Лучше не надо, подумал Джек, не желая вмешивать в дело частных сыщиков, но не нашел убедительного для сестры довода.
— Ну ладно. Вернусь к отцу.
Он все время краем глаза наблюдал за дверью, следя, чтобы в палату никто не вошел. Вернувшись, проверил, не шевелится ли папа, — нет, — подошел к окну, выглянул на стоянку, увидел шагавшую по площадке стройную женщину в белом халате. В полуденной жаре фигура расплывалась, трепетала, как мираж.
Она. Длинную косу ни с чем не спутаешь. Садится на пассажирское сиденье старого помятого красного пикапа.
Джек выскочил в коридор в тот момент, когда дверцы лифта закрылись. Чересчур долго ждать. Отыскал лестницу и помчался на первый этаж. Пока добежал до стоянки, красный пикап исчез. Бросился к своему «бьюику», полетел стрелой по дороге. Мысленно подбросил монетку, повернул направо, пообещав уделить гонке десять минут и в случае неудачи признать поражение.
Проехав полмили, заметил фургон, остановившийся за два квартала впереди на красный свет.
Есть!
Сигнал светофора сменился, он тронулся за пикапом из города к болотам. Где-то по пути шоссе кончилось, сменившись песчаной колеей, заросшей по сторонам высоким колышущимся тростником. Временно потерял из виду машину, решив не беспокоиться, пока не попадется развилка. Лучше оставаться незамеченным. К счастью, никаких развилок не попалось, и вскоре Джек выехал на поляну на краю маленькой медленной речки.
Там праздно стоял красный пикап, а женщина в белом плыла в моторной плоскодонке, которую вел огромный неуклюжий мужчина в красной рубахе с длинными рукавами. Джек выпрыгнул из машины, выбежал на берег, замахал руками, закричал им вслед:
— Эй! Вернитесь! Хочу у вас спросить кое-что!
Женщина и мужчина оглянулись, с нескрываемым удивлением уставились на него. Женщина что-то сказала мужчине, тот кивнул, и оба отвернулись, продолжая движение. Джек прочел на корме название лодки: «Плавучий Цыпленок».
— Эй! — заорал он.
— Чего тебе тут надо? — раздался за спиной голос.
Он оглянулся на парня с головой неправильной формы, высунувшейся из водительского окна пикапа. Выступающий лоб, косые глаза, почти несуществующий нос напомнили ему Джека в исполнении Лео Кэрролла в первых эпизодах «Тарантула». Рядом с этим типом Рондо Хаттон — красавчик.
— Хотел с ней поговорить, задать несколько вопросов.
— Похоже, она не хочет с тобой разговаривать. — Голос тонкий, гнусавый.
— Где она живет?
— В Глейдс.
— Как мне ее найти?
— Никак. Брось, мистер, оставь ее в покое, что в там ни было.
Вдруг другой парень, потоньше и с виду лишь условно лучше, вскочил в пассажирскую дверцу пикапа.
Откуда он взялся?
Новенький хлопнул водителя по плечу и кивнул. С виду оба не сильно сообразительные. Если предложить сыграть в русскую рулетку с полуавтоматическим пистолетом, наверняка охотно согласятся.
Водитель приветственно выставил два пальца:
— Ну, приятно было с тобой поболтать. А теперь надо ехать.
Прежде чем Джек успел вымолвить слово, парень рванул пикап с места и с ревом умчался. Он бросился к своей машине. Если нельзя преследовать девушку, сядем на хвост этой парочке. Рано или поздно придется им...
Он замер на месте, глядя на спущенную переднюю покрышку «бьюика», проткнутую сбоку.
— Здорово, — пробормотал Джек. — Просто замечательно.
— Не пойму, — сказал Люк, ведя «Плавучего Цыпленка» в глубь болота, — что это за тип?
Семели сдернула черный парик, встряхнула собственными серебристо-белыми волосами. Разговаривать не хотелось. С желудком по-прежнему плохо.
— Он меня в палате застал. Думаю, какой-то родственник старика.
— Поэтому пустился вдогонку?
— Наверно. Не знаю. Знаю только, что очень плохо себя почувствовала в палате. Как только вошла в дверь, сразу стало плохо, и дальше все хуже и хуже, чем ближе к кровати. Нахлынула тошнота, слабость, воздух сгустился, дышать невозможно. Скажу тебе, Люк, мне одного хотелось — убраться оттуда как можно скорее, убежать подальше.
— Думаешь, из-за этого самого типа?
— Возможно... но вряд ли.
Это не просто какой-то там тип, не просто кто-то из родных старика. Он особенный. Именно его прибытие она чуяла два дня назад. Есть в нем что-то... судьбоносное. Непонятно что. Ясно только, что он особенный.
Я тоже, подумала Семели. Хотя в другом смысле.
Возможно, судьба предназначила их друг для друга. Было бы прекрасно. Он ей понравился — темные волосы, карие глаза, фигура не слишком крепкая, не слишком слабая, лицо с нормальными правильными чертами... В клане такое не часто увидишь.
Вдруг он к ней послан? Ради нее явился. Чтобы разделить с ней судьбу. Будем надеяться. Ей кто-нибудь очень нужен.
— Ну, если считаешь, что вряд ли, — продолжал Люк, — то тогда отчего тебе было плохо?
Семели через голову стащила с себя белое форменное платье, оставшись в одних белых трусиках. Опустила глаза на маленькие груди с темными сосками. Пускай по размеру не выигрышные, но хоть не обвисают. Один из парней, с которыми она трахалась в школе, называл их «нахальными». Должно быть, так и есть.
Держась спиной к Люку, чтоб на воде не распалился, натянула шорты, зеленую футболку.
— Не знаю. Даже не помню, чтобы когда-нибудь так жутко себя чувствовала... — Она содрогнулась, вспомнив ужасное тошнотворное ощущение, будто ее целиком выворачивало наизнанку. — Надеюсь, больше никогда не почувствую.
Семели вдруг изо всех сил пнула Люка в ногу.
— Эй, ты чего? — отскочил он.
— Во-первых, ничего не случилось бы, если б вы с Корли выполнили распоряжение!
— Слушай, мы все выполнили. Ты же была на месте.
— Меня там не было.
— Ну, следила. Видела, как было дело. Жертвоприношение совершалось по плану, и тут, откуда ни возьмись, коп явился. Я всегда говорил, лучше было б прикончить старика в машине, и делу конец. — Она его снова ударила. — Никогда не поймешь? Старик должен погибнуть в болоте, иначе это не жертвоприношение, а убийство. Мы никого не хотим убивать. У нас есть цель, долг. Тебе это известно.
— Ладно, ладно, известно. Все равно не пойму, откуда взялся коп. Мы его там раньше не видели.
— Может быть, его прислали... — В голову неожиданно стукнула мысль.
— Что ты имеешь в виду?
— Возможно, старика сегодня спасло то же самое, что и ночью.
— Как это? Кроме нас, никто не знает о плане.