— Не хочешь рассказать мне?
— Только когда исполню — и со всеми подробностями.
— И об одежде тоже?
— Полностью.
— А до той поры я должен буду страдать?
— Но страдать ты будешь не один, — сказал Джек. — Можешь мне поверить.
Возвращаясь в свою квартиру, Джек прикинул, что у него еще есть время нанести визит эрзац-маме Роселли. Он набрал номер ее сотового.
— Алло? — ответил слабый хриплый голос.
— Миссис Роселли? Это Джек. Я заходил к вам прошлым вечером, но услышал, что вы не очень хорошо себя чувствуете. С вами все в порядке?
— Мне уже лучше, благодарю вас.
— Мне хотелось бы знать, могу ли я зайти к вам и отчитаться. Я нашел Джонни...
— Может ли наша встреча подождать до завтра? Для общения я еще не очень хорошо себя чувствую.
Да, встреча могла подождать и до завтра, хотя Джек предпочел бы получить ответы на свои вопросы уже сегодня вечером. Но если мадам в самом деле чувствует себя так плохо, как можно судить по голосу, — а если играет, то заслуживает «Оскара», — то имеет смысл дать ей время оправиться.
— Значит, до завтра. Зайду около полудня. Устраивает?
— Буду ждать.
Джек отключился. Внезапная слабость госпожи Роселли обеспокоила его. Он предполагал, что эта женщина была, так сказать, одной группы крови с Аней, хрупким, но мужественным созданием. У Ани был такой вид, словно она ни одного дня в жизни не болела. Единственный раз она на глазах у него потеряла контроль над собой, когда испытала ту внезапную резкую боль в спине. Ей понадобился целый день или около того, чтобы справиться с ней. А на следующий день он увидел, как медленно затягиваются раны на ее изрезанной шрамами спине... которую она сама называла «картой моей боли»... картой, сверяясь с которой Брейди погребает свои колонны.
Может ли это быть?..
Вот завтра он и выяснит. А сегодня вечером ему придется делить машину с Кордовой... с трудом сдерживая желание задушить его.
Они сидели в машине недалеко от Лексингтон-авеню, там, где Джек ждал в пятницу вечером. Кордова настоял, чтобы воспользоваться его старым потертым «джип-ларедо», объяснив, что вся аппаратура лежит в багажнике и, кроме того, им может понадобиться полноприводная машина.
Посему Джек оставил свой взятый напрокат «бьюик» в нескольких кварталах от дома Кордовы в Уильямсбридже и на такси добрался до Тремонт-авеню. Встретились они перед офисом Кордовы и вместе отправились в центр города.
— Зачем вам перчатки? — спросил Кордова. — Вовсе не так уж холодно.
Джек посмотрел на свои кисти, туго обтянутые черными кожаными водительскими перчатками.
— У меня очень чувствительные руки.
Кордова хихикнул:
— Чему я не удивляюсь.
— Пардон?
— Не важно.
Наверно, он решил, что это смешно. Комик.
Джек смерил взглядом жирное тело Кордовы, его жирное лицо, его толстые щеки, его пухлые пальцы, лежащие на рулевом колесе, и подумал, не в эту ли машину он затащил сестру Мэгги.
Сейчас так легко взяться за него, сжать толстое горло и давить, давить, пока он не отключится. Дать ему прийти в себя и снова давить... а затем повторить еще раз...
Джек прикинул, сколько часов он мог бы держать его в таком состоянии, сколько раз он мог бы...
— Алло-о-о? — произнес Кордова. — Вы меня слышите?
Джек потряс головой. Он сомневался, что может заговорить в данный момент.
— Я спросил — в какое время Брейди обычно отправляется в эти горы?
Джек посмотрел на двери гаража. Уже минуло восемь, но Брейди не показывался. Джек помнил, как
Джейми говорила ему о поездках Брейди воскресными вечерами, но вот упоминала ли она время? Вроде нет. Придется соображать на месте.
— В самое разное. Но всегда после наступления темноты.
— Ну, уже стемнело, так что вот-вот наступит ночь. А я терпеть не могу болтаться без толку. И. говоря откровенно, Лу, вы не очень-то разговорчивы.
— У меня будет что сказать, как только Брейди окажется у меня в руках... и там, где я хочу, — буркнул Джек. — Деньги вы от меня получили. А светской болтовни от меня не ждите.
Он заметил, что Кордова искоса бросил на него быстрый взгляд, и напомнил себе, что не должен выходить из роли.
— О, простите, мистер Кордова. — Он вздохнул. — Обычно я болтаю без умолку. Заверяю вас, порой просто не могу заткнуться. Но сегодня я не в своей тарелке. И это понятно. Сегодня мне наконец удастся добраться до него. — Он повернулся и мягко положил руку на мясистое плечо толстяка. — Вы даже не имеете представления, как сильно я хочу его.
Кордова стряхнул его руку:
— Полегче с прикосновениями. Я не по этой части.
Джек торопливо убрал руку:
— Прошу прощения.
Кордова натужно засмеялся:
— Эй, да расслабьтесь вы. Если есть за чем охотиться, я это раздобуду.
Джек надеялся, они что-то раздобудут — и чем больше, тем лучше. Он подготовил три сценария развития событий. Скорее всего, должен был сработать план А, и раскопай они какую-нибудь грязь, то уж раскрутили бы скандал. Если нет — то есть если Брейди не даст повода к шантажу, — Джек перейдет к плану Б. План В был самым простым и наименее желательным: если сегодня вечером Брейди не показывается, то Джек и Кордова возвращаются в следующее воскресенье.
От мысли, что он позволит Ричи Кордове потреблять воздух еще неделю, его затошнило. А провести рядом с ним в этой машине еще один вечер... нет, это уже чересчур.
— Эй, — сказал Кордова, показывая через улицу, где из гаража выезжал черный «мерседес». — А не наш ли этот мальчик?
Джек прищурился, разглядывая номер машины:
— Да! Это он! Поехали! Поехали!
— Спокойнее, — певуче, словно разговаривая с ребенком, произнес Кордова. — Профессионал не кидается с места в карьер. Подождем несколько секунд, чтобы за ним пристроилась другая машина, и лишь потом тронемся.
Джек заломил руки:
— Но мы его потеряем!
— Ни в коем случае. Я гарантирую.
Джек не мог не признать, что Кордова отлично вел слежку, хотя, по его мнению, мог воспользоваться и другим выездом на трассу. По крайней мере, он надеялся, что Кордова дело знает. Бласко рассказывал, что Брейди обитает недалеко от него, и Джек сообщил Кордове, что дважды следовал за Брейди до этого выезда, где и терял его. Это позволило Кордове проскочить мимо Брейди и ждать его у спуска с автострады. И если бы Брейди посмотрел, что у него делается за кормой, то никого бы не заметил.