– У вас только одна упаковка осталась, – сказала она.
Видимо, выглядела я неважно, а именно как человек, которому явно не хватит одной упаковки ксанакса.
Пока аптекарша ходила в заднюю комнату, где хранились лекарства, выдаваемые по рецептам, я проверила, нет ли у меня в мобильном новых сообщений, хотя телефон не пищал. Дожидаясь аптекаршу, я рассматривала итальянское мыло, которого не найдешь больше нигде, ни в какой другой аптеке. Я почти успокоилась, зная, что у меня будет запас транквилизаторов. А если вдруг выяснится, что Беннетт никогда меня не любил? Мне совсем не понравилась эта мысль – явное указание на то, что мне до сих пор хотелось верить, что он меня любил. Но вот такой я человек: если где-то авария на дороге, я не проеду мимо, не глядя на раненых.
Я заплатила за таблетки. Когда я уже подходила к дому, пришла эсэмэска от хакерши: Все готово.
Я могла бы сразу принять таблетку, даже не заходя домой, но решила, что справлюсь сама, что бы меня ни ждало. Когда я пришла в мастерскую, там был другой посетитель. Вернее, посетительница. Монахиня. Зачем монахине компьютерный хакер?!
– Одну минутку, – сказала мне хакерша.
Монахиня держала в руках маленькую статуэтку Девы Марии. Хакерша взяла статуэтку, осмотрела ее со всех сторон и сказала монахине, что через неделю все будет готово. Значит, мастерская была не просто прикрытием.
– Идите сюда, за прилавок, – сказала мне хакерша, когда монахиня вышла. – Поговорим в задней комнате.
Она провела меня в комнату с ноутбуком и указала на складной стул, мол, садитесь.
– Если Саманта не профи, она не отправляла себе эти письма. – Хакерша протянула мне ручку и желтый самоклеющийся листочек и сказала, чтобы я записала пароль, который она мне продиктует. Как я понимаю, ей не хотелось оставлять улики в виде записи собственным почерком.
– Сколько я вам должна? – Я принесла наличные, как мне было сказано.
Маккензи был прав: я заплатила меньше, чем за три месяца за Интернет.
* * *
Пароль был такой: дажекогдатыспишь.
Я сразу вспомнила стену. Как Беннетт заставил меня спать у стены.
У меня было чувство, что мне сейчас преподнесут отравленную еду. Я умирала от голода и не смогла бы противиться искушению: все подстроено так, чтобы я сама приняла яд. Может быть, нужно сначала хоть что-нибудь съесть – хотя бы один-единственный сухарик. Если в желудке будет не совсем пусто, возможно, яд меня не убьет.
В этих письмах не было ничего примечательного, за исключением того, что их писал мертвый человек. Обычные дежурные заверения, что он постоянно думает о Саманте и ждет не дождется, когда они встретятся снова (но почему-то не мчался к любимой, позабыв все дела). Я думала, что буду медлить над каждым словом, выискивать скрытые смыслы, пытаться уловить нюансы. Но письма были настолько банальными, что уже очень скоро они начали меня раздражать. Все то же самое, семь раз подряд. Однако в следующем письме он сообщил Саманте, что его бывшая девушка покончила с собой, но полиция в этой связи почему-то разыскивает его. Если ему будет нужно алиби, писал он, она сможет сказать, что он был с ней в тот день?
Вряд ли Саманта могла написать такое себе – самой.
Я сняла свитер. В комнате было прохладно, но меня все равно бросило в жар.
В следующем письме Беннетт отвечал на вопрос запаниковавшей Саманты: Я весь день сидел дома, один. Но это не примут как алиби.
В этот день, о котором шла речь, у нас с ним было свидание в Мэне.
Я прочла еще дюжину писем. Тот, кто писал их Саманте, утверждал, что скрывается в Канаде, но это я уже знала – Саманта мне говорила. Я продолжала читать в поисках чего-то такого, чего я не знала. И вот оно, да. «Беннетт» звал Саманту к нему в Торонто, чтобы уже оттуда поехать дальше. Вдвоем. Причем, как я только что выяснила, ей надо было оплачивать эту поездку из собственного кармана (Ты уже была в банке?). Первое упоминание о поездке – о свадебном путешествии? – появилось в письме, отправленном на следующий день после убийства Пэт. У меня внутри все оборвалось. Наверное, надо сообщить в полицию? Хотя какая полиция?! Я незаконно залезла в чужую почту – меня никто даже слушать не станет. Да и что я им скажу? Что мертвый мужчина звал невесту приехать к нему в Торонто сразу после того, как он – мертвый мужчина – убил свою бывшую любовницу?
В животе заурчало, но я сейчас вряд ли смогла бы хоть что-то съесть.
Я налила себе двойную порцию «Столичной».
Набрала в строке поиска «Сьюзен Рорк». Мне хотелось найти последнее письмо Беннетта, которое он отправил за день до ее смерти. Теперь я читала те письма, которые писал именно он, а не кто-то другой, выдававший себя за него. Я опрокинула в себя все, что еще оставалось в стакане.
Я не смогу с тобой встретиться, котик. На выходных у меня важные встречи. Но я непременно приеду, при первой возможности.
Я прокрутила страницу вниз, чтобы посмотреть, что писала ему Сьюзен Рорк. Она приглашала его к себе в Бостон на выходные.
Если он написал, что не сможет приехать, это еще не значит, что он туда не приезжал, рассуждала я. Как ни странно, от двойной порции «Столичной» у меня в голове прояснилось. Я ни капельки не опьянела. Наоборот, водка изрядно меня взбодрила.
Я принялась читать всю переписку, теперь уже обращая внимание на словесные обороты и синтаксис в письмах «Беннетта». Обычно я переключаюсь в аналитический, рассудочный режим, когда чувствую себя наиболее уязвимой. Кстати, полезное свойство. Я заметила целых два признака, выдающих социопата в письменной речи: он постоянно употреблял слова «и тогда» и «поскольку», утверждая тем самым собственный взгляд на причины и следствия каждого действия. И он как-то уж слишком часто упоминал о деньгах. Хотя это еще ни о чем не говорит. Мы все озабочены финансовыми вопросами. Но мне все равно было трудно не цепляться взглядом за строки вроде: Давай ты оплатишь свадебный банкет, и тогда я смогу купить смокинг, который тебе так понравился. Или: Мы только что упустили прекрасный номер люкс для молодоженов, поскольку ты им дала неправильный номер кредитной карты. После этого он подсказал ей, как можно исправиться: назвать правильный номер кредитной карты и заказать номер люкс в другом, более дорогом отеле.
Мне он предлагал такой вариант: я оплачиваю свадебный торт, а он якобы купит смокинг.
Он продолжал писать Сьюзен Рорк еще два дня после того, как ее не стало. Ответа не было, «Беннетт» не мог понять, что происходит. Его тон изменился. Он беспокоился, спрашивал, где она, почему не отвечает. Потом он уже начал сердиться. В последнем письме, которое он отослал Сьюзен Рорк, была всего одна фраза. Совершенно не оригинальная. Обиженный вопль отвергнутого любовника: Ну что, теперь ты счастлива?
Хотя мне было противно все это читать, одновременно я испытывала несказанное облегчение. Теперь можно не мучиться мыслью, что я чуть было не вышла замуж за убийцу. Итак, закуска и первое блюдо съедены. Отравленный пир продолжается, переходим ко второму блюду. Я принялась проверять цепочки писем с неизвестными мне адресами. Я искала других женщин. Других невест и любовниц.