Том включил приемник на батарейках, который всегда носил с собой, но вместо обычной тихой музыки из динамика раздался треск.
— Что за черт? — Проверил настройку — стоит на нужной волне. — Что случилось?
— Сменили диапазон, пока ты в больнице был, милый, — объяснила Аня.
— Быть не может!
— К сожалению, так. Сочувствую.
Он выключил приемник.
— Что в мире творится? Раньше я видел, как женщины передо мной в машинах подкрашивают ресницы, причесываются, глядя в зеркало заднего обзора, теперь мужчины с себя глаз не сводят, прихорашиваются. Господи помилуй, все катится к черту в кошелку.
— Угу, — подтвердил Джек, — причем на ней наверняка стоит фирменный знак «Фенди» или «Гуччи».
— Очень смешно. — Том ткнул пальцем в футболку сына. — На себя посмотри, «Хилфигер» во всю грудь. Продали тебе рубашку да еще превратили в ходячую рекламу своей продукции. Самим следовало бы приплачивать за то, что ты в ней ходишь.
— Так уж устроен мир, папа, — заключил Джек. — Все так делают.
— И поэтому это правильно? Ты-то сам с каких пор не хочешь от других отличаться?
— Долгая история, пап.
— Не сомневаюсь.
Что со мной, думал Том. Чего я ворчу, как сварливый старик?
Черт возьми, улыбнулся он про себя, я и есть сварливый старик. Впрочем, из ума не выжил, нет...
Анин пес залаял на воду, стоя на краю пруда. Ненормальная собачонка. Несколько секунд назад там была белая цапля, теперь улетела, видно испугалась. Ничего не видно, кроме тихой воды.
Тут раздались другие звуки. Все задребезжало, застучало вокруг. Самодельные безделушки — раскрашенные жестянки на палках среди эльфов с кошельками, кроликов и фламинго — тряслись, громыхали. Странно... ветра нет.
Пес лаял все громче, визгливее.
— Что это с ним? — спросил Том у Ани. — Он почти никогда не лает.
— Должно быть, чует что-то необычное, — объяснила она. — Ирвинг! Отойди оттуда и прекрати лай. У меня уже мигрень. Иди сюда...
Вода вдруг всплеснулась, и что-то огромное с ревом выскочило из пруда. Том выронил пиво, застыв на мгновение в шоке. Что за чертовщина? Сначала увидел широко распахнутые челюсти с кинжальными зубами, нежно-розовую оболочку пасти, дрожавший внутри длинный острый язык чуть темнее, потом разглядел чешуйчатые темно-зеленые лапы и толстый виляющий хвост позади.
Аллигатор, крупнее любого другого когда-либо виденного в крокодильих заповедниках, бежал прямо к ним.
Между ним и Томом стоял только Анин чихуахуа. Песик секунду держался на месте, потом с лаем бросился на аллигатора. Сокрушительные челюсти подцепили его и закрылись щелчком.
— Ирвинг! — крикнула Аня.
— Будь я проклят! — воскликнул Джек, вскакивая и хватаясь за поясницу.
Не замедляя бега, аллигатор сделал один конвульсивный глоток, пес исчез, как проглоченный пирожок.
Чудовище по-прежнему неслось вперед. Том начал подниматься, поскользнулся на траве, неожиданно вновь упал в кресло. Прежде чем аллигатор опять открыл челюсти, он успел мельком заметить на голове за большими коричневыми глазами с вертикальными зрачками два чешуйчатых нароста, тоже серо-зеленых, как тело, каждый длиной дюймов шесть. Похоже на рога.
В груди у него екнуло... в этом аллигаторе что-то знакомое. Что? Разве можно позабыть подобную тварь?
Упав вместе с креслом на землю, он перевернулся, принялся вставать на ноги. Слышал, как Джек бормочет проклятия, видел, как он выдернул руку из-под рубашки, схватил свой стул за спинку, выставил перед собой вперед ножками, словно щит, и, к ужасу Тома, быстрыми кошачьими прыжками выскочил между ним и аллигатором.
— Папа, назад!
Том вскочил, повернулся к дому, Джек остался на месте лицом к лицу с аллигатором.
— Джек! Аня! — закричал Том. — В дом бегите!
— Не волнуйся, — ответила Аня.
Он оглянулся, видя, что она по-прежнему сидит в шезлонге. Выпрямилась, не прислоняясь к спинке, но так и держит в руке бокал вина.
— Аня, вставай! — крикнул он.
Она бросила на него непонятный взгляд с непонятным выражением на лице, голос звучал спокойно, почти сурово.
— Здесь ничто на свете не причинит вам вреда.
— Скажите это Ирвингу, — посоветовал Джек, пятясь от набегавшего аллигатора, но прикрывая от него отца и Аню.
Храбрость вставшего на их защиту сына изумила Тома. Он встречал таких ребят в армии — к сожалению, большинства из них давно нет на свете, — но практически не видел ничего подобного в современном мире, где каждый сам за себя.
И вдруг — невозможно поверить — аллигатор остановился. Только что на всех парах мчался и словно на стенку наткнулся. Замер на границе изумрудного газона и коричневой травы, типичной для Врат, закрыл пасть, завертел головой, как бы сбитый с толку. Снова сунулся, пытаясь пересечь границу, и сразу отступил, свернул влево, побрел в поисках прохода вдоль зеленой черты, потряхивая длинным хвостом. Том заметил что-то торчащее из правого бока, прищурился в меркнувшем свете, разглядел лишнюю ногу, кажется рудиментарную: она не двигалась, не касалась земли, просто висела.
Когда аллигатор развернулся, направился в другую сторону, стало видно, что и из левого бока торчит рудиментарная лапа. Самое удивительное, что он не может ступить на Анин газон... Дичь какая-то!
Тут Тому пришло в голову, что ситуация может измениться. Будь у него ружье...
— Вызывайте полицию, — крикнул он, — охрану! Пускай его прогонят или убьют, пока он никого не убил!
— Нет необходимости, — ответила из шезлонга Аня. — Он скоро уйдет.
Аллигатор прекратил расхаживать, взревел, затряс головой, завилял хвостом по сторонам, ничего не понимая, снова рыкнул, на этот раз как бы от боли, повалился на бок, на спину, болтая в воздухе лапами. С очередным утробным рычанием перевернулся, встал на ноги, но не продолжил атаку, медленно и неуверенно направляясь обратно к пруду. Глядя вслед, Том увидел на левом боку вздувшуюся прямо перед рудиментарной ногой шишку размером с кулак. Шишка росла, пульсировала.
Аллигатор снова взревел, шишка лопнула, брызнула кровью, пустив алые струйки по серо-зеленой чешуе. В отверстии шевельнулось что-то красное, с длинным носом. Отверстие расширилось и...
— Господи помилуй! — крикнул Джек. — Ирвинг!
Боже, действительно! Маленький чихуахуа прогрыз бок аллигатора, выскользнул из отверстия, как новорожденный младенец. Сначала вылезла передняя половина, потом задняя. Пес приземлился на четыре лапы, встряхнулся, принялся гавкать на отступавшего аллигатора, погнался за ним, покусывая за хвост, пока тот не плюхнулся в воду, скрывшись в глубине.