— Может быть, и убийцу его тоже знаете?
Пока незнакомец говорил, Брунин протянул правую руку к щиколотке, крепко схватившись за рукоятку виброножа.
Силуэт головы незнакомца кивнул.
— Его убил один из моих помощников. А я сейчас ненадолго встретился с вами, чтобы уведомить — покушений на Метепа VII больше не будет.
Быстро извернувшись, Брунин выхватил из чехла оружие, привел в действие, вскочил на ноги. Линейное лезвие шириной в два сантиметра и толщиной в шесть ангстремов вибрирует с частотой в шесть тысяч герц. Режет не все, но никакой органический материал определенно не устоит.
— Интересно, что подумают твои «помощники», — выдавил он сквозь стиснутые зубы, бросившись в полусогнутом положении к незнакомцу и взмахнув у него перед лицом ножом, — когда найдут голову в одном конце Имперского парка, а тело в другом?
Незнакомец пожал плечами:
— Пусть сами скажут.
Брунина внезапно схватили сзади за обе руки, ловко вывернули вибронож, крепко приперли спиной к тому самому дереву и придержали на месте, ошеломленного, трясущегося, абсолютно беспомощного. Взглянув вправо-влево, он разглядел две фигуры — мужскую и женскую — в каких-то черных хламидах. У обоих волосы собраны на затылке в узел, а на лбу нарисован красный кружок. Грудь и талия сплошь перепоясаны и перекрещены ремнями, на которых висит всякая всячина… Брунина вдруг отчаянно затошнило. Он понял, кто это такие… Видел голограммы несчетное множество раз.
Флинтеры!
Прежде первосвященники разъясняли массам деяния царя — который и был государством. Религия ушла, цари тоже. Но государство осталось вместе с первосвященниками в обличье советников, секретарей, специалистов по связям с общественностью, разнообразных апологетов. Ничего не меняется.
Из "Второй Книги Успр"
Метеп VII развалился в кресле с высокой спинкой во главе стола заседаний. Четверо молчавших мужчин сидели вдоль длинной стороны в похожих креслах меньшего размера, поджидая последнего члена Совета. Официальная жесткая властная маска спала с лица «правителя внешних миров». Расшитое белое одеяние застегнуто только наполовину, умеренно тронутые сединой темно-каштановые волосы небрежно падали на лоб, рельефные черты лица обмякли от усталости, белки голубых глаз, которые он без конца протирал, покраснели от раздражения. Правитель был жутко напуган.
Стены, пол, потолок помещения отделаны панелями из кирни, стол тоже изготовлен из этого зернистого твердого местного дерева. Так пожелал Метеп И, при котором оформлялся зал заседаний. Сменить оформление — все равно что изменить историю. Поэтому зал остается в прежнем виде.
Заставив себя расслабиться, Метеп откинулся на спинку кресла, поднял глаза к потолку, где в воздухе парили голографические изображения шести его предшественников. Взгляд остановился на Метепе I.
«Кто-нибудь когда-нибудь пробовал тебя убить?» — мысленно спросил он у помятого, почти живого лица.
Настоящее имя Метепа I — Фриц Рендерс. Родившись фермером и сознательно став революционером, он собрал вокруг себя оборванцев и бросил их в безнадежную, казалось бы, атаку на представительство земных властей на Троне, тогда называвшемся Целумом. Его ждал успех. Фриц Рендерс провозгласил независимость внешних миров от Земли, а себя — их правителем. Было это двести шесть лет назад, в первый День Революции. Потом на других планетах восстали другие колонии, свергая своих надзирателей. Кончились времена господства Земли над далекими звездными колониями. Родилась Империя внешних миров.
Впрочем, в точном смысле слова совсем не «империя». Колонисты не потерпели бы ничего подобного. Однако считалось, что монархическая личина психологически важна, когда имеешь дело с Землей с ее колоссальной экономической мощью. Само название — Империя внешних миров — внушает ощущение вечности и монолитного единства. С ней нельзя шутить шутки, по крайней мере номинально.
В действительности же Империя представляет собой просто демократическую республику, пожизненно избирающую главу — разумеется, при возможности отзыва. Каждый руководитель получает титул Метепа с соответствующим порядковым номером, что подкрепляет впечатление власти и неприкосновенности.
Но как изменилось положение дел! Первое заседание Совета вроде нынешнего состоялось сразу после революции с участием компании крепко битых, сильно пьющих революционеров и примкнувших к ним радикальных мыслителей. Из них целиком состояло правительство.
А теперь посмотрите: за два кратких столетия Империя внешних миров превратилась из горстки рассерженных победоносных звездных колоний в… деловое предприятие. Вот именно, в производственное предприятие. Которое ровно ничего не производит. Правда, на нем занято больше народу, чем на любом другом предприятии внешних миров, и валовой доход гораздо выше, хотя обеспечивается не за счет свободной торговли и оказания услуг, а главным образом благодаря налогам. Это производственное предприятие никогда никому не докладывает о прибыли и вечно остается в долгах, постоянно делая займы для покрытия дефицита.
Миловидное лицо Метепа VII, мужчины среднего возраста, на миг озарила скорбная улыбка, когда он довел мысль до конца: предприятию повезло, что оно распоряжается печатными станками, с которых текут деньги, иначе давно бы уже обанкротилось!
Он не сводил глаз с портрета Метепа I, который в свое время знал каждого члена правительства в лицо, по имени и фамилии. А нынешнему Метепу хотелось бы знать хотя бы представителей исполнительной власти. Быть Метепом — нелегкое дело. Тяжкий и утомительный труд, наделяющий, тем не менее, властью и славой, достойной любого мужчины. Говорят, будто этот высокий пост дает больше власти, чем добрый человек пожелает и чем дурному нужно. Впрочем, это твердят занудные пророки судного дня, пристально наблюдающие за каждым шагом великого мужа. Да, он обладает властью, но не один принимает решения. Каждый цивилизованный отколовшийся мир, кроме нескольких совсем свихнувшихся, присылает своих представителей в законодательное собрание. У них есть номинальная власть… пустячная, если честно сказать. Реальная власть над внешними мирами принадлежит Метепу и Совету Пяти. Когда явится Хейуорт, все истинные вершители судеб Империи соберутся в этом зале.
В общем, быть Метепом очень даже неплохо. По крайней мере, было до недавнего времени… до покушений. До сих пор было только одно покушение на Метепа IV, который издал закон об официальных платежных средствах. Дурацкая история: чиновник из Министерства сельского хозяйства, не получив повышения, полностью возложил вину на царствовавшего Метепа.
Здесь и сейчас происходит совсем другое. Нынче вечером предпринята третья за год попытка. В двух первых случаях были заложены бомбы — одна в его личный флитер, другая в главный выход с посадочной площадки на крыше дворца, где жил каждый Метеп, начиная с Третьего. Слава Ядру, обе вовремя обнаружили. А вот третья, сегодняшняя попытка… действует на нервы. Неприятна уже сама мысль, что кто-то сумел протащить в Зал Свободы лучевое ружье и приготовился выстрелить. А обезвредивший его способ — перерезанное каким-то смешным примитивным орудием горло — привел в ужас главу государства.