Я вмиг повеселел. И уже совсем с другим настроением и даже другой, гораздо более бодрой и уверенной походкой, направился к дому.
Анастасия уже вернулась. Я почувствовал, как теплая радостная волна прокатилась по моему телу. Но держалась она недолго, так как брошенный ею на меня взгляд был холоднее, чем температура в морозильной камере.
– Что-нибудь случилось? – спросил я.
Анастасия как-то неопределенно посмотрела на меня.
– Объясните мне, чем вы здесь занимаетесь? – холодно, если не враждебно спросила она.
– Вникаю в дела компании. А что произошло?
Я вдруг заметил, что она еле сдерживает себя.
– Меня только что посетил Струганов. Он мне заявил, что вы всерьез подозреваете его в убийстве Александра. И он поставил передо мной условие: либо я уговорю вас немедленно покинуть поселок, либо он подает заявление на увольнение.
Пораженный ее словами, я замер на месте. Такого поворота событий, я, признаюсь, не предполагал.
– Но почему он сказал об этом вам, а не мне? – наконец спросил я.
– Как вы знаете, я член Совета директоров компании, а во-вторых, он, по-видимому, считает, что раз мы живем в одном доме, я могу на вас как-то воздействовать.
– Вы тоже полагаете, что мне лучше уехать?
Анастасия несколько мгновений молчала.
– Да, – словно приговор, произнесла она.
Я вдруг почувствовал, как закипает во мне гнев. До сих пор я стоял почти у порога, теперь я прошел к камину и сел в кресло напротив Анастасии. Я закинул ногу за ногу и закурил.
– А собственно, что такого случилось? Разве мы знаем, кто убийца? Почему им не может быть Струганов. Вы лучше меня знаете, что мотивы для этого у него весьма веские.
Я увидел, как окрасились щеки молодой женщины в пурпур.
– Это не он, – глухо произнесла она. – Он действительно очень вспыльчивый, даже не сдержанный, но убить… – Анастасия отрицательно покачала головой.
– Никто не знает, что происходит в душе человека. Я не поручился бы ни за кого. Даже за папу Римского.
Анастасия вдруг встала и нервно прошлась по комнате.
– Оставим убийство. Он отличный главный инженер, он знает компанию, как свои пять пальцев. Если он уйдет, тут все быстро развалится. Кто будет всем руководить? Вы что ли? Вы как приехали, так и уехали, а тут, все, что столько лет создавал Саша, пойдет прахом. Поймите, мы живем не в большом городе, где можно найти много хороших специалистов, у нас они все наперечет. Здесь нельзя действовать так, как это делаете вы.
– А вам все равно, кто убил моего дядю?
Она снова села и сжала ладонями виски.
– Я очень хочу знать, кто это совершил, я хочу, чтобы он понес бы заслуженное наказание за свое ужасное зло деяние. Но я знаю, что самое важное дело – это сберечь компанию. Если выбирать между нахождением убийцы и сохранностью компанией, я выбираю второе. Я уверена, что Саша одобрил бы мой поступок. Для него жизнь имела смысл только тогда, когда он что-то делал, когда создавал новое. Он мне говорил, что значение жизни человека по-настоящему раскрывается только после смерти, по тому, что осталось после него. А если компании не станет, значит после него ничего не останется – и все было напрасно. Уезжайте, я прошу вас.
Так будет лучше и для вас и для всех.
– А вы не думаете, что будет дальше, после того, как я вступлю в свою права. Я продам акции, и сюда придет совершенно посторонний человек на правах хозяина. Что он будет делать? А если он захочет все тут ликвидировать?
Анастасию удивленно взглянула на меня. По-видимому, она не думала о таком варианте развития событий.
– Вы готовы продать акции чужому человеку?
– А почему бы и нет. Особенно после того, как меня отсюда фактически изгоняют. А коли так, то гори все синим пламенем. Кстати, у меня есть и покупатель на мой товар.
– Кто? – в ее голосе звучала откровенная тревога.
– Некто Обозинцев.
По ее лицу я понял, что эта фамилия ей знакома.
– Вы знаете его? – спросил я.
– Да. Он давно мечтает прибрать компанию к своим рукам. Несколько раз он просил Сашу продать его долю, предлагал очень большие деньги.
– Что он за человек?
– Я точно не знаю, но о нем ходят много разных слухов. Он один из самых богатых людей края. Но как он накопил свои богатства, никто толком не ведает. Некоторые у нас считают его главой всего местного преступного сообщества, обвиняют в разных преступлениях, вплоть до убийств. Пару раз против него даже возбуждались уголовные дела, но доказать ничего не могли. Или не хотели. Он вхож во многие высокие кабинеты. Говорят, что у него на даче гостил даже губернатор. Впрочем, у нас многое чего говорят. Но Саша утверждал, что Обозинцева интересует только золотой прииск, все остальное ему не нужно, он все это ликвидирует.
Я подумал, что это весьма похоже на правду, вряд ли такой человек станет возиться с какой-то мебельной фабрикой, которая еще бог знает когда будет приносить доход. Впрочем, какое мне до этого дело. Почему-то я вспомнил плачущую работницу. Конечно, мне ее жалко, как и многих других, но я не благодетель, меня, например, в жизни никто не жалел. Наоборот, посылали под пули те, кто в уюте и в полной безопасности восседали в своих кабинетах. А я в это время я жил в неустроенных блиндажах и расчесывал до крови зудящее от грязи давно немытое тело.
Анастасия внезапно грустно посмотрела на меня, такого взгляда я у нее еще не видел.
– Прошу вам, не продавайте ему акции. Если вам дорога память о вашем дяде, найдите другого покупателя, только не его.
– Все зависит от цены, – безжалостно произнес я. – Кто больше даст, тот их получит. А Обозинцев готов предложить за них хорошую цену.
– Поверьте, это не чистые деньги.
– А они не пахнут, об этом еще сказал какой-то древний император. Когда я буду расплачиваться ими, никто не станет к ним принюхиваться, никто не будет задавать вопрос о происхождении этих денег. Наоборот, их будут охотно принимать.
– Что ж, это ваше право, – встала Анастасия. – Я могу лишь повторить мою просьбу: уезжайте отсюда, вам тут делать нечего. – Не смотря больше на меня, она направилась к лестнице. – Внезапно она остановилась и обернулась ко мне. – Вы можете продавать акции кому угодно, но будьте уверены, что мы будет бороться за компанию до последней возможности. Я еще не знаю, как мы станем это делать, но мы не сдадимся. Так что учтите это вы и сами передайте мои слова вашему покупателю.
Когда Анастасия произносила этот краткий, но исполненный пафоса монолог, ее лицо приобрело такое гордое и решительное выражение, стало столь прекрасным, что на него, как на солнце, было почти невозможно смотреть, так сильно ослепляло оно своим неземным сиянием. Во мне все перевернулось. Передо мной стояла сошедшая на землю богиня, воительница и одновременно самая обольстительная женщина, которую я когда-либо встречал в жизни. Но мы были с ней врагами. И ничего другого между нами быть не могло.