Он не понимал, но именно «аристократизм» и самостоятельность сделали из него достаточно своеобразную личность. Властный, уверенный в своих силах – недаром он к шестнадцати годам стал одним из лидеров как в школе, так и в компании. Так что общение с крестьянами, с местными военными просто не задалось – они просто-напросто тушевались в его присутствии.
Так получилось, что властность и аристократичные манеры легли на наглость и пофигизм жителя современного мегаполиса. В итоге, вел он себя так, что даже капрал просто не решался одернуть его, хотя, откровенно говоря, «ляпы» попаданец делал порой достаточно серьезные. Но как такого остановишь, если капрал воспринимает его едва ли не как начальника и уж точно – как отпрыска знатной семьи, ведь поведение «Игоря Владимировича» прекрасно вписывалось именно в такие рамки.
На ночлег остановились на большой поляне, обустроенной весьма недурно. Во всяком случае, было несколько подготовленных мест для кострищ – парочка даже с навесами от дождя, выкопан колодец и были… Что-то вроде остановок автотранспорта из досок и жердин, увеличенные во много раз.
– Здесь часто военные останавливаются, – пояснил «его» улан, – вот и обустроили как-то. Избы-то не нужны – только по теплышку здесь гуляем, а такое вот, – повел он рукой на «остановки», – к месту.
К Петербургу подъехали уже к обеду следующего дня, а точнее – к уланской слободе, до самого города было еще пару верст, по словам проводника. Игорь, не стесняясь, осматривал слободу, и нужно сказать, что выглядела она неплохо. Ну как неплохо – обычная деревушка, по сути, разве что есть плац и и кое-какие штабные и складские здания.
Солдаты жили в обыкновенных избах по нескольку человек, женатые могли селиться и отдельно. Однако холостые или женатые, они жили своеобразными «коммунами», ведя совместное хозяйство. К слову, полк был совсем невелик, местные роты, батальоны и полки были заметно меньше, чем современные ему, да и часть вояк была по отпускам – весьма длительным, длящимся порой даже не месяцами, а годами.
– Желание поступить на службу не пропало? – осведомился капрал. – Тогда пойдем к господину секунд-майору Ивану Сергееву Осинскому.
Командир полка был сухим, немолодым уже человеком с совершенно волчьими глазами. Жил он точно в такой же избе, как и остальные солдаты (и офицеры тоже), разве что один.
– Игорь Владимирович, говоришь… – протянул он, раскуривая трубку. – Русин.
Короткий кивок в испанском стиле, и парень замирает, слегка морщась от ядреного запаха табака.
– Из староверов, что ли? – с интересом спрашивает командир. – Табак-то не любишь.
– Католик, – коротко отозвался парень. Брови майора поползли вверх, но… Ничего не поделаешь, назваться православным, не зная никаких обрядов и молитв, – значит нарваться на крупные неприятности. Никакая оторванность от Руси здесь не поможет, уж греческая-то церковь распространена достаточно широко. А католические обряды попаданец знал – отчим просветил, да и так много общался со священниками – церкви в Испании частенько скорее музеи, так что он часто их посещал.
– А чего тогда табак не любишь, раз не старообрядец?
– А они его не любят? Ну если так, то молодцы. Табак – дрянь.
Глаза у майора стали… странные [5] , но разговор продолжился.
– А с чего ты так решил?
– Так попробуйте затягиваться хоть через материю какую – что будет? Смола да прочая пакость – и это все оседает в легких, – уверенно ответил Игорь. Еще бы не уверенно – как и многие спортсмены, он был достаточно неплохо подкован в вопросах медицины.
С табака разговор перешел на умения потенциального рекрута.
– Языки? Испанский, немецкий, английский, немного латынь. По-французски читать-писать могу свободно, но их говор плохо понимаю, как и они меня.
– А по-русски? – внезапно оживился еще один немолодой офицер, недавно зашедший в избу.
– Прочесть смогу, но не слишком хорошо, но писать – никак.
Офицер сокрушенно поцокал и пожаловался майору:
– Вот беда какая – писаря нормального никак не найду. Грамотных-то много, но почти все – полузнайки.
– Оружием владеешь, верхом ездить умеешь? – продолжился расспрос.
– Только клинковое, ну и фланкирование [6] немного. Но только как пехотинец! Верхом езжу, но конному бою не обучен. Огнестрельное – умею (на фестивале показали), но плохо.
– А на кулачках? – заинтересовался второй офицер.
Игорь пожал плечами и честно ответил:
– Если чисто на кулачках да по каким-то правилам, то нет, а если чтоб не только на кулачках, то хорошо умею.
– Эт значит – ногами лягаться можешь? – сощурился Иван Сергеев.
– И ногами, и локтем двинуть, и лбом зарядить.
– Экий ты… Ну-ка, ступай во двор, проверим.
Во дворе его облачили в кирасу, шлем и поножи, после чего вручили тяжелую тупую саблю и привели немолодого, крепкого усача.
– Вообще-то я больше со шпагой привык, а не с такой, – протянул попаданец, после чего принялся разминаться, крутя восьмерки. Сабля оказалась неудобной – не особо тяжелой для весьма спортивного молодого человека, но очень инерционной, предназначенной только для рубки.
Ветеран со скучающим видом наряжался в такие же доспехи – явно чисто тренировочные. Короткий салют, сближение, жестяной лязг… и через десяток секунд сабля немолодого солдата ощутимо бьет по кирасе потенциального новичка.
– Нормально, – хрипло говорит солдат, – потянет. Видно, что к сабле не привык, да и в доспехах первый раз, но школа есть. Шпаге учили?
– В основном рапире, но и шпаге тоже. Умею и саблей, но только легкой или пехотной, – ответил парень.
Принесли тренировочные рапиры, и через полчаса выяснилось, что будущий рекрут владеет ими лучше всех в полку. Повод для гордости? Пожалуй, да, – решил Игорь, – не так чтобы сильный, для кавалеристов шпага явно вторична. И… было странное ощущение, что то ли он стал быстрей, то ли уланы движутся медленней, чем привычные партнеры во время тренировок. Хм… А возможно, и медленней, можно вспомнить хотя бы результаты олимпийских чемпионов столетней давности… ну в смысле – начала двадцатого века. Сейчас они в большинстве своем не потянули бы даже на юношеские разряды. Не то что люди стали сильней или быстрей от природы, но методики тренировок шагнули далеко вперед.
– Давай на кулачках! – азартно предложил майор, прервав его размышления.
– С вами? – не понял парень.
Смешок:
– Нет, я слабоват на кулачках.