Великан кивнул и пробурчал:
— Все на месте.
— А как с тем человеком? Обнаружили его след?
Темное лицо Дженсена стало еще темнее.
— Он будто исчез с лица земли.
— Мы оба знаем, что он этого не сделал. Где-то он должен быть.
— Но чтобы найти его, я должен первым делом выяснить, кто он такой. Он как луковица. Каждый раз, как сдираю один слой, нахожу под ним другой.
— Потише. Не хочу, чтобы ВС знал об этом.
Лютер чувствовал раздражение Дженсена.
Дженсен понизил голос:
— О'кей. Но все же что это за тип? Такое впечатление, что его не существует. Как я могу найти человека, которого не существует?
— Перестань сходить с ума. У меня ощущение, что он сам найдет нас. Ты готов к встрече с ним?
— Конечно.
Распахнув пиджак, Дженсен показал свой неизменный «магнум» в наплечной кобуре. Дженсен обладал такими размерами, что даже крупнокалиберное оружие не выделялось у него под одеждой.
Лютер подумывал, не прихватить ли и ему свою «беретту». У него имелось разрешение на оружие, и он был великолепным стрелком. Но он сомневался, стоит ли демонстрировать это свое умение. Особенно здесь. Дженсен хотел привезти в качестве охраны несколько своих Паладинов, но Лютер наложил вето. Чем меньше людей будет знать место погребения Джейми Грант, тем лучше.
— Немного терпения, — сказал ему Лютер, — и все наладится.
— Будем надеяться.
Посмотрев на членов ВС, Лютер перевел взгляд на цилиндрическую форму:
— Они не знают, кто там внутри?
— Нет. Думают, там очередной Ноль.
— Был ли уведомлен настоящий Ноль?
Еще один кивок.
— Она страшно переживает.
— Ей придется пережить.
— Я обещал, что следующий раз обязательно достанется ей.
У «Компендиума» была одна отличительная особенность. Чтобы колонна в самом деле имела ценность, чтобы она способствовала завершению Опуса Омега, кто-то должен был умереть в ней. Поместить в нее просто труп — этого было недостаточно. Человек должен был расстаться с жизнью, находясь внутри колонны.
Лютер модернизировал этот процесс. От камня он перешел к бетону, но на его изготовление шел только тот песок, россыпи которого были расположены рядом со следующей точкой. Для смеси сегодняшнего вечера пошел песок из карьера в Эверглейдс [18] , где особенно остро чувствовалось воздействие Хокано.
Он создал форму для отливки, которая на поверхности каждой колонны оставляла предписанные символы. Ему оставалось только наполнить форму специальной смесью, которую, стоило ему дать указание, тут же готовил для него Билл Благден, и — вуаля! — вот вам и новая колонна.
Ну, не совсем. Для каждой требовался последний и самый важный ингредиент.
Как только Лютер осознал, каким путем надо идти к завершению Опуса Омега, он подумал, что этот ингредиент стоит поискать за пределами церкви среди человеческих отбросов — пусть они расстаются с жизнью в теле колонны. Но его тут же осенило — это неверный путь. Он не может запятнать облик Опуса Омега какими-то никчемными жизнями.
В конечном счете он создал концепцию Нолей — тех ВС, Взыскующих Слияния, чьи личные кселтоны умерли. Без жизнеспособных ЛК слияние с двойниками из мира Хокано было невозможно.
Конечно, приметы Нолей было невозможно опознать и выявить, пока ВС не вносил приличную сумму наличными, поднимаясь на Лестнице Слияния. Лютер предпочитал отбирать Нолей из самых преданных, самых уязвимых — эти выводы он делал в ходе интервью после подъема на каждую очередную ступеньку, — которые уже расстались с большей частью своих средств. Все без исключения бывали потрясены этими известиями и глубоко расстроены, что им не дождаться Великого Слияния, когда этот мир объединится с миром Хокано.
Но надо подождать... еще не все потеряно. Церковь нашла способ реанимировать мертвых ЛК. Правда, Воскрешение Кселтона требует безграничной веры, преданности и отваги. ВК было предложено только нескольким специально отобранным Нолям, достойным спасения. Процесс ВК не только возрождал их личные кселтоны, но даровал немедленное Слияние. Они получали его без утомительного восхождения по Лестнице Слияния и были готовы встретить этот великий миг с высоко поднятой головой.
Каждый Ноль, у которого были за спиной годы приближения к цели, был готов воспользоваться этой возможностью.
Эти хорошие новости всегда приносил Дженсен. Избранному Нолю не рассказывали о специфике процесса ВК, а всего лишь сообщали, что он или она должны отправиться в некое секретное место назначения, где их ждет особая миссионерская работа, которой они будут заняты некоторое неопределенное время.
Поклонники религии, которую фактически придумал Лютер, не переставали изумлять его. На удивление большое число Нолей охотно залезали в цилиндрическую форму для отливки и спокойно, словно в парке аттракционов, позволяли привязывать себя. Конечно, не все. Тех, кто, как предполагалось, в решающий момент станут в ужасе сопротивляться, одурманивали наркотиками и лишь потом опускали в форму.
Джейми Грант выпала великая честь — ей предстоит стать первой недорменталисткой, которая с того момента, как Лютер занялся Опусом, отдаст свою жизнь во имя этой великой цели. Хотя он не хотел, чтобы члены ВС знали это. Не хотел он также, чтобы они одолевали его вопросами.
— Пожалуй, время, — сказал он Дженсену и кивнул Биллу Благдену, хозяину бетонного заводика. — Надеюсь, Билл помнит о добавке ускорителя. Здесь довольно прохладно.
— Все предусмотрено. Он объяснил мне, что добавил достаточно хлорида кальция. Время затвердевания уменьшится на две трети.
— Прекрасно. Приступаем к делу. Но на этот раз я хочу сам опустить рычаг.
— Есть какая-то особая причина? Вы же знаете, Билл считает заботу о рычаге своей обязанностью.
— Знаю. Но эта женщина оскорбила церковь в печати — назвала ее идиотизмом, помнишь? — и пыталась уничтожить все, ради чего мы работали. Десятилетия борьбы и трудов пошли бы прахом, вылези она на люди со всем, что ей удалось узнать. Она была у меня бельмом на глазу с того черного дня, как появилась на пороге храма. И я считаю честью, что могу вознаградить эту опасную личность по заслугам.
Дженсен кивнул:
— Я скажу Биллу.
Лютер старался не принимать слишком близко к сердцу тексты Грант. Он не испытывал потребности лично опускать рычаг. Он мог позволить Благдену заняться им, если уж ему это так нравится. Ведь главное было в знании того, что эта сука больше не напишет и не произнесет ни одного критического слова о церкви. И на этом можно поставить точку.