На этот раз Анжелика уже окончательно встала, и Кроули не стал ее удерживать, по-видимому поняв, что это бесполезно.

– Я вам пришлю документы, – пообещал он.

Глава 12

Едва к вящей радости Анжелики она освободилась от Оливера Кроули, как зазвонил ее мобильный телефон. И в нем раздался уже знакомый голос с сильным арабским акцентом.

– Мадам Анжелика, с вами говорит Хасан. Почему бы вам не зайти к нам сейчас? Как раз все в сборе. А заодно и поговорим о предстоящих делах. Есть очень интересный случай.

– Хорошо, я заеду, – сказала Анжелика.

Он даже не спросил, свободна ли я, нет ли у меня иных планов, думала Анжелика, пробираясь по запруженным улицам. Этот человек явно привык командовать, отдавать приказы. В нем есть что-то от военного. И еще эти его глаза, в них таится такая бездна всего, что становится страшно. Анжелика вдруг необычайно ясно представила, что однажды она с ним столкнется на такой узкой тропе, что пройти по ней сможет только один из них. А другому уготована печальная участь. На миг ей стало страшно, но она попыталась отогнать от себя это виденье. Если ее взор будут застилать подобные картины, она в кого-нибудь врежется.

Когда она вошла в кабинет Хасана, тот даже не изволил встать. Лишь кивнул головой и пронзил ее острой пикой своего взгляда. Если бы Анжелика не была бы готова к такой встрече, она бы вспылила. Этот человек с каждой минутой ей нравился все меньше и меньше.

– Вы не передумала сотрудничать с нами? – спросил Хасан.

– С какой стати, – не без скрытого вызова ответила она.

– Тогда пойдемте, я вас познакомлю с нашими сотрудниками, они вам понравятся, все очень хорошие и преданные своему делу ребята, – чему-то усмехнулся Хасан.

Сотрудники располагались в соседней комнате. Их оказалось пятеро, все молодые арабы, все с бородами и все какие-то настороженные. Взгляды, которые они бросали на Анжелику, как ей показалось, были далеко не дружественные. Она поздоровалась со всеми за руку, стараясь запомнить их чужие для ее слуха имена.

Они вновь вернулись в кабинет Хасана.

– Вы можете рассчитывать во всем на каждого из них, – сказал он. – Быть может, они вам показались несколько угрюмыми, но это потому, что они недавно во Франции и еще не освоились. Нам нелегко сразу приспособиться к вашему образу жизни, у нас иные представления о том, что и как должно быть. Мы разные цивилизации, но нам нужно сближаться. Мы к вам, а вы, уж извините, к нам. Все должно происходить на двухсторонней основе. Разве я не прав?

– Правы. Вопрос только, в чем должны сближаться вы с нами, а мы с вами. Здесь могут быть разные представления.

Хасан взглянул на нее своими жгучими глазами.

– Да, взгляды могут быть разные. Хотите знать мое мнение? Я считаю, что вы должны перенять у нас веру. Только она истинна.

Анжелика насторожилась. Меньше всего она хотела вступать в теологические споры. Судя по всему, Хасан ко всему прочему еще и скрытый религиозный фанатик. И хотя он старается не афишировать эту сторону своей богатой натуры, она прорывается сквозь все защитные укрепления.

– Каждый считает свою веру истинной, иначе какой смысл верить в нее, – уклончиво ответила Анжелика.

– Вы правы, но только есть один существенный нюанс, все остальные ошибаются на счет истинности своей веры.

Анжелика ощутила, как нарастает в ней раздражение. Она всегда испытывала отвращение к догматикам и фанатикам. А если в одном человеке совмещаются эти два качества, то возникает такая отвратительная смесь, от которой она старалась всегда держаться как можно дальше. И сейчас ее заботило лишь одно, чтобы это отвращение, которое она начинает испытывать к Хасану, не прорвалось бы наружу.

– Об этом можно спорить до бесконечности. На мой взгляд, это всего лишь вопрос убеждения, а чаще всего просто традиции. Я не знаю тех критериев, по которым можно определять, какая вера истинная.

Хасан улыбнулся. Но в этой улыбке не было никакого веселья, это была зловещая улыбка.

– Не знаете или не хотите знать. А ведь такие критерии очевидны. Я могу им вас перечислить.

– Прошу вас, не надо, – поспешно проговорила Анжелика, понимая, что Хасан намеренно затягивает ее в теологическое болото. Какую преследует при этом он цель, она точно не знала, но сейчас это было и не важно. Важно было не угодить в эту топь.

– Мы хотели с вами поговорить о делах фонда. А религиозные дискуссии, предлагаю, отложить на другое время.

Она увидела, что это предложение ее собеседнику явно не нравилось, но у него не было причин не принять его.

– Да, действительно есть одно крайне важное дело, – как-то неохотно, словно бы через силу произнес он. – Мы говорили о программе помощи мусульманкам, желающих, вопреки воли родителей, получить образование на Западе. Я хотел бы вас просить заняться одним таким случаем и помочь одной девушке. Это, можно сказать, уникальная история.

– Я с большим интересом выслушаю ее, – произнесла заинтригованная Анжелика.

– В Париж недавно приехала одна девушка из Восточного арабского княжества. Она дочь высокопоставленных родителей, ее отец министр. – Хасан многозначительно посмотрел на Анжелику, словно, призывая ее, оценить все значение этого обстоятельства.

– И в чем же проблема? Я думаю, что не в нехватке средств.

На лице Хасана появилась ядовитая улыбка.

– О, денег там столько, что если их начать считать, то за всю жизнь не пересчитать. Тут совсем другое. Ее отец очень консервативен и придерживается взглядов, что девушки не нуждаются в высшем образовании. У нее же преподаватели признают выдающиеся способности по химии.

– По химии? – удивилась Анжелика.

– Именно. Откуда они взялись, знает только Аллах, но это так. Она с огромным трудом упросила отца отпустить ее в Париж, чтобы посмотреть город. Разумеется, она поехала не одна, а в сопровождении. Но ее тайный план заключается в том, чтобы поступить в университет. Но вряд ли она сможет это сделать без разрешения родителя.

– И что же требуется от меня?

– Честно говоря, не совсем представляю. В любом случае ей надо оказать психологическую поддержку, так как она испытывает большой дискомфорт. А как реально помочь, не знаю. Уговорить отца разрешить ей учиться, совершенно невозможно. Скорей скала заговорит, чем он даст согласие.

Случай был слишком благоприятный, дабы не поддеть Хасана.

– А как же ваши взгляды, вы же тоже выступаете за традиционные ценности.

– Вы правы, как мусульманин, я на стороне отца. Но как исполнительный директор фонда не могу не оказать ей поддержку. И, кроме того, во всех правилах должно быть хотя бы одно исключение. Если у нее настоящий талант, то она прославит арабскую нацию.

– И как же мне увидеть эту девушку?