– Молодой, старый? Жена, дети есть? – продолжал допрашивать Дружинин.
– Не сказать, чтобы молодой, но и не старый, – отвечал собеседник. – Супруга у него имеется, звать Лариса Елисеевна. Очень приветливая особа, всегда поздоровается, на праздник гривенник не забудет старику вручить… А детей нет, детей у них не имеется.
– А другие гости есть?
– Да, кроме этого господина, еще двое молодых людей и одна девица, – сообщил швейцар. – Они раньше пришли.
– А чем они там занимаются? Что за разговоры ведут? – спросил Дружинин. – Неужели ты не любопытствовал?
– Да как вам сказать… Я бы, может, и полюбопытствовал, да уж больно лестница у нас в доме крутая, – посетовал домоправитель. – К тому же и полы донельзя скрипучие, так что подобраться к двери незаметно не слишком возможно…
– Ладно, Потап Япрынцев, пока у нас вопросов к тебе нет, – заключил Углов. – Сейчас мы проверим, насколько скрипучие у вас полы. Я все-таки рискну подняться и послушать, что там происходит в квартире господина учителя математики.
Они с Дружининым отошли к лестнице, где домоправитель уже не мог их слышать. Тогда Дружинин тихо сказал руководителю группы:
– А я, пожалуй, попробую заглянуть в квартиру учителя снаружи.
– Как же ты это сделаешь? – удивился Углов. – Ведь квартира на втором этаже!
– Я ведь не зря спрашивал, где квартира учителя находится, – ответил Дружинин. – Я запомнил, что примерно в этом месте на улице растет дерево, довольно большое. Я на него заберусь да и загляну в окно. Если шторы неплотно задернуты, может, чего и увижу.
– Ладно, давай забирайся на свой наблюдательный пункт, а я пойду послушаю под дверью, – решил Углов. – Через полчасика встретимся здесь же, у лестницы, тогда и решим, что делать.
Игорь Дружинин вышел на улицу, подошел к росшему возле дома дереву. Это был тополь – самое распространенное дерево столицы империи. Как это обычно бывает у тополей, нижние ветви отсутствовали и начинались выше человеческого роста. Однако шустрого титулярного советника это обстоятельство не остановило. Он разбежался, оттолкнулся ногой от ствола и повис, раскачиваясь, на нижней ветке. Подтянулся, перебрался поближе к окнам. Заглянул в одно: поверх коротких занавесок отлично просматривалась пустая комната с накрытым для чая столом. Зато из соседнего окна доносились звуки голосов, на занавеску падали тени людей. Стало быть, все там. Титулярный советник перелез на другую ветку, продвинулся поближе к нужному окну. Ветка гнулась, но пока держала. Игорь Дружинин встал и заглянул в окно. Увиденное так поразило его, что он чуть не свалился с дерева – во всяком случае, пришлось крепче держаться за соседние сучья. Сыщик удержался и стал смотреть во все глаза.
Смотрел он так долго, минут пятнадцать. Затем, придя к какому-то выводу, пробормотал «Ну, тут все ясно» и стал спускаться. Спустя пару минут он уже мягко спрыгнул на брусчатку и направился назад, в дом.
В передней никого не было: домоправитель Потап Япрынцев, будучи отпущен строгими господами, почел за лучшее удалиться в свою каморку и оттуда больше не высовывался. Титулярный советник двинулся к лестнице и стал подниматься. На втором этаже покрутил головой; в левой стороне заметил темную фигуру, замершую у двери. Махнул рукой: давай, мол, сюда. Когда руководитель группы подошел, Дружинин еще отодвинулся от ближайшей двери и зашептал ему на ухо:
– Ну, что ты там услышал? Небось, заговоры составляют?
– Да я почти ничего не слышал, – признался Углов. – Их, как видно, в ближней комнате нет, в дальнюю перешли. А если какие-то звуки и доносятся, то странные: стук какой-то, а иногда звон металлический. Оружие они там собирают, что ли? Впрочем, чего это я рассказываю? Ты же хотел посмотреть! Ну что, получилось? Разглядел что-нибудь?
– Разглядел, еще как разглядел! – заверил его Дружинин. – Знаешь, что это там звенит? Гири!
– Какие еще гири?
– Обыкновенные, гимнастические! Они там гимнастику делают!
– Чего?! – от удивления руководитель группы на миг забыл о конспирации и повысил голос, но тут же опомнился и прошептал: – Что значит: гимнастику? Какую?
– Обыкновенную гимнастику, – начал рассказывать Дружинин. – Наклоняются, приседают, руками машут. Это девушки. А мужики еще подтягиваются и гири поднимают. Вот откуда идет этот стук и звон, который ты слышал.
– Так у них тут что же: атлетический зал?
– Выходит, что так, – кивнул Дружинин. – В общем, на антиправительственный заговор никак не похоже. Что делать будем?
Руководитель группы секунду подумал, потом решительно заявил:
– Будем брать. Мне кажется, дальнейшее наружное наблюдение ничего не даст. Да и времени у нас на него нет. Возьмем сейчас, когда они нас не ждут, допросим прямо здесь. Глядишь, чего-то и выясним.
Дружинин кивнул, показывая, что принимает решение руководителя. Сыщики вернулись к двери, из-за которой по-прежнему доносился металлический звон, и Углов решительно постучал.
Звон прекратился, послышались шаги, и дверь открылась. Перед оперативниками предстал высокий худой мужчина, которому на вид можно было дать лет сорок. Мужчина был огненно рыж и имел кудлатую шевелюру и шкиперского вида бородку; в целом он напомнил Углову портрет американского президента Линкольна из школьного учебника. Одеяние мужчины было под стать его внешности: на нем было обтягивающее полосатое гимнастическое трико, поверх которого была надета жилетка. Очевидно, это был хозяин квартиры.
– Булыгин Алексей Гаврилович здесь проживает? – грозным голосом спросил Углов.
– Да, это я, – отвечал хозяин. – А вы кто?
– Мы из жандармского управления, – все так же грозно объяснил статский советник. – Прибыли для выяснения причин сходки и проведения дознания. Ну-ка, любезный, дайте войти.
И он решительно шагнул в комнату, так что хозяину невольно пришлось потесниться и уступить дорогу. Впрочем, сделал он это не слишком охотно, так что Углову пришлось отодвигать учителя математики плечом. При этом он почувствовал, что плечо это весьма крепкое и что хозяин, несмотря на худобу, – человек довольно сильный. В целом Алексей Булыгин производил впечатление человека не робкого десятка. Сообщение о гостях из жандармского управления вовсе не повергло его в трепет; глаза смотрели все так же твердо. Углов понял, что дознание здесь будет сопряжено с некоторыми трудностями. И ему тут же пришлось в этом убедиться.
– Однако вы не представились полностью, – заявил учитель. – Извольте назвать ваши чины и фамилии. И точнее обозначить цель вашего визита. Почему вы именуете мою встречу с друзьями «сходкой»?
В психологическом поединке с человеком такого типа, как Алексей Булыгин, нельзя было действовать нахрапом – это Углов понимал. Надо было держать паузу, и статский советник ее держал. Не отвечая на заданные хозяином вопросы, он не спеша огляделся.