— Я свет включила.

Папа даже не стал спрашивать зачем.

— Ладно, где твой паук?

Сначала я его не увидела. Но потом он забегал по потолку.

— Вот он! — ткнула я пальцем. — Видишь?

Папа взял мою тапочку.

— Быстрей, — говорю.

Он встал на кровать, шлёпнул тапочкой по потолку, но промазал, и паук удрал.

А я помогала — указывала направление.

— Вот он! — кричала я. — А теперь чуть левее. Нет, нет, правей. Бей, пап! Бей!

Папа промахивался. Бегал взад-вперёд по кровати, но паук всякий раз оказывался проворнее.

И, когда папа наконец произнёс: «Всё, сдаюсь» — и махнул тапочкой последний раз, — тут-то пауку и крышка. Шлёп… На потолке чернело большое пятно. Но мне стало гораздо лучше.

— А теперь спи, пожалуйста, — попросил папа.

— Попытаюсь.

— И если увидишь ещё что-нибудь необычное, расскажешь об этом с утра, договорились?

— Договорились, — сказала я, укладываясь.

Наверное, я уснула. Но через несколько часов проснулась от очень страшных звуков. «Ву-у-у… ву-у-у… ву-у-у…» Что делать? Накрыла голову подушкой — не помогло. Всё равно слышно. Что это может быть? Привидение? Вампир? Монстр?

Я снова не выдержала и помчалась по коридору. Папа храпел теперь гораздо громче. Я подошла с маминой стороны кровати и потрясла её за плечо. Она подпрыгнула.

— Ох, Шейла, ты меня напугала!

— Прости, — шепнула я.

— Что стряслось?

— У меня в комнате какие-то звуки.

— Иди спи, ничего опасного в них нет, — сказала мама.

— Откуда ты знаешь? Ты же не слышала. Звуки как от привидения.

— Привидений не существует!

— Мам, ну пожалуйста, пойдём, сама услышишь.

— Ну хорошо. — Она надела халат, и мы пошли. — И где твои звуки?

— Подожди, — говорю.

Она села на кровать и зевнула. Вскоре опять началось: «Ву-у-у… Ву-у-у…»

— Вот видишь? — взвизгнула я, кидаясь к маме. Судя по выражению её лица, звуки ей тоже не слишком нравились. — Хочешь, я папу разбужу?

— Нет, погоди. Сначала я сама огляжусь. Подай-ка мне бейсбольную биту — вон, в углу.

— Зачем? — спрашиваю.

— На всякий случай.

Я дала маме биту. Она подняла её и приготовилась. Мы ждали, пока снова не услышали: «Ву-у-у… Ву-у-у… Ву-у-у…»

— Это снаружи, — сказала мама.

— Значит, это уличное привидение.

Она подошла к окну. Постояла там немного, а потом как захохочет.

— Что смешного? — спрашиваю.

— Ох, Шейла… Сама посмотри!

Я выглянула в окно, прячась у неё за спиной. В небе сияла красивая серебристая луна. А внизу сидела Дженнифер. Это она, задрав голову, издавала жуткие звуки.

— Что она делает? — спросила я. — Она что, взбесилась?

— Как что? Воет на луну.

— А с чего она воет-то?

— Ну, вроде как поёт.

— Ты хочешь сказать, что всё лето она будет сидеть ночами под моим окном и выть как привидение?

— Не исключено, — сказала мама.

— Я же говорила, от неё нужно избавиться. Зачем она вообще нужна? Чтобы меня пугать?

— Ладно тебе, Шейла. — Мама поставила бейсбольную биту на место. — Ложись в кровать.

Она подоткнула мне одеяло. Я умирала как хотела спать.

— Спи.

— Попытаюсь.

Едва мама вышла, звук повторился. «Ву-у-у… Ву-у-у… Ву-у-у…»

— Да замолчи ты, дурища! — закричала я.

И она замолчала.

Глава 4

На следующий день я познакомилась с Маус Эллис. Ей тоже десять, и осенью она тоже идёт в пятый класс. Я сидела на крыльце и думала, чем бы заняться. Вижу, по улице идёт какая-то девочка. Увидела меня и помахала рукой. Я махнула в ответ.

Тогда она подошла. В руке у неё плясал красный йо-йо на верёвочке.

— Я Маус Эллис, чемпион Тарритауна среди детей, — сказала она. — Могу без остановки показать одиннадцать трюков. А ты сколько можешь?

— Как-то не считала, — говорю.

Она широко распахнула глаза и протянула мне йо-йо.

— Покажи.

— Не хочу.

— Спорим, у тебя не получится сделать без остановки шесть выбросов?

— Спорим, что получится.

— Ну давай.

— Ты первая.

— Ладно.

Маус подержала йо-йо сбоку, около бедра, и вдруг он полетел прямо ко мне — шесть раз подряд.

— Неплохо, — сказала я.

Она протянула мне свою игрушку. Я покрутила её в руках.

— Это фирмы «Дункан империал», — заметила она. — У них самые лучшие.

— Да, нормальные.

— Как будешь готова — начинай.

Я встала, запустила йо-йо и тут же получила им по лбу.

— Не больно? — заботливо спросила Маус.

— Нет, — говорю. — Но, знаешь, должна тебе сказать правду. Не хотела тебя обижать, но у нас в эти игрушки только малышня играет. Последний раз я показывала трюки лет восемь назад. Многое уже подзабыла.

Маус посмотрела мне в глаза, и я ответила ей одним из своих самых выразительных взглядов. Потом она села со мной рядом и сказала:

— Не представляешь, как я рада, что вы приехали на лето. Меня уже тошнит от этих мальчишек Эгранов!

Я улыбнулась. Она и в самом деле поверила, что в детстве я была мастером йо-йо.

— А я ещё и живу в комнате одного из них, — сказала я. — Ни за что не догадаешься, что лежит у него в ящике стола.

— Что?

— Шесть тюбиков столярного клея и двадцать семь баллончиков краски для моделей.

Маус рассмеялась.

— Тебе небось комната Бобби досталась. Он модельный маньяк.

— Он оставил мне записку. Подписался «Б. Э.».

— Точно, Бобби!

— Пишет, что, если я дотронусь хотя бы до одной модели, он меня найдёт хоть на краю земли и прикончит.