По дороге она вспоминала измученного любовью Марселя, каким он предстал перед ней на пляже в Антибе. Какой он имел ужасный вид! Она бы переспала с ним, если бы он не отверг ее год назад. Он упустил свой шанс. Дурак. Она отмахнулась от него, как от назойливой летней мухи, а он молил ее о пощаде, заверяя в вечной любви, утверждая, что не может ни есть, ни спать без нее.
— Моя жизнь — как пропасть, — в отчаянии говорил он. — Я бросил Сисли, которую любил, ради миража.
Картина, оставленная им на чердаке, лишила его возможности вернуться.
Свадьба была назначена на 29 октября. Одри смахнула пыль со своей швейной машинки и сшила для Леоноры изысканное платье из шелка цвета слоновой кости, а для Грейс, маленькой подружки невесты, — костюм феи. Панацель отдал сыну один из фургонов, чтобы он и его молодая супруга могли начать новую жизнь посреди поля, где впервые встретились. Тетя Сисли пообещала, что позволит им остаться там, даже когда продаст ферму, поскольку за землями поместья нужно присматривать, а она уже слишком стара и одинока, чтобы делать это самостоятельно.
Никто не знал о том, что произошло между Флориеном и Алисией в кабине трактора. Но как же сам он хотел, чтобы этого никогда не случилось! Он делал все возможное, чтобы не видеть ее. Но вина изводила его.
Леонора была счастлива, и ее лицо стало удивительно красивым. Она не могла сравниться с яркой, вызывающе красивой Алисией, но мягкость и доброта делали ее по-настоящему очаровательной.
Когда лето уступило место осени, Одри полюбила гулять по берегу моря. Грейс была в школе, Сесил работал в близлежащем городке в небольшой инвестиционной фирме. Он зарабатывал не много по сравнению с Буэнос-Айресом, но в Англии все было дешевле, и они справлялись. Она размышляла над их новой жизнью. К своему удивлению Одри обнаружила, что Англию оказалось очень легко полюбить. Волнистые холмы, лоскутки полей, такие зеленые и живые, рассветы цвета розового фламинго, хрупкое прозрачное небо, словно дождь смыл с него всю голубую краску… Понемногу нежный пейзаж завоевал ее сердце. Она стала близка с Сисли, часто виделась с Леонорой, Алисия почти каждый выходной приезжала их навестить. Одри скучала по матери, смерть отца до сих пор причиняла ей боль. Она часто думала о тетушке Эдне и тоже скучала по ней. Но ее переезд — маленькая жертва ради восстановления их с Сесилом брака. Она бы никогда не смогла сделать шаг к примирению там, в Аргентине, где была тетушка, которая знала слишком много. Присутствие Эдны постоянно напоминало Одри о ее слабости.
Свежий английский воздух дал им второй шанс. Она предприняла попытку простить своего мужа за то, что он отправил близнецов за границу, когда те были еще маленькими, и была за это вознаграждена. Одри не могла врать себе — она постоянно вспоминала о Луисе. Но все же Сесил был хорошим человеком… Она знала, что поступила правильно. Каждый день делал ее ближе к мужу и уносил дальше от Луиса. Боль от расставания не покинула ее сердца, но она старалась не обращать на нее внимания. Одри сдержала свою клятву и никогда не играла «Сонату незабудки», хотя душа ее томилась по ставшей родной музыке. Но тот факт, что она отказалась себе потакать, стал важной частью процесса излечения.
Она больше не танцевала и навсегда заперла в ящике тетрадь в шелковой обложке. Грейс осталась единственным напоминанием о Луисе, но Сесил вел себя так, словно она была его родной дочерью. Одри с каждым днем все больше восхищалась мужем, наблюдая, как отец и дочь общаются, такие разные, но все же искренне привязанные друг к другу.
— Ее ангелы — чепуха, — бывало, говорил он, — но мне нужно научиться понимать ее, чтобы любить.
И Одри любила его за то, что он любил Грейс.
