— Но я веду себя очень скромно!
— Не очень-то скромно искать меня среди моих подруг, да еще уточнять, что вы хотите представить меня своей сестре!
— Я не думал, что это вызовет у вас такое беспокойство. Простите меня, — сказал он не слишком убедительно. — Я получаю такое удовольствие, когда вы, Анжелина, рядом со мной!
Доктор любовался молодой женщиной, освещенной лучами заходящего солнца. На золотых волосах Анжелины играли искорки света, а фиолетовые глаза казались бездонными.
— Я не хочу вам неприятностей, — добавил он.
— Не беспокойтесь. Я уже привыкла к ним, — призналась она. — Мне станут задавать вопросы, подшучивать над нами обоими, но я ничего не скажу.
— Я могу подняться по большой лестнице, а вы воспользуетесь служебным входом, — предложил доктор. — Увы! Мы приехали…
Анжелина увидела фасад больницы. В лучах предзакатного солнца розовые кирпичи казались золотыми.
— Есть еще кое-что, — призналась Анжелина. — Я бросила своих подруг и теперь немного сержусь на себя за столь опрометчивый поступок.
Анжелина не осмелилась рассказать о встрече с цыганом с пламенным взором, краснобаем и, вне всякого сомнения, безнравственным человеком. Коляска остановилась около ворот.
— Позвольте мне выйти первой, — попросила Анжелина. — Возможно, нам удастся сбить сплетников с толку.
Доктор Кост схватил Анжелину за руку. Ему безумно хотелось поцеловать ее.
— Анжелина, моя дорогая Анжелина, — прошептал он, — я думаю только о вас. Я непременно должен был это сказать вам.
Смущенная красавица улыбнулась и тихо поблагодарила доктора. Он тут же пожалел о своей поспешности.
— Простите меня, — вздохнул акушер. — Идите, я немного подожду.
Анжелина с облегчением увидела Одетту, Дезире и Люсьену, сидевших в столовой. Софи де Монтель уже заканчивала ужинать, но Арманды и Марии нигде не было.
— Во время дежурства мадам Бертен у одной из пациенток начались осложнения, — сообщила Одетта. — Ей сорок шесть лет, и это ее пятый ребенок. Когда ребенок выходил, у нее выпала матка. Мадам Бертен пыталась вложить ее обратно, но у пациентки началось кровотечение.
— Боже мой, какой ужас! — воскликнула Анжелина. — Но несчастная выжила?
— В данную минуту она еще жива, — холодно сообщила Софи. — Приятного аппетита. Если меня будут искать, я в больничной часовне.
Софи попрощалась с девушками сквозь зубы. Как только она ушла, все вздохнули с облегчением.
— Я рада, что не видела всего этого, — призналась Дезире.
— А ты как, Анжелина? Хорошо развлеклась в обществе доктора Коста и его сестры? — спросила Люсьена.
— Не лучше вас. И мне нечего рассказывать. Я думаю об этой женщине, которая может умереть. Вы поступите правильно, если помолитесь за нее.
— До чего же ты серьезная, Анжелина! — тихо сказала Одетта. — Мы все же встретились с бродячим актером. Боже, какой он забавный! На траве сделал «колесо», потом прошелся на руках. Настоящий акробат!
— И он играл на скрипке, — подхватила Дезире. — Так хорошо, что я заплакала. «Времена года».
— Да, музыка Дивальди. Я не знаю ничего более прекрасного, — вмешалась в разговор Люсьена.
— Вивальди, — поправила ее Одетта. — Это итальянский композитор. Если ты не знаешь его, зачем утверждать обратное в присутствии Луиджи?
— Она хотела похвастаться, — сказала Дезире. — Если бы ты ее видела, Анжелина! Люлю легла на траву, заложив руки за голову. Я думала, ее груди так и выскочат из лифа.
— Тише! — одернула девушку Одетта. — Нас могут услышать монахини. Оставь Люсьену в покое. Она имеет право лежать на земле.
— Но не показывать свои щиколотки и лодыжки, — возразила маленькая блондинка. — На другом берегу двое мужчин разглядывали ее в лорнет и смеялись.
В столовую вошла мадам Бертен. Девушки сразу же замолчали. Главная повитуха выглядела уставшей. Прежде чем сесть за стол, она показала пальцем на Анжелину и Дезире.
— Вы обе поторопитесь. Я сказала Арманде и Марии, что пришлю вас им в помощь. Эта дама должна находиться под постоянным наблюдением. Кровотечение остановлено, но она очень слаба.
Анжелина мгновенно встала, но Дезире колебалась.
— Мы только начали ужинать, мадам Бертен, — жалобно сказала она.
— Вам следовало вернуться на час раньше. Хватит спорить!
Никто не заметил ни торжествующего выражения лица Люсьены, ни того, что Одетта легонько толкнула ее локтем в бок.
Через три часа 46-летняя пациентка, потерявшая слишком много крови, умерла. У нее вновь открылось кровотечение, лишившее ее последних сил. Анжелина, Дезире, доктор Кост и мадам Бертен были подавлены.
— Пятеро детей остались сиротами, — с жалостью в голосе сказал доктор. — Я жалею, что не заступил на дежурство. Хотел повидаться с сестрой.
— Никто не мог предвидеть этого, — ответила главная повитуха. — Здесь присутствовала мадам Моро. Она помогла мне вставить на место матку пациентки. Я хорошо знаю эту даму. Они с мужем держат кондитерскую в квартале Сен-Мишель. Когда она поступила, то сказала мне, что ее малыш выйдет так же легко, как четверо других детей. Господи, какая трагедия!
Две медсестры принялись обмывать усопшую. Потрясенные Анжелина и Дезире ждали, когда им разрешат уйти.
Наконец мадам Бертен сказала:
— Вы можете идти отдыхать. Доктор, у молодой пациентки начались регулярные схватки. Если у нее отойдут воды, позовите Софи де Монтель и Люсьену Жандрон. Я прилягу на часок, а потом буду в вашем распоряжении.
Филипп Кост вежливо кивнул. Он с нежностью посмотрел на Анжелину, уже открывавшую дверь. Доктор хотел тем самым утешить ее, помочь смириться с трагедией, потому что такое случается в ремесле, которое они выбрали. Вся в слезах, Анжелина смогла лишь робко улыбнуться в ответ.
— Это ужасно, ужасно! — запричитала Дезире, когда девушки оказались в безлюдном коридоре. — Я по-прежнему хочу быть повитухой, но, Бог мне свидетель, у меня не будет детей. Ни один мужчина не дотронется до меня. Никогда!
— Ты не можешь быть в этом уверена, — устало возразила Анжелина. — Но у меня нет сил с тобой спорить.
До самого дортуара они больше не произнесли ни слова. К их великому удивлению, там царила паника. Несмотря на трудный день, никто не спал. Что касается суровой Софи, то она кипела от негодования.
— Анжелина, мы пропали! — вздохнула Одетта. — Люсьена тайком убежала. В столовой она сказала, что хочет спать и пойдет в дортуар, пока там никого нет. Якобы она не хочет, чтобы ее беспокоили. Я осталась за столом вместе с Армандой и Марией.
— Что?! Да она с ума сошла! — воскликнула Анжелина.