Джамаль опустил голову.
– Я не имею права сидеть у вас.
– Вот видишь, как плохо быть зависимым. Разве ты не хочешь распоряжаться собственной жизнью по своему желанию вместо того, чтобы исполнять чужие прихоти. Ты такой же человек, как и он, на каком основании он имеет на тебе права?
– Он здесь полный властелин, а мы все его слуги. Так у нас тут принято и никто не оспаривает такой порядок.
– Если тебе нравится быть рабом, то тогда и говорить не о чем. У рабов принцип один: они должны исполнять все, что прикажет им господин. А он может приказать все, что угодно. У раба нет выбора, а без выбора человек не является человеком.
– Но кто же он тогда?
– Точно не знаю. Раб – этим все сказано.
– Значит, вы меня презираете?
Анжелика пристально посмотрела на молодого человека.
– Мне обидно за тебя. Ведь ты жил среди свободных людей. Но им так и не стал. – Она заметила, как он покраснел.
– Если узнают, какие разговоры мы с вами ведем, мне несдобровать, – глухо произнес Джамаль.
– Так иди. Участь раба – молчать всю жизнь. Он не имеет право не только на свободный поступок, но и на свободное слово. Это бессловесное существо. Так что же в нем человеческого?
Джамаль продолжал сидеть. Он ничего не говорил, но и не уходил. Казалось, что он находился в глубоком раздумье.
– Вы абсолютно необыкновенная женщина, такой второй в мире нет! – неожиданно воскликнул он.
Анжелика не сдержала мимолетной улыбки.
– Я абсолютно нормальная женщина, таким и должен быть каждый человек. Просто для меня свобода – это единственно приемлемый способ существования. Может быть, когда-нибудь и ты поймешь, что по-другому нельзя. Если не борешься за свою свободу, то перестаешь существовать. А потому все становится безразличным. Подумай над этим. Однажды ты можешь перейти за черту, за которой уже не будет возврата.
– И вы будете меня тогда презирать?
– Нет, еще хуже, ты перестанешь для меня вообще существовать. Если я однажды это пойму, то не стану даже с тобой разговаривать. Рабов бесед не удостаивают, им лишь приказывают, да еще иногда кидают объедки с барского стола. Иди, пожалуйста, я утомилась, после голодовки я чувствую себя еще слабой.
Анжелика не обманывала, она вдруг действительно почувствовала легкое головокружение. Да и Джамалю она сказала достаточно. Если в нем атрофировались не все человеческие качества, он должен мучительно переживать ее слова. По крайней мере, презрение женщины, которой он восхищается, может быть, даже боготворит, если она правильно сумела расценить те взгляды, что он бросал на нее, должно болезненно ударить по его самолюбию. Это тяжело, когда тебя обижают, но у нее нет выхода. Ей нужны союзники.
Анжелика не ведала, что когда она проснется, у нее действительно окажется союзник. Причем, верный и преданный. А пока же она спала, ее измученный организм медленно, но верно приходил в себя после не простых испытаний. И ему очень нужны были силы, чтобы приготовиться может быть к еще более тяжелым невзгодам.
Когда Анжелика проснулась, то почувствовала себя более окрепшей. Она решила, что будет совсем не плохо искупаться в бассейне. Вода ее была вторая любимая стихия, а может быть, и первая. Не случайно же муж иногда называл ее русалкой.
Завернутая в халат с мокрыми волосами она вернулась в комнату. И замерла от удивления. Прямо перед ней стояла Мариам. Она поднесла палец к губам, знак, который во все времена символизировал молчание.
– Прошу вас, не говорите громко, – прошептала девушка, – я тут не должна находиться.
– Но ты вообще не должна здесь находиться, ты должна быть сейчас в России.
– Увы, не вышло. Меня похитили.
– И тебя тоже. Как это случилось?
– Это произошло перед самым русским посольством. Мы с Анри направлялись туда. Внезапно откуда-то появилось несколько мужчин, они схватили меня и запихали в машину. Все случилось за считанные секунды.
– А что произошло с Анри?
– Не знаю. – На глазах Мариам выступили слезы. – Я ничего не успела заметить. Меня привезли в бессознательном состоянии сюда. Отец был очень разгневан. По его настоянию скоро должна состояться свадьба.
– С Джамалем?
– Вы это знаете? – изумилась Мариам.
– Да, мне об этом сообщил твой жених. А ты хочешь этой свадьбы?
– Нет, вы знаете. Анри…
– Но как ты намерена поступить? У тебя же нет выбора.
– Я не знаю. Умоляю, помогите. Вы всегда мне помогаете.
– Но как? Тогда я была свободной, а сейчас мое положение еще хуже твоего.
– Для вас нет ничего невозможного! – убежденно проговорила Мариам.
– С чего ты взяла. Я обычный человек и мои возможности ограничены.
– Я не знаю, как, но только вы одна способны мне помочь. А сейчас я должна идти. Я и так тут слишком долго. Если узнает отец, будет плохо. А у него даже во дворце эмира есть шпионы.
– Конечно, иди. Но ты еще придешь?
– Обязательно приду!
Они обнялись, и Мариам исчезла, как ветер.
Хотя положение самой Анжелике было весьма незавидным, она вдруг стала думать, как помочь Мариам избежать брака с человеком, которого она не любит. Эти мысли заняли ее внимание настолько, что она даже забыла обо всем, что ее окружает. В ней проснулась вековая женская солидарность; на протяжении многих столетий миллионы женщин несли тяжкую повинность, они вынуждены были выходить замуж вопреки своему голосу сердца, что навсегда перечеркивало их мечты о счастье и любви. Ей даже страшно подумать о том, что живи она в другую эпоху или в нашу эпоху, но в другой стране, то она могла бы подвергнуться той же участи, что и бедная Мариам. А если после свадьбы станет известно, что она стояла под венцом не девственницей, ее судьба может оказаться воистину трагической. Но как же ей помочь? Проникнут ли в душу Джамаля ее аргументы? Странный молодой человек, который без малейшего акцента говорит по-английски, но при этом думает по-арабски так, как думали его предки сотни, если не тысячи лет тому назад. Это тот парадокс, который ей трудно осознать и примирить в своем сознании. И все же она обязана попробовать его переубедить. Если ей это удастся, она одержит свою здесь пока самую большую победу. А в ней нуждается не только Марам, но и она, Анжелика.
Но чтобы применить свой дар убеждения, ей пришлось подождать до следующего утра. После очень вкусного завтрака Анжелика ощутила себя окончательно выздоровевшей. И, может быть, поэтому почувствовала жгучую ненависть к своему заточению. Ей хочется на свободу, вырваться из этой роскошной темницы, увидеть небо, море, солнце. Как было бы замечательно окунуться в теплый пенистый прибой. Желание было таким сильным, что она едва не заплакала. Год назад они с мужем в Новогодние каникулы отправились в Австралию, к океану. Какая незабываемая поездка! Она не просто плавала, она быстро освоила серфинг, и вместе с молодыми австралийцами носилась и прыгала на доске по вздымающим вверх волнам. Все парни, что катались вместе с ней, поголовно были в нее влюблены. И если бы не присутствие супруга, она могла бы завести целый десяток романов с этими мускулистыми рослыми красавцами.