В день своей свадьбы Леонора проснулась, трепеща от волнения. Флориена терзало чувство вины и нервного напряжения. Алисия встала с кровати не в силах поверить, что он все же сделает это. В тот день в кабине трактора она получила удовольствие. Но теперь реальность его неизбежной женитьбы предстала перед ней в новом свете. У Алисии разболелась голова, к горлу стала подкатывать тошнота. Она была уверена в любви Флориена. Она владела его сердцем с первой секунды их встречи и не сомневалась, что сможет удерживать его до тех пор, пока сама не захочет отдать его ему. Только она не была готова отдать… А сегодня брачные узы свяжут его с ее сестрой… Алисия побежала в ванную, где ее вырвало.
Леонора выкупалась и надела платье, сшитое мамой. Даже Алисия, лицо которой было серым, как октябрьское небо, вынуждена была признать, что сестра выглядит превосходно. Грейс прыгала по комнате в своем костюме феи, время от времени похлопывая Алисию по спине волшебной палочкой со словами, что превращает ее в жабу, чем невероятно раздражала старшую сестру. Сесил появился на пороге спальни в костюме и обвел семью взглядом.
— Ты выглядишь чудесно, Леонора, — сказал он, целуя дочь в лоб. — Для меня будет большой честью подвести такую красивую невесту к алтарю. Я надеюсь, Флориен понимает, как ему повезло.
— О, папа, конечно, понимает, — ответила она и весело рассмеялась. — Мне тоже очень повезло, что я выхожу за него замуж.
Алисия прикусила язык. Она знала, что любой праздник можно разрушить несколькими хорошо подобранными словами.
— Грейс, перестань носиться по комнате, меня от этого тошнит! Мама, скажи ей! — Алисии совершенно не нравилось, что Леонора оказалась в центре внимания.
— Грейс, почему бы тебе не присесть на пару минут, — ласково сказала Одри. — Иначе ты изотрешь до дыр и свои ножки, и ковер.
Грейс послушно плюхнулась на кровать, очередной раз помахав своей волшебной палочкой перед носом Алисии.
— Плохая фея, — прошептала она, прищурив глаза.
Алисия вспыхнула.
— Когда я буду выходить замуж, у меня будет шикарная свадьба! — Она не верила в дар Грейс. Однако ей казалось, что ребенок видит ее насквозь и может прочесть все ее потаенные мысли.
— Если ты найдешь принца своей мечты, тогда, возможно, и будет, — сказала Одри и рассмеялась. — А наша Леонора рада простой свадьбе, правда, дорогая?
— Семья для меня — самое главное, — ответила Леонора. — Жалко, что бабушка и тетушка Эдна не могут присутствовать. Так мило с их стороны прислать телеграмму! Мерседес прислала мне странное послание…
— И что она пишет? — спросила Алисия. Мерседес всегда была ее другом.
— «Я всегда знала, что ты будешь счастлива».
— Что она хотела этим сказать? — недовольно спросила Алисия. — Что я не буду?
— Конечно же, нет, моя дорогая, — вмешалась Одри.
Сесил покачал головой, но не стал заострять внимание на самоуверенности Алисии.
— Когда ты будешь выходить замуж, она, вероятно, пришлет тебе такое же, — сказал он, поправляя перед зеркалом галстук. Потом посмотрел на часы. — Ну хорошо, по-моему, вам пора в церковь. Мы с Леонорой пойдем следом.
Леонора улыбнулась отцу. Не важно, что она мало его знает, ведь сегодня — день ее свадьбы, и он поведет ее к алтарю. Одри кивнула, окинув взглядом идеально начищенные туфли и отглаженный костюм своего мужа. Он был так же одет на вечеринке, посвященной ее восемнадцатилетию в Херлингеме, только стал намного старше. Волосы его поседели, вокруг глаз появились морщинки — следы эмоционального напряжения последних лет, глаза стали усталыми и тусклыми. Тем не менее, он по-прежнему был красив. Даже красивее, чем когда-либо, потому что жизненный опыт пришел на смену добродушной браваде армейского офицера. Возраст смягчил его принципиальность, а судьба научила смирению. Он поднял глаза и поймал ее взгляд. Она улыбнулась ему с нежностью, которую он принял за материнскую гордость. В отличие от брата, Сесил так и не научился читать мысли Одри. Но улыбнулся в ответ, внезапно ощутив прилив радости: его маленькая Леонора превратилась в красивую молодую женщину…