Маргарет в этом смысле не была исключением. Она считала, что «опасность идет с Востока» и единственный способ избежать «красной бури» — усиление НАТО, ибо, как она пишет в мемуарах, «едва завуалированной целью Советов вплоть до того момента, когда вновь объединенная Германия приняла решение остаться в НАТО, было поссорить Америку с ее европейскими союзниками». И продолжает: «Я всегда считала, что одной из самых главных задач Великобритании была задача позаботиться о провале этой стратегии <…>. Чтобы этого достичь, жизненно необходимо было поддерживать единство стран Запада под руководством Соединенных Штатов». Говоря другими словами, НАТО всегда должно быть впереди ЕЭС или Западноевропейского союза [183] .
В ее глазах это являлось истиной, тем более что диспропорция в военной силе была явно в пользу стран Варшавского договора в сфере обычного, то есть неядерного вооружения: у стран Варшавского договора было в три раза больше танков, в три раза больше пушек, вдвое больше самолетов, а затраты на оборону составляли от 12 до 15 процентов ВНП [184] . Кроме того, конец 1970-х — начало 1980-х годов были отмечены новыми сполохами холодной войны, по поводу которой тогда было непонятно, то ли она превращается из холодной в ледяную, то ли существует риск ее превращения в горячую. Вся планета становилась ареной столкновения двух блоков, между которыми находились страны третьего мира. И коммунисты явно выигрывали очко за очком. В Анголе, в Никарагуа, в Сальвадоре разгорались партизанские войны под руководством марксистов. Один из главных союзников Соединенных Штатов, Иран, оказался под властью имамов. Если это и не была победа СССР, то в любом случае это было поражение США. Захват в качестве заложников сорока девяти американских дипломатов в ноябре 1979 года превратил в трагический фарс конец срока пребывания у власти президента Картера [185] . По мнению Маргарет, это был святой человек, «ревностный христианин, чья искренность была просто ослепительной», но вместе с тем он еще раз доказал, что для того, чтобы «управлять великой нацией, недостаточно порядочности и прилежания».
В декабре 1979 года Советский Союз сам «вступил в игру», захватив Афганистан в ответ на призыв о помощи одного из тех, кого можно назвать его креатурой, Бабрака Кармаля. Это должно было стать триумфом СССР, но стало его трясиной, его Вьетнамом, возможно, и его могилой. Но кто тогда мог бы в это поверить?.. Советские танки находились менее чем в 500 километрах от Ормузского пролива, еще один удар, чтобы прийти на помощь кому-то в Пакистане или Иране, и нефтяной поток будет перерезан для Запада. Маргарет вовсе не была удивлена, ибо, как пишет в мемуарах, «давно поняла, что разрядка бесстыдно была использована советскими деятелями для того, чтобы сыграть на слабости и растерянности Запада. Я-то хорошо знала, что это за зверь».
В Европе, где советское превосходство в обычном вооружении было очевидно, СССР вознамерился разместить ракеты среднего радиуса действия, так называемые СС-20, способные менее чем за 20 минут поразить любую цель Старого континента. Об этом Советский Союз и объявил в декабре 1979 года. 13 декабря 1981 года пришла очередь Польше испытать военное положение, введенное генералом Ярузельским. Лех Валенса был заключен в тюрьму. «Солидарность» оказалась под запретом. Советские самолеты совершали демонстрационные полеты вдоль границ. После Будапешта, Праги, Кабула — Варшава. Коммунизм, без сомнения, окончательно проснулся и разбудил всех.
Маргарет отреагировала на всё тем, что подтвердила: Англию и США связывают особые, привилегированные отношения, развитию которых способствует согласие между ней и президентом Рейганом, избранным 4 ноября 1980 года. Она еще до прихода на Даунинг-стрит была очарована и самим этим мужчиной, и его идеями. Рональд Рейган рассматривал СССР как «империю зла» и не собирался «действовать в перчатках»; он не любил излишней хитрости и изворотливости в политике. Этот человек, наделенный здоровым чувством юмора, общительный, щеголявший своими ковбойскими сапогами и оптимизмом, унаследованными от эпохи покорения Дикого Запада, давал Мэгги возможность отдохнуть от «гремучих змей» Уайтхолла в безупречных костюмах в полоску, пробуждая в ней какую-то искорку материнской нежности. Он был для нее вроде безрассудного взрослого сына, во многом преуспевшего, удачливого, но которого следовало направлять и немного обуздывать; он был для нее молодым волком с Дикого Запада, нуждавшимся в многовековом опыте премьер-министра Старой Европы, покрытой патиной времени. Кроме настоящей искренней дружбы (каждый может вспомнить слезы Маргарет, судорожно сжимавшей край звездно-полосатого флага, покрывавшего гроб с телом ее старого друга Ронни в 2002 году) их объединяло еще и единство целей и задач, которые, как они считали, стояли перед обеими странами. Мэгги так характеризует миссию, которую Рейган определил для себя: «Поднять американскую экономику путем сокращения налогов, восстановить мощь США путем укрепления национальной обороны, вернуть Америке веру в себя». Ту же цель Мэгги поставила и перед собой в отношении Англии! «Десятилетие Мэгги» было еще и «десятилетием Ронни».
Именно Маргарет Тэтчер первой из всех глав зарубежных государств приняли в Белом доме в феврале 1981 года. По крайней мере до прихода в СССР к власти в 1985 году Михаила Горбачева Маргарет полностью равнялась на позицию и линию поведения США. После вторжения советских войск в Афганистан она высказалась в поддержку американских санкций и отказа от ратификации Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2), ставшего результатом введения этих санкций. Она поддерживала идею об оказании финансовой помощи человеку, как говорится, «нерукопожатному», президенту Сальвадора — Дуарте, чтобы помочь ему вести борьбу против марксистов-герильерос, развязавших в его стране партизанскую войну. Она пыталась призвать британских спортсменов отказаться от участия в Олимпийских играх в Москве, правда, без особого успеха, но потом отказалась внести их фамилии в список представленных к наградам, как это было принято. В вопросах перевооружения она предпочитала американское оружие. Например, она согласилась на то, чтобы старые ракеты «Поларис» были заменены ракетами «Трайдент-Н», более эффективными, разумеется, но их эксплуатация настоятельно требовала, чтобы британский флот заменил и все свои подводные лодки. К тому же она не боялась того, что британские компании по производству вооружения перейдут под контроль американцев.