– Что же мы здесь тогда делаем, сир? – спросил ошарашенный Патрик, пытаясь заглянуть в черные, холодные глаза Бутадеуса.

Бутадеус рассмеялся, похлопал его по плечу:

– Мир полон парадоксов, мой друг. Я – один из них. О моих злодеяниях можно написать сотни томов, но знаешь ли ты, какая странная мечта уже довольно долго изводит меня? Узнать самую главную тайну этого мира. Почему мы – маленькие, никчемные, слабые людишки – так важны для огромной, бесконечной Вселенной? До такой степени, что на нас потратили массу драгоценной творческой энергии, которая дала людям шанс бессмертия! В чем здесь замысел? Что будет с нами, когда этот мир закончится? Вот настоящие Патрик! Вот это я понимаю! А ты – крысы, крысы… Тьфу!

Пока рыцарь и его оруженосец вели этот странный разговор, крысиное воинство, словно пытаясь опровергнуть слова Бутадеуса, сумело перестроиться после неожиданных ударов сзади и спереди. Резервные отряды были брошены на то, чтобы окружить силы Полкана и отрезать их от главного театра военных действий. Рассеченное контрударом примерно пополам, собачье ополчение превратилось в два огромных живых шара, состоящих из собак и крыс. Эти шары, рыча, лая, лязгая зубами и завывая, медленно, но верно удалялись в противоположные стороны от Дворцовой площади, оставляя по пути безжизненные тела участников схватки. Напиравшие сзади грызуны получили свободу для наступления, и серая волна опять хлынула под арку Генерального штаба. Неосмотрительно оказавшийся в этом туннеле элитный кошачий спецотряд довольно быстро оказался погребен под двумя-тремя слоями обезумевших от ненависти крыс. С каждой секундой их становилось все больше, и в какой-то момент Ваське почудилось, что под десятиметровой аркой непонятно откуда выросла серая волна, что вот-вот обрушится вниз и затопит своим серым, копошащимся, зубастым веществом всю огромную площадь. От страха и отчаяния внутри кота словно сжалась металлическая пружина, и его голову начало засасывать куда-то вниз, прямо в живот. А потом – бац! Пружина распрямилась, и в голове Васьки, от неожиданности подпрыгнувшего в воздух метра на полтора, искрой высеклась гениальная мысль! Поле! Нужно использовать электрическое поле!

– Все за мной! – дико замяукал Васька, кидаясь в самую гущу испуганно толпившихся рядом с Александрийской колонной котов-резервистов, круглыми от ужаса глазами наблюдавшими за яростной схваткой под аркой. – Все за мной!

И стремглав бросился наворачивать круги вокруг стоящей посередине площади гранитной колонны.

Сначала один, потом другой, затем десяток, а минуту уже сотни сородичей Васьки устремились следом, не задаваясь вопросом, куда и за надобностью тот побежал. Вокруг колонны словно затягивалась петля из котов, что от страха и возбуждения разогнались до невероятной скорости. Постепенно начало казаться, что все коты объединились в единое целое, и до некоторой степени так оно и было. Другими словами, словно огромный клубок шерсти вращался сейчас вокруг гигантского стержня колонны, и, хотя тот был вовсе не графитовым, кошачье электрическое поле становилось мощнее и мощнее. В морозном воздухе над Дворцовой площадью, как перед грозой, начал ощущаться запах озона. В какой-то момент инстинкт подсказал Ваське – пора! На полной скорости он вышел из очередного поворота, легко перемахнул через ограду и со всех лап устремился в само основание огромной крысиной горы, которая вот-вот должна была под собственной тяжестью развалиться, выплеснуться на площадь. Понятное дело, все остальные коты в точности повторили его маневр!

Момент, когда Васька, зажмурившись, врезался своей круглой головой в разинутые, пищащие крысиные морды, запомнился ему на всю жизнь. Через него словно пропустили струю горячего кипятка! Вы, наверное, уже догадались, что произошло. Электрическое поле, которое создали коты, бегая вокруг колонны, стало их оружием. И каким! Будто яркую молнию со всего размаху воткнули в самый центр крысиной кучи! Электрический разряд, не теряя в силе, со скоростью света переходил от одной крысы к другой, так плотно были притиснуты друг к другу грызуны. И точно с такой же скоростью начали рассыпаться их атакующие порядки. Часть крысиной армии погибла на месте, других крыс заряд на время парализовал. Но, самое главное, электрошок выжег в крошечных мозгах внушенную Лилит злобную решимость лезть напролом в Эрмитаж и крушить все на своем пути. Серая масса, словно опомнившись, хлынула прочь от Дворцовой площади, чтобы стечь в подвалы, подворотни, дождевые коллекторы. Буквально через пять минут на тротуаре остались лишь кучи погибших и покалеченных в сражении грызунов, из-под которых кое-где пытались выбраться израненные и обессилевшие коты. Это была полная и безоговорочная победа – одержанная под руководством Васьки, вожака эрмитажных котов.

– Кажется, у Лилит опять не очень получается колдовать, – смущенно пробормотал Патрик, с недоумением наблюдая, как кошачья армия преследует разбегающихся в панике грызунов. – Может, на нее местный мороз так действует? Честно говоря, я продрог до костей…

Бутадеус категорично замотал головой.

– Мороз тут ни при чем, Патрик. Все дело в том, о чем я тебе только что толковал. Мир устроен сложнее, нежели это видится крысам или тем людям, что на них похожи. Творческая энергия способна чудесным образом преобразить любое живое существо, придать ему невероятные силы, способности и таланты, нарушая все логические расчеты. Эта энергия и ее источник – вот что на самом деле правит миром! Иногда мне кажется – я делаю зло лишь для того, чтобы побольше узнать об этой самой тайне!

Не удержавшись, оруженосец иронично фыркнул. Хорошенькое, однако, оправдание придумал себе Делать зло, чтобы постигнуть добро! Интересно, что бы сказал на это веке эдак в шестнадцатом суд святой инквизиции в Севилье…

– Да-да, дорогой Патрик, именно так! – ответил на его мысли Бутадеус. – Возможно, только из-за моего навязчивого любопытства мы переходим сейчас ко второму действию. Оно, я надеюсь, получится более эффектным, и дело не ограничится несколькими тысячами убитых крыс и кошек. Это, извини за банальность, будет уже самое настоящее злодейство… Ха-ха-ха! Мои мертвецы конечно же не смогут уничтожить картины – но их чудовищная злоба лишит шедевры, собранные в этом музее, той волшебной силы, что и составляет суть искусства… Картины, статуи – все станет мертвым! Никто больше не задержится, проходя мимо, не задумается о вечном, не пожелает самолично создать нечто прекрасное… Думаю, пора переместиться на другую сторону крыши. Оттуда открывается чудесный вид на Петропавловскую крепость. Ты, наверное, уже подзабыл – именно с нее начиналось строительство города, там хоронили тысячи крепостных, которых сгоняли сюда со всей России. Вот бедняги… Мне стало так их жалко, что я решил пригласить их на рождественский бал в Эрмитаже… Итак – айн, цвай, драй!

Глава 16
Ледовое побоище