Лорд брезгливо приподнял его двумя пальцами и прочел:
«Есле хатити уснать о прохвесоре прехотите по атресу Бальшой Канал претон старага Оливера».
Рокстон поднял взгляд на своего вышколенного слугу, застывшего в почтительном полупоклоне.
– Кто это принес, Билл?
– Ухан, с вашего позволения, сэр!
– Кто-кто?
– Простите, милорд, марсианин.
– Он не объяснил, от кого эта записка?
– Нет, сэр! Вернее, он что-то проквакал, но я толком не разобрал. Он плохо владеет английским.
– Где же он?
– У входа в гостиницу. Видимо, ждет вашего решения, сэр.
– Понятно… – пробормотал лорд. – Вот что Билл, пригласите леди, мисс Зайчик и молодого джентльмена, сына капитана Сандерса. И распорядитесь насчет кофе…
– Будет исполнено, сэр.
Рокстон еще раз перечел каракули, нацарапанные поверх объявления о продаже марсианского антиквариата, и задумчиво посмотрел в окно. Туристический квартал в Кахоре мало отличался от своего «собрата» в Ираклионе или, скажем, в Маниле. Те же стандартные гостиницы в колониальном стиле, пабы, жалкие подобия французских кафе с полосатыми тентами над вынесенными на мостовую столиками, пыльные узкие улочки и сувенирные лавки. Кахор отличался лишь тем, что небом ему служил гласситовый купол, потускневший от соприкосновения с мириадами песчинок, проносившихся над ним во время пылевых бурь. Из-за чего дневной свет почти не проникал под купол, наполняя улицы желтоватыми сумерками.
Лорд вдруг остро почувствовал, что не подвернись случай принять участие в благородной спасательной миссии, свадебное путешествие могло оказаться чрезвычайно скучным. Что обычно видят туристы во время вояжей? Развалины, музеи, такие вот кварталы, похожие друг на друга, как близнецы, бесконечные пабы, кафе, рестораны, гостиницы, ну еще и кусочки местной природы, тщательно прилизанной, оборудованной лонгшезами, кабинками для переодевания и зонтиками от солнца. При этом вокруг путешественников, слегка ошеломленных сменой часовых поясов, климата, силы тяжести и атмосферного давления, вьются косноязычные гиды, жадные до чаевых официанты, жуликоватые коридорные и развязные таксисты.
Ну уж нет. В роду Рокстонов были рыцари, охотники, азартные игроки и авантюристы, но не было слоняющихся бездельников, чей кругозор ограничивался лишь возможностями бумажника. Пусть этот грязный клочок, исписанный рукой, мало привычной к перу, послужит пропуском в мир захватывающих приключений. Лорд ощутил прилив сил, с нетерпением ожидая появления спутников. Жаль только, что князь задерживается, его неплохо было бы известить о записке, которая может оказаться важным звеном в цепочке следов, которая когда-нибудь приведет к пропавшей экспедиции.
– Ты звал нас, дорогой?
Рокстон машинально поднялся, как поступал всегда, когда в комнату входили дамы.
Джейн и Даяна, благоухающие, как майские розы, и конопатый Майкл в мятой матроске уже занимали полукресла вокруг столика. Следом вошел Билл с подносом, нагруженным кофейными принадлежностями.
– Джейн, Даяна и вы, Майкл, хочу сообщить, что сегодня я получил чрезвычайно любопытное письмо. – Лорд потряс клочком газеты. – Неизвестный извещает меня, что имеет сведения относительно судьбы профессора Зайчика!
– Ах! – Леди Рокстон всплеснула руками.
– Немедленно покажите мне! – потребовала мисс Зайчик, вскочив и едва не опрокинув кофейник на колени юного Сандерса.
– Мнэ-э… – промычал британец. – Это довольно грязный обрывок газеты, и текст на нем…
Договорить он не успел. Стремительный, как рыжая молния, сорванец вырвал у него из пальцев записку и передал ее Даяне. Девушка, морща чистый лобик, прочла написанное и обвела присутствующих круглыми, как у ионийского паракота, глазами.
