– Согласитесь, что это мое право.
– Ваше право? – Впервые за всю беседу в голосе Обозинцева сквозь броню иронии прорвались подлинные настроения. – У вас было одно право – продать мне ваши акции.
– Это с вашей точки зрения. Но есть и другие.
– Послушайте, когда вы сюда приехали, вы ничего не знали обо мне. Но теперь-то вы, я надеюсь, о многом наслышаны. Теперь-то вы представляете, кто я и каковы пределы моего могущества. Вы полагаете, что в этом крае правит губернатор. Я хозяин тут и на самом деле то самое отделение милиции, которое думаете вас защищает, принадлежит мне. Эти продажные менты будут делать только то, что я им прикажу.
Невольно моя рука потянулась к поясу, там, где за курткой висел пистолет. Это движение не ускользнуло от бдительного внимания моего собеседника.
– У вас там оружие? – поинтересовался он и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: – Не советую даже пытаться его доставать. Вы на прицеле. Посмотрите вот туда, – показал он рукой за мою спину.
Я обернулся.
– Видите, вон там стоит человек, между прочим, чемпион страны по стендовой стрельбе. Если вы сделаете одно резкое движение, он вколотит пулю прямо в ваш череп.
Я действительно разглядел стоящего за фонарным столбом человека. И как только я его не обнаружил сразу!
Я откинулся на спинку скамейки, положил ногу на ногу, приняв таким образом вальяжную позу. Нельзя было давать Обозинцеву повод для решительных действий.
– Не бойтесь, я не собираюсь вас здесь убивать, – сказал Обозинцев. – Если, конечно, вы будете благоразумны.
– А где собираетесь?
– Не беспокойтесь, подходящих мест для этого много, – засмеялся он. – Найдем. Но я все же надеюсь, что до этого дела не дойдет, и мы с вами договоримся.
– О чем?
– Все о том же. Продайте мне акции.
– И что будет с поселком, с предприятиями, с людьми?
– Опять вы о том же самом, – с досадой произнес Обозинцев. – Да какое вам дело? Думайте о себе. Когда вы прибыли сюда, у вас об этих предметах мыслей не было.
– Тогда я многого не знал и еще меньше понимал. И прежде всего самого себя.
– Скажу откровенно, до нашего разговора у меня была еще надежда, что мы с вами поймем друг друга. Теперь я вижу, что вы весьма похожи на вашего дядю.
– Для меня это высший комплимент. И потому вы его убили, что не могли с ним договориться.
– Я не убивал, для меня его смерть – точно такая же загадка. У него помимо меня были и другие враги. Итак, в последний раз вас спрашиваю, вы согласны совершить со мной сделку?
– Честно говоря, мне не нравится покупатель. Я не люблю, когда мне угрожают, еще меньше мне нравится, когда пытаются убить. До свидание. И покажите жестом вашему человеку, чтобы он не стрелял. У вас наверняка заготовлен какой-нибудь условный знак.
Обозинцев посмотрел на меня, усмехнулся, затем большой палец опустил вниз. Я увидел, как чемпион страны по стендовой стрельбе кивнул головой и, уже не таясь, вышел из укрытия. Я, не оборачиваясь, неторопливой походкой направился к своему дому. Чего мне стоило выдерживать этот размеренный ритм, думаю и не стоит и говорить.
Я вошел в подъезд и вновь наткнулся на внимательный взгляд все того же вахтера. Что-то долго длится у него смена, подумал я. Такое чувство, что он никогда не сменяется. Я поднялся на лифте, открыл ключом дверь, прошел в квартиру, включил свет.
Мне преследовало какое-то странное ощущение, я не мог выразить его словами, но оно не отпускало меня ни на мгновение. Причем, возникло оно не сейчас, а гораздо раньше. Что же меня так насторожило, снова и снова спрашивал я себя.
«Стоп», – сказал я себе. Это ощущение возникло в тот момент, когда я увидел на лице охранника странную улыбку. Так смотрят на человека, который не должен был бы тут появиться. Что, собственно, и должно было случиться, ведь то, что я добрался до города, иначе как чудом не назовешь. И если мои предположения верны, то этот парень работает на того же хозяина, что и те ребята, что встретились мне на таежной дороге.
Мне стало мигом тревожно до такой степени, что меня прошиб холодный пот. Это квартира – самая настоящая ловушка. Звонить в милицию? Бессмысленно, она вся куплена, Обозинцев разъяснил мне это прямым текстом. Милиционерам даже пришить меня сподручней, чем бандитам; сами убьют, сами и преступление будут расследовать. И разумеется, виновных никогда не найдут. Круговая порука у этих ребят всегда была на высоте.
Несколько секунд я в панике бессмысленно метался на квартире, словно таракан при внезапно вспыхнувшем освещении. Затем я замер на месте и попытался взять себя в руки. Черт знает сколько у меня осталось минут до того, как сюда пожалуют незваные, но крайне опасные гости. И железная дверь не спасет, они скорей всего все предусмотрели и придут с нужными инструментами.
Я решительно открыл дверь в покои Таисии Прокофьевны. Ее богатырский для такого маленького тела храп разносился по всей комнате.
Я подошел к кровати и стал ее будить.
– Что происходит? – испуганно вскрикнула она.
– Таисия Прокофьевна, нам надо немедленно выгребаться из квартиры, сюда вот-вот нагрянут бандиты. Убивать будут меня, но убьют заодно и вас, им свидетели ни к чему.
К моему удивлению старушка буквально тут же смекнула в чем дело, она вскочила с кровати, накинула на ночную рубашку халат.
– Вниз мы идти не можем, там нас караулят, значит, надо идти вверх. У вас есть ключи от чердака?
– Ключи есть в каждой квартире. Сейчас я их найду.
С неожиданной прытью она бросилась к серванту и стала шарить в его ящиках. И через минуту подала мне ключ.
– Идемте, нельзя терять ни секунды.
В чем мы были, в том и вышли из квартиры. На секунду я замер и прислушался к звукам доме. И понял, что опоздай покинуть ее на минуту, для нас все было бы кончено, так как внизу раздались шаги сразу нескольких человек, затем послышался характерный звук поднимающего вверх лифта.
– Вперед, – сказал я. Мы поднялись на этаж вверх, прямо над головой находился закрытый на большой амбарный замок чердачный люк. К нему вела железная лесенка.
У нас есть столько времени, сколько им потребуется его на то, чтобы взломать железную дверь, прикинул я. Обнаружив, что мышеловка опустела, им не составит труда быстро смекнуть, где нас искать.
Я залез по лесенке, вставил ключ в скважину, и два раза провернул его. Слава богу, за замком хорошо следили, он был смазан, и открылся легко и без шума.
– Лезьте за мной! – тихо сказал я Таисии Прокофьевне.
Сначала я, потом старушка оказались на чердаке. Там было чисто и пусто. Но меня это мало радовало. Проблема заключалось в том, что с этой стороны люк невозможно было закрыть на замок. Значит, нам в любом случае предстояло отступать на крышу. А куда – с крыши?