Джек тяжело сглотнул. От последних слов все внутри перевернулось в тревожном предчувствии.
— Скрылась после столкновения?
— Да. Ведется расследование.
— Сэкономьте марку и конверт, — решил он. — Я сам приеду за протоколом.
Стемнело, воздух охладился настолько, что вылетели москиты, когда Джек добрался до горчично-желтого здания с двухэтажным корпусом и одноэтажными крыльями, где располагался муниципалитет города Новейшн. Над центральным подъездом с высокими колоннами парила скелетообразная башня с курантами, чересчур современная по сравнению с остальным. Картину дополняла зеленая крыша, портик на фронтоне, навесы. Знак указывал, что полицейский участок находится сзади слева.
Набравшись духу, он вошел, спросил мисс Несбит. Дежурный сержант объяснил, как пройти в кабинет. Шагая по коридору мимо шмыгавших туда-сюда копов, чувствовал себя Малышом Херманом [19] на съезде Ку-клукс-клана. Если кто-нибудь заглянет под капюшон...
Будем надеяться, не попросят предъявить документы в подтверждение родства. Фамилия отца отнюдь не Тайлески.
Мисс Несбит оказалась милой пухленькой маленькой женщиной с лоснившейся черной кожей, короткими кудрявыми волосами, плотно облегавшими голову, и лучистой улыбкой.
— Вот протокол, — протянула она лист бумаги.
Джек взглянул мельком, собравшись прочесть позже, но обратил внимание на план места происшествия.
— Где этот перекресток? — спросил он, ткнув в листок пальцем. — На пересечении Пембертон и Южной дороги?
Она нахмурилась:
— Они пересекаются в болотах на границе Эверглейдс, дорога оттуда никуда не ведет.
— Зачем мой отец ехал в никуда?
— Надеемся, что вы нам объясните, — произнес за спиной чей-то голос.
Джек, оглянувшись, увидел молодого мясистого копа, стриженного под ноль. Могучие бицепсы распирали короткие рукава форменной рубашки. Выражение лица нейтральное.
— Офицер Эрнандес, — представила Анита. — Это он принял вызов и обнаружил вашего отца.
Джек протянул руку, надеясь, что ладонь не слишком вспотела.
— Спасибо. Вы, наверно, спасли ему жизнь.
— Очень рад, если так, — пожал полицейский плечами. — Но я слышал, он еще из чащи не выбрался.
— Следствие продолжается?
— Хорошо бы с ним поговорить, выяснить кое-какие детали. Не знаете, что он там в такой час делал?
— В какой час? — Джек заглянул в протокол.
— Около полуночи.
— Понятия не имею, — покачал он головой.
— Может, впутался в какое-то темное дело?
— Мой отец? В темное дело? Да ведь он настоящий...
Джек старался припомнить известную безупречно честную и законопослушную личность и потерпел поражение. Наверняка существует такая, просто не приходит на память.
— ...настоящий Каспар Милктост... [20]
Судя по физиономии, Эрнандес ровно ничего не понял.
— ...нормальный простой обыватель, который занимается собственным делом и ни во что не впутывается. Мой отец не рискует. — Назвать его робким было бы несправедливо. Заняв позицию, он ее отстаивал, как бульдог. — Почти всю жизнь прожил в Джерси, милях в пятидесяти от Атлантик-Сити, и, по-моему, за все это время ни разу не зашел в казино. Глупо думать, будто он впутался хоть в сколько-нибудь преступное дело.
— Не обязательно в преступное, — пожал плечами Эрнандес. — Может, спутался с женой крутого парня, или...
Джек вскинул руки:
— Обождите. Стойте. Только не он. Уверяю, это невозможно.
Эрнандес пристально посмотрел на него.
Так-так. Начинается.
— Вы живете поблизости?
— Нет, по-прежнему в Джерси. — Где живет Тайлески? Попробуй заучи адреса каждого псевдонима... Сведения стремительно пронеслись в голове. — В Хобокене.
— Часто видитесь с отцом? Сколько раз в году его навещаете?
— Он здесь живет недолго. Меньше года.
— Ну?
— И я к нему впервые приехал.
— Часто беседовали?
— Гм... нет.
— Значит, фактически малознакомы со здешним образом жизни отца.
Джек вздохнул. Снова здорово.
— Пожалуй. Но знаю, что он не преступник, не лжец, не допускает таких людей в свою жизнь.
Что еще мне известно? — задумался он. Что знаешь о любом человеке, даже о том, кто тебя вырастил, кроме его поступков, рассказов о себе?
Вспомнились слова Ани: поверь, малыш, ты многого не знаешь о своем отце.
В тот момент он не обратил на них особого внимания, а теперь, когда папа стал жертвой наезда, второй участник которого скрылся...
— Скажем, он попал в аварию на пути неизвестно куда... — Джек обратился к Аните: — Вы говорите, о происшествии сообщили по телефону?
— Так сказано в протоколе, — кивнула она.
— Значит, был свидетель.
— Очевидное заключение, но... — Мачо Эрнандес заколебался. Почти незаметно.
— Что «но»?
— Ну, я добирался до перекрестка почти двадцать минут... Когда приехал, на месте происшествия была одна машина вашего отца, словно авария только что произошла. Автомобиль стоял поперек Пембертон-роуд. Судя по следам, я понял, что ваш отец ехал на запад по Пембертон. Там у Южной дороги знак «стоп». Похоже, его сбили почти посреди перекрестка. Может, не обратил внимания, может, проехал на знак, может, плохо себя почувствовал. Скажу лишь, его кто-то так крепко стукнул, что автомобиль развернуло на девяносто градусов, а к моему приезду никого больше не было рядом.
— Кто звонил? — спросил Джек. — Мужчина, женщина?
— Тони, дежурный сержант, принимал сообщение. Я спрашивал, но он точно не понял. Очень быстро прошептали: «Серьезная авария на перекрестке Пембертон и Южной. Поторопитесь». И все.
— Установили номер?
Эрнандес взглянул на Аниту.
— Тоже ничего не дает. Звонили из таксофона у «Пабликса».
— Что такое «Пабликс»?
— "Уинн-Дикси" [21] .
— Прошу прощения. — На каком языке они тут говорят? — Я с севера, и пока...