно свернул на улицу Пупардьер. Две таверны стояли почти что напротив друг дружки. Он выбрал ту, что называлась «Напыщенный кролик», с улыбкой размышляя, какой каприз или пьяная фантазия могли произвести на свет подобное название. Привлеченный аппетитными запахами, доносящимися с кухни, Венель-младший спустился по лестнице, ведущей в зал. Там было всего несколько человек, заканчивающих трапезу. Ардуин заговорил, будто артист, появившийся из-за кулис:

– Приветствую добрую компанию. Я из Мортаня, прибыл в ваш прекрасный город по делам и зашел в это прекрасное заведение, чтобы утихомирить свой недовольный желудок.

Его поприветствовали еле заметным кивком и благосклонными улыбками. Не очень-то приятно, когда заходит чужак, о котором ровным счетом ничего не знаешь. А у этого и манеры приятные, и одет как человек, у которого водятся денежки. А короткая шпага на поясе ясно говорит о том, что он из мелкого дворянства. Так или иначе, все успокоились и вернулись к своему ужину.

Довольно быстро к нему подошла высокая, хорошо сложенная женщина. Не иначе, трактирщица. Ардуину хватило одного взгляда, чтобы понять, что перед ним хозяйка, так называемая «женщина в штанах». Она тоже смерила его взглядом опытной торговки и, жестом приглашая пройти, любезно предложила:

– Вот столик, который вас устроит, мессир. Что бы вы желали?

Она изъяснялась довольно приятным языком, чем объяснялось и поведение семей за столом. Таверна по соседству, где не принято напиваться и падать под стол, куда могут прийти женщины, не опасаясь, что пьяницы оскорбят их слух всякими непристойностями.

– Матушка Напыщенная Крольчиха?

– Она самая. Не то чтобы мне особенно нравилось так называться, но не всегда все получается так, как тебе хочется.

– Могу ли я съесть что-нибудь легкое с кувшином вашего лучшего вина? – произнес Ардуин с улыбкой, которая смогла бы растопить любое женское сердце, будь оно даже из мрамора.

– Что же вы так поздно пришли, мессир! В девятом часу…

– Но ведь вы не такая женщина, чтобы оставить беднягу зачахнуть с голода!

– Конечно же, нет, тем более если он так любезно просит!

– Доброго вечера! – крикнул хозяйке один из посетителей, вставая из-за стола вместе со своей супругой и выходя на улицу.

Та в ответ дружески помахала ему рукой.

– Посмотрим… Я могу вам предложить порцию свиной вырезки в вине с овощным пюре. Если б вы пришли чуть раньше, я смогла бы предложить вам рагу из бычьего спинного мозга [98] с петрушкой в белом вине. Такое блюдо могло бы соблазнить даже святого.

– Я нисколько не разочарован. Уверен, что ваша вырезка меня полностью устроит.

* * *

Зал постепенно опустел, и когда принесли досочку [99] со щедро отрезанным куском вырезки в вине и фасолевым пюре, Ардуин Венель-младший был здесь единственным посетителем.

Мэтр Правосудие почувствовал, что трактирщице хочется поболтать, и предложил:

– Могу ли я от чистого сердца предложить вам стаканчик вашего вина?

– Оно из маленького виноградника двоюродного брата покойного мэтра Кролика, который обладал множеством прекрасных качеств, в том числе вкусом к хорошим винам, – пояснила трактирщица.

По ее грустному взгляду Венель-младший понял, что она не принадлежит к тем вдовам, которые быстро находят себе утешение. Подождав, пока женщина принесет стаканчик и устроится за столом напротив гостя, он налил ей вина со словами:

– Мои искренние соболезнования.

– Да уже два года прошло, с тех пор как он скончался. Бочки оказались плохо привязаны и скатились с телеги. Моего супруга ими и раздавило. Мужчиной он был крепким, поэтому помер не сразу, четыре дня мучился… Я еще до сих пор помню весь этот кошмар.

– Глупая история; впрочем, они все такие, – произнес мэтр Правосудие.

– Что же это я порчу вам настроение и аппетит своими скверными воспоминаниями, – спохватилась она. – Значит, вы в нашем городе по делам?

– Совершенно верно. В вашем городе один из лучших в королевстве изготовителей пергамента [100] .

– Увы, это искусство постепенно исчезает.

– Пергамент сейчас используется только для очень важных документов. Бумага хоть и обходится значительно дешевле, все же не такая долговечная.

– Во всех этих новых изобретениях нет ничего хорошего, можете мне поверить, – согласно кивнула трактирщица.

Еще несколько минут они вели ни к чему не обязывающий любезный разговор, а затем Венель-младший перешел к тому, что его интересовало больше всего.

– Как я вам уже говорил, я из Мортаня. Один из моих старых знакомых сейчас живет в вашем городе. Разбиватель соли с супругой, некие Лафуа.

– Ну да, они довольно часто приходят сюда ужинать. Совсем не гордые, а вместе с тем денежки у них водятся. Чтобы это понять, достаточно лишь взглянуть на их дом – один из самых лучших в городе.

– Так вы с ними знакомы?

– Все здесь между собой знакомы, мессир.

– Гарен Лафуа в Мортане слыл приятным человеком, – солгал Венель-младший.