Анжелина молча кивала головой. Она заметила огромное здание с треугольным фронтоном в центре. Белые каменные колонны поддерживали свод кровли, покрытой шифером, своего рода галерею, где в плохую погоду могли укрыться курортники.
— Термы, — уточнил Филипп. — А рядом с кедром находится музыкальный павильон. Еще немного — и мы будем дома.
Анжелина почувствовала, как у нее бешено забилось сердце. Коляска выехала на широкую улицу, перпендикулярную Пятиугольному саду. Метров через сто кучер свернул в проезд к красивому дому, напоминающему маленький замок.
— Родовое гнездо семьи Кост, — торжественно объявил Филипп.
— Вы в самом деле живете здесь?! Нет, я буду чувствовать себя неуютно!
— Успокойтесь, моя дорогая! Вы будете иметь дело с безупречно воспитанными людьми. К тому же ваша подруга Жерсанда позаботилась о вашем гардеробе. И вы такая обаятельная, что сразу очаруете мою семью.
— И все же мне страшно.
На глазах испуганной Анжелины заблестели слезы. Филипп попытался ее успокоить.
— Да, вилла в самом деле большая. Но чего бояться? Это всего лишь стены, гипс, окна… Большое здание. Вы не должны плакать, поскольку вы умная, красивая, одухотворенная девушка, которую я горячо люблю. Идемте!
— Возможно, вы меня любите, но я не представляла, насколько вы богаты. А я бедная, такая бедная… Если бы не доброта Жерсанды, у меня не было бы в кармане ни одного су, не говоря уже об этом манто, которое стоит целое состояние.
Анжелина провела рукой, затянутой в перчатку, по поле коричневого шерстяного редингота, рукава и воротник которого были оторочены мехом. «Это куница», — сочла необходимым уточнить старая дама.
На Анжелине были подобранные по цвету муфта и шапочка с вуалью. Эту модель из «Иллюстрасьон» сшила лучшая портниха Сен-Жирона. Она также сшила вечернее платье. Предполагалось, что Анжелина наденет его к ужину, который будет дан в честь помолвки.
— Дорогая, за нами наблюдают из окна, — сказал Филипп. — Не стоит выглядеть смешной. Дайте мне руку, я помогу вам подняться по лестнице.
Охваченная вполне объяснимой паникой, Анжелина шла под руку с Филиппом. Он улыбался ей, стараясь ободрить.
«Что я здесь делаю? — спрашивала себя Анжелина. — Деньги и роскошь меня не интересуют. Я хочу только одного: чтобы меня любили и чтобы я могла заниматься своим ремеслом. Господи! Как бы мне хотелось сейчас оказаться в родном городе, надеть шерстяное платье и передник, пройтись по улице Нобль в сопровождении Спасителя. Боже, какая фальшь! Я прекрасно понимаю, что семья Филиппа никогда не пригласит к себе моего отца, бедного сапожника с арьежским акцентом и грязными ногтями. В день свадьбы мне придется смириться с тем, что только Жерсанда де Беснак получит право присутствовать при венчании. Даже я предпочту держать папу подальше от этой семьи, чтобы оградить его от унижения. Но я люблю Филиппа и знаю, что он сделает меня счастливой».
Эти мысли заставили Анжелину забыть о своих страхах. Через несколько минут она оказалась в холле, стены которого были украшены множеством зеркал. Она увидела свои бесчисленные отражения. «Неужели это я? Такая бледная, с почти белыми губами. Я выгляжу как провинившийся ребенок».
Горничная в черном платье, белом чепце и переднике помогла ей снять манто. В помещении было очень тепло. Филипп снял шляпу и пальто. Из соседней комнаты до них донесся пронзительный голос:
— Чем вы там занимаетесь? Я хочу видеть свою будущую невестку. Дидье, приведи их. Давай, иди за ними.
— Это моя мать, — пояснил доктор. — Надо поторопиться.
Они вошли в просторную гостиную, обставленную дорогой мебелью. Анжелина сразу же увидела полную старую даму. Та сидела на диване, положив одну ногу на высокую скамеечку. Ее седые волосы были собраны в узел. На руках она держала маленькую собачку с волнистой шерстью рыжего цвета.
— Вот и мы, мама, — сказал Филипп, беря дрожавшую от страха невесту за руку. — Я с радостью представляю тебе Анжелину.
— А! Наконец-то! Здравствуйте, мадемуазель. Боже, да она красавица! Мари-Пьер не преувеличивала. Филипп, у меня опять приступ подагры. Иначе я встретила бы вас на крыльце. Подойди ко мне! Вы, Анжелина, тоже. Никаких церемоний! Я буду звать вас Анжелиной.
Молодая женщина позволила себя рассмотреть, не моргнув глазом. В комнате находились и другие члены семьи, и все взгляды были прикованы к ней. Анжелина была одета в длинную юбку из черного бархата и белую шелковую блузку с жабо, оттенявшую ее золотисто-рыжие волосы.
— У тебя хороший вкус, Филипп, — продолжала хозяйка дома, не удостоив гостью даже улыбкой. — Я пока не слышала ее голоса, но готова поспорить, что она говорит, как все мы.
— Мама, пожалуйста, не надо! — взмолился Филипп.
Мари-Пьер, сидевшая около огромного камина из черного мрамора, тяжело вздохнув, встала. Она поспешила на помощь брату. За ней последовал лысый мужчина с усами и бородкой с проседью.
— Анжелина, успокойтесь, — сказала сестра доктора. — Мама любит поддразнивать своих гостей. А вы к тому же ее будущая невестка… Я очень рада вновь видеть вас. Позвольте представить вам моего супруга Дидье Коста. Да, эта фамилия часто встречается в наших краях. Как видите, я сохранила свою девичью фамилию, хотя и вышла за Дидье замуж.
Нотариус галантно поклонился. В его глазах сверкали игривые искорки, поскольку он был большим любителем красивых женщин.
— Я счастлив, что мне выпала возможность познакомиться с вами, мадемуазель, — сказал он.
— Дидье, перестань любезничать! — воскликнула мать Филиппа. — Позовите Фаншону, пусть она подаст чай. Я хочу выпить чай с бриошами. От переживаний у меня всегда разыгрывается аппетит. Ну, Анжелина? Вам понравился Люшон? Впрочем, он всем нравится. Кажется, вы живете в забавном укрепленном городке в пятидесяти километрах от Сен-Годана?
— Да, мадам, я родилась в Сен-Лизье, — ответила Анжелина, преисполненная решимости побороть свою робость.
— О! Мне удалось ее разговорить! — рассмеялась старая дама. — Послушай, Филипп, у твоей невесты нет акцента! Браво! В противном случае я была бы очень огорчена.
— Дорогая Камилла, вы неисправимы! — укоризненно заметил Дидье Кост.
— А вы, зять мой, не вмешивайтесь. Я изучаю редкую птицу, которая сумела уговорить моего сына жениться на ней. Я уже думала, что он так и останется холостяком, озлобившимся и близоруким. Но он выиграл ценный приз.
Несмотря на смущение, Анжелина устала от колкой иронии своей будущей свекрови.
— Во-первых, я не уговаривала Филиппа жениться на мне, он сам сделал мне предложение. А во-вторых, он не выигрывал меня в лотерею. Возможно, у вас приступ подагры и богатый дом, но это не повод, чтобы насмехаться надо мной и обращаться как со скотиной, выставленной на продажу.
— Ты довольна, мама? — спросили Мари-Пьер и Филипп одновременно. — Ты оскорбила ее своими глупостями.