— А какие драгоценности? — не унималась Мартина.
Нгвенья опять рассмеялся.
— Я их не видел. Если верить старикам, у него было полным-полно алмазов, золота — из шахт в Машоне, а также мешки с золотыми монетами, британскими и голландскими. И слоновая кость… — Он помолчал, видимо, вспоминая, чем ещё удивить ребят, и потом добавил: — А по ночам он приказывал своему белому секретарю Джону Джекобсу вываливать монеты из мешков и обкладывать его с ног до головы, а сам купался в золоте и хохотал! — Нгвенья выдержал ещё одну паузу, после чего с хитрой улыбкой произнёс: — А теперь слушайте внимательно: открою вам, куда делось это сокровище… Слушаете? Так вот. Однажды Лобенгула приказал своим верным слугам вынести сокровище из его хижины и зарыть в джунглях. Четырнадцать человек несли мешки с драгоценностями — вот сколько всего там было! Они закопали их в землю и заложили камнями. А когда вернулись домой, Лобенгула велел всех четырнадцать убить — чтоб никому не выдали тайны. Но кто-то, говорят, сумел выжить — от него и узнали про всё, что было…
Жуткий крик бабуина [11] откуда-то сверху разорвал тишину. Бен и Мартина подскочили от неожиданности, Нгвенья постучал палкой по стволу дерева, под которым они сидели.
— Эй! — крикнул он. — Не мешайте нам разговаривать. Я ещё не всё рассказал.
Несколько обезьян, две из них с детёнышами на спинах, перепрыгнули на другое дерево и скрылись в листве. Но перед этим крупный самец задержался на большой ветке, почесался, укоризненно взглянул на них и пожевал губами, как бы желая сказать: ну чего шумишь? Не видишь, мы тут с детьми гуляем…
Проводив глазами обезьян, Мартина спросила у Нгвеньи:
— Почему же до сих пор никто не нашёл сокровища, если те, кто в живых остался, могли рассказать?
— Сам не пойму, — понизив голос, ответил тот. — Знаю только, что после смерти Лобенгулы многие пытались, начиная с его белого секретаря Джекобса, да ни у кого не получалось.
— Почему? — спросил Бен. — Кто им мешал?
Нгвенья заговорил ещё тише.
— А потому что место это заколдовано. Наши ведуны и волшебники заколдовали его и прокляли, и всех, кто добирался туда, какая-нибудь хвороба в могилу сводила. А то и соперники убивали. Но их самих потом тоже настигала смерть: одного слон убьёт, другого — лев загрызёт, третьего — змея ядовитая укусит… А секретаря Джекобса вообще в тюрьму посадили.
— Значит, место всё-таки известно? Я не понимаю, — сказала Мартина.
— Известно, да не очень. Одни говорят, оно на холмах Матобо, другие — что в ущелье Батока, третьи — что в соседней Замбии. Вот и пойми тут. Да ведь сколько лет уже ищут и сколько людей этим занималось! Всё и перепуталось давно… Так что… — Он ухмыльнулся. — Этим делом вы не занимайтесь — ничего не выйдет!
— Отчего же ваш брат занялся? — спросил Бен. — Разве не понимает? Всё равно, что иголку в стоге сена искать.
Нгвенья помрачнел.
— Таким, как он, деньги затуманивают глаза, и они уже ничего не видят и не слышат. Сейчас он вбил себе в голову, что к сокровищу их должен привести леопард.
— Леопард? — с дрожью в голосе переспросила Мартина.
— Да. — Нгвенья опять понизил голос. — Местный колдун поведал, что в наших краях появился огромный леопард, ему дали кличку Хан, и пророчество говорит: тот, кто найдёт последнее лежбище последнего леопарда, станет обладателем сокровищ Лобенгулы.
Мартина совсем тихо сказала:
— Последнего леопарда! Значит?..
Нгвенья кивнул.
— Да. Леопарда сначала нужно убить.
Всю следующую неделю они продолжали втроём конные прогулки — дважды в день: с утра на Сирокко, Джеке и Кассиди, к вечеру на Темпесте, Мамбо и ещё на одном чистокровном скакуне по имени Туман.
Бен стал заметно увереннее ездить верхом, отношения с лошадьми у него тоже улучшились, и почти совсем прошла боль в ногах (и повыше ног), которая мешала даже нормально сидеть на стуле во время еды.
Нгвенья по-прежнему сопровождал их, и они были рады его присутствию: он не ворчал, не командовал, а много шутил, смеялся, был неплохим рассказчиком и экскурсоводом. У него в запасе было много историй о духах и привидениях, бродящих между холмами и скалами, — к примеру, о духе самого короля Лобенгулы, который регулярно посещает другого призрака по имени Мвали, живущего в пещере Умлимо на Скользком Холме, чтобы научиться у него лаять по-собачьи, кукарекать по-петушиному и рычать по-львиному.
— Зачем? — спросила Мартина.
— От скуки, наверное, — ответил Нгвенья и засмеялся.
— Многие туристы, гуляющие среди наших скал, — продолжал он, — говорили, что слышат их голоса: как эти духи ворчат, стонут, кряхтят… Вы тоже можете услышать. Но не бойтесь — тому есть простое объяснение: за день скалы нагреваются на жарком солнце, а ночью сразу холодает. Скалам это не нравится, они начинают скрипеть, потрескивать…
Мартина после этих рассказов не один раз прислушивалась, но скалы на неё не ворчали, зато ветер посвистывал и завывал.
Она не только прислушивалась, но внимательно вглядывалась во всё вокруг, и ей иногда казалось, что среди кустов и деревьев мелькает что-то золотисто-жёлтое; она почти была уверена: это леопард Хан наблюдает за ними. А может, защищает?.. От кого?..
— …А вообще, — опять заговорил Нгвенья, — почти у каждой пещеры есть свой дух-покровитель. У одной из них даже семилетняя девочка, которая до этого прожила четыре года под водой рядом с крокодилами и научилась там хорошему поведению — ладить с друзьями, помогать им и не смеяться над ними и вообще жить в ладах с людьми и природой…
Ух, подумала Мартина, вот бы некоторых наших девчонок из школы посадить туда — как шёлковые стали бы!.. Но тут же отменила своё пожелание — сделалось жалко: во-первых, утонут, а во-вторых, крокодилы съедят…
— Но вы же не верите в это, Нгвенья? — сказала она, потому что ей показалось, его тон был чересчур серьёзный. — Это же сказки.
— Почему сказки? — возразил он. — Чистая правда… Правда наших африканских предков…
* * *
В конце недели Нгвенья и Сейди торжественно объявили, что Мартина и Бен достаточно познакомились с местностью и лошадьми и вполне могут теперь выезжать на прогулку одни. Только не слишком далеко.
Когда бабушка Томас выразила всё же беспокойство, Сейди заверила её, что, если дети не будут «зарываться», самое страшное, что им угрожает, это встреча с антилопой.
Однако подруга попросила её оставить свои шутки и объяснить, что она понимает под словом «зарываться».
— Это значит, — сразу же ответила Сейди, — не пересекать северную границу моего участка земли. Там находится большая ферма Рекса Ратклифа. Этот тип занимается устройством сафари [12] и вообще охотой. Они много там стреляют и могут попасть не только в кабана или льва.