– Я должна немедленно отправиться к этому человеку!
Рокстон поморщился. Он никак не мог привыкнуть к тому, что юные барышни суются в дела мужчин.
– Прошу меня простить, мисс Зайчик, – проговорил лорд сквозь зубы, – но посещение трущоб может оказаться делом весьма опасным.
– Тогда я возьму с собой Юджина, – заявила Даяна. – Он умеет стрелять.
– Касательно мистера Ганта – идея мне нравится, – сказал Рокстон. – Мы возьмем с собой пару револьверов Маузера.
– И меня! – тоном, не терпящим возражений, произнесла мисс Зайчик.
– И меня! – эхом повторил Майкл.
Лорд ответил не сразу, пребывая в замешательстве. Нахального мальчишку он еще мог поставить на место, но совершенно не представлял, как следует командовать юными эмансипированными особами. Стопроцентный британец прежде не сталкивался с такими.
– Хорошо, – наконец проговорил Рокстон. – Вы, мисс Зайчик, пойдете с нами. Только прошу вас одеться как можно проще.
– А я?!
– А вас, юный джентльмен, я попрошу сопроводить леди в здешний археологический музей. В путеводителе сказано, что там можно увидеть знаменитые боевые жезлы. А кроме того, на улицах Кахора может быть опасно и кто-то должен будет защитить мою Джейн.
Что и говорить – в психологии сорванцов лорд разбирался неплохо. Глаза Сандерса-младшего озарил блеск отваги, и он немедленно поклялся защищать жизнь и честь леди Рокстон до последнего вздоха. В маленьком кругу домочадцев лорда воцарилось согласие. Кофе было допито без происшествий.
Спустя полчаса лорд Рокстон, сопровождаемый экипированными для рискованных вылазок Даяной и Юджином, показался на парадном крыльце гостиницы. От стеклянной колоны, которая поддерживала портик, отделилась долговязая фигура ухана. Судя по отсутствию на перевязи с мечами узорчатого тиснения, марсианин не принадлежал ни к одному из кланов. Это был презираемый соплеменниками бродяга, не знающий обычаев, а следовательно – чести.
– Вождь есть. Тут? – осведомился ухан на ломаном английском.
– Я лорд Рокстон, – отозвался британец с присущим ему достоинством.
– Ждет Оли. Вер. Ты.
– Мы готовы.
– Идите. Мной.
Брякнув ножнами, которыми он был обвешен, как рождественская елка игрушками, марсианин двинулся вдоль улицы. Плоские блюдцеобразные ступни его оставляли круглые следы в вездесущей красной пыли. Большие уши подрагивали, улавливая звуки города, пробуждающегося после ночного кутежа. Под купол Кахора искусственно нагнетался воздух, чтобы повысить атмосферное давление, и марсианину должно было казаться здесь слишком шумно. Впрочем, он и его спутники быстро покинули пределы туристического квартала.
Потянулись жалкие лачуги из хромосплава, воздвигнутые еще первыми поселенцами. Сюда воздух не нагнетали, и обитатели лачуг, высыпавшие навстречу путешественникам, ошеломляли своей бледностью и истощенностью. Вопиющая нищета бросалась в глаза. Когда началась колонизация Красной планеты, легенды о ее сказочных сокровищах облетели земной шар. Люди продавали последнее, что имели, и покупали билеты на корабли, уходящие к Марсу. Отправлялись целыми семьями, чтобы, проболтавшись месяц в космосе – а старые ракеты на химическом топливе не могли преодолеть сто миллионов миль быстрее, – найти в бесплодных марсианских пустынях лишь разочарование. На Марсе не обнаружилось ни золота, ни платины, ни алмазов. Все его сокровища заключались в наследии древней цивилизации, которое интересовало только археологов. Денег на обратные билеты у неудачливых старателей не осталось, и они осели среди руин в ожидании случайного заработка и богатых туристов с Земли.