— Верочка — человек очень непростой. Талантливая, красавица, с такими нелегко. Она сюда из Москвы приехала после смерти второго мужа. В молодости балериной была, но что-то не задалось, знаете как бывает… Но она всю жизнь отдала искусству, работала с детьми, написала прекрасную книгу. А потом Иван Ильич умер, и она приехала сюда к сестре, квартиру в Москве оставив дочери. Они, знаете, тогда не очень ладили. Дочка увлеклась молодым человеком, а он оказался женатым, и она покончила с собой. Вера так переживала, не знаю, как она вынесла все это. Потом погиб сын, ее любимый Ванечка. Ужасная история. Бедная женщина не вынесла потрясения, в голове у нее все перепуталось, она иногда считала себя маленькой девочкой… С сестрой они тоже не ладили, разница в возрасте… Именно сестра Надя "попросила меня присматривать за Верой Григорьевной. Я согласилась, потому что очень жалела Веру. Ей становилось все хуже и хуже, она по целым дням не выходила из комнаты, иногда совсем теряла голову, кричала на меня и швырялась подушкой. Надя не хотела отправлять ее в больницу, говорила, что это ее убьет. Конечно, ее лечили. Надя не жалела денег, и на какое-то время Вере стало лучше. Потом ей вдруг пришла в голову фантазия жить летом в деревне. У Нади был дом, доставшийся от родственников первого мужа, в этом самом Лоскутове, и Вера принялась его отделывать. Сестра не препятствовала ее фантазиям, считая, что | это как-то отвлекает Веру. Летом она жила в Лоскутове, а в начале сентября возвращалась в город. Мне там было скучновато, людей в округе нет, да и страшно. Вера целыми днями сидела в кресле-качалке, смотрела в сад и вспоминала свою молодость, мужей или своих детей.
— А на что она жила?
— Как же, у нее пенсия хорошая, но пенсия, конечно, не главное. Оба ее мужа занимали важные посты, у Веры имелись сбережения. И сестра ей помогала… Уже после гибели Нади Вера стала продавать вещи, кое-какую мебель, несколько картин. Коллекционеры охотно покупали.
— Вы сказали, что Надя погибла? — нахмурилась я.
— Да. И вправду поверишь, что над этой семьей тяготел злой рок. Когда это случилось с Надей, разум Веры помутился. Она сказала, что никого не желает видеть, и осталась зимовать в Лоскутове, закрыла в доме все ставни и иногда целые сутки даже свет не включала.
— Почему же ее не отправили в дом инвалидов? — спросила я.
— Вы знаете, Вера временами проявляла удивительное здравомыслие. Вы поймите, она не была сумасшедшей, вовсе нет. Просто она не могла смириться со своим горем. Разговаривала с погибшей сестрой или сыном, но при этом прекрасно помнила, что сколько стоит, учитывала каждую копейку. Она просто хотела быть одна. Я очень беспокоилась за нее, