Глаза у него загорелись, и я понял: толпа беспризорников не на шутку встревожила нашего дорогого регионального администратора. Почему?
— Если я вам все скажу, что мне за это будет?
Глаза у него отяжелели и стали холодными. Я сразу понял, что совершил крупную ошибку, когда он рявкнул одному из помощников:
— Принесите сыворотку!
— Многого вы от меня не добьетесь! — предупредил я.
Он внимательно рассматривал меня, словно решая, чего я стою.
— Продолжайте.
— Я просто хочу, чтобы мое имя нигде не упоминалось, только и всего. Я не хочу иметь с происходящим ничего общего. Просто вышло так, что я знаком с парочкой беспризорников, да и с самой Венди случайно встретился несколько лет назад. Только и всего.
Броуд самодовольно ухмыльнулся:
— Центральная база данных утверждает, что у вас вообще целая куча подозрительных знакомых. В частности, один ваш близкий друг — делец черного рынка, известный спекулянт.
— Ни о чем таком понятия не имею, мистер администратор, — возразил я. — Мое дело — частный сыск.
— Я так и понял. Отлично. Не стану подвергать вас преследованиям или испытывать сывороткой правды. Честно говоря, я сомневаюсь, что вы стоите таких хлопот.
— Благодарю вас. Ее зовут Джин Харлоу-К. Она — бывшая девушка из Дайдитауна, а здесь находится по подозрению в краже чужого имущества.
Броуд рассвирепел:
— Ничего себе! Административный комплекс переполнен беспризорниками, которые ищут клона-отступницу! Положение становится все более нелепым с каждой секундой! — Он повернулся к одному из помощников: — Уведите его отсюда! А потом предоставьте мне всю информацию о клоне!
Никто не торопился выставить меня за дверь. Я подошел к первому встречному пневмолифту и прыгнул. По инерции я быстро долетел до центральной аллеи, когда кто-то задержал меня.
— Мне нужно поговорить с вами.
Это был Аррел Лам, репортер Центральной базы данных. Я не сразу узнал его без записывающей пластины; кроме того, я был не в том настроении, чтобы вести беседы.
— О чем поговорить?
— Мне не дают покоя ваши слова… о детях, которые ищут мать. Что вы имели в виду?
— Ничего.
— А если без записи?
— В Пирамиде фиксируется абсолютно все.
Репортер загадочно улыбнулся:
— Не верьте всему, что слышите. Летите за мной.
Я задумался. С какой стати я должен верить репортеру Центральной базы данных, пусть он даже и диктор четвертого канала? Почему я должен ему что-то рассказывать?
— Пожалуйста, — просил он. — Это для меня очень важно.
— Я думаю.
У меня возникли подозрения в отношении репортера Лама. И я хотел убедиться в том, что прав.
— Показывайте дорогу, — велел я.
Лам был в ярости.
— Ты рассказал о ней Броуду? Ты просто подонок!
Мы находились на сорок восьмом уровне, в месте, которое Лам называл «тупиком». Здесь располагалась комната отдыха, где проводили время между сменами репортеры и техперсонал Центральной базы данных. Техники устроили так, что, если надо, здесь можно было заблокировать записывающие устройства. Я рассказал Ламу отредактированную, но подлинную историю Джин, поведал, как вышло, что она связалась с беспризорниками и оказалась в тюрьме, за что ее ждет стирание памяти. Потом упомянул о краткой дружеской встрече с региональным администратором.
— Лам, ты все не так понял…
— Сейчас ей угрожает более серьезная опасность, чем когда бы то ни было!
— Не будь идиотом! Что может быть хуже стирания памяти?
Он быстро остыл.
— Наверное, ты прав.
— Конечно, прав. Вот почему я сказал ему, что знаю, кто такая Венди, — решил, что так она, может быть, выиграет время.
— Может быть, — согласился он, светлея лицом. — Возможно, Броуд даже решит вернуть ее беспризорникам!
— Тебе-то что за дело? — спросил я. — Ты ведь ее даже не знаешь!
— Но очень хочу познакомиться с ней. Больше всего на свете. Она — просто чудо. Понимаешь, мы регулярно собираем информацию о людях и объединениях, которые «хотят что-то сделать» с беспризорниками. Устраивают шум, на них никто не обращает внимания, и спустя какое-то время они исчезают. Но эта… этот…
— Клон.
— Верно. Этот клон променяла свободу, которой она обладала бы в другой галактике, вернулась сюда и заботится о детях! На самом деле заботится о них — живет с ними, спускается в туннели и живет там. В жизни не слышал, чтобы кто-нибудь так поступил!
— И что?
— По сравнению с ней большинство настоящих — просто мерзавцы.
— Говори за себя, Лам. Беспризорников никто не видит, о них забыли. Сколько раз в году, по-твоему, средний человек вспоминает о беспризорниках? Один раз? Полраза?
— Я думаю о них каждый день, — невнятно пробормотал Лам.
Я обхватил себя руками.
— Наверное, среди них гуляет твой незаконный ребенок?
Он кивнул, и слеза выкатилась у него из глаза. Он торопливо смахнул ее, прежде чем она успела скатиться вниз по щеке.
— Но мысль о том, чтобы спуститься к ним в туннели и жить с ними, никогда не приходила мне в голову! Знаешь, кем я себя теперь чувствую?
Я ничего не ответил; пусть себе продолжает.
— Сегодня с ними наверняка был и мой сынок! Может быть, мой сынок держал тебя за руку и смотрел на тебя так, словно ты — его кумир! Я хочу разыскать Венди и побеседовать с ней. Где ее содержат?
— Не знаю.
— Ну и ладно. Я обязательно разыщу ее. Видимо, сейчас с ней беседует Броуд. Позже я просмотрю запись их беседы, и тогда станет ясно, что он намерен с ней делать — и с детишками тоже.
— И что потом?
— Не знаю. Что-нибудь придумаю.
— Сообщи мне, если что-нибудь узнаешь. Мой номер есть в справочнике, в разделе частных детективов.
Лам рассеянно кивнул. По-моему, он не слышал моих слов.
— Мне нужно ее найти, — повторил он.
— Не увлекайся. Она — всего лишь клон.
— Неужели? — Он пристально посмотрел на меня. — Тогда почему ты сам пытался помочь ей?
Мне не понравился ни его испытующий взгляд, ни вопрос.
— Пару лет назад она была моей клиенткой. Знаешь, как бывает: клиент однажды — клиент навсегда.
Лам кивнул, но мне показалось, что я его не убедил.
— Так дай мне знать, — повторил я.
— Попробую, — ответил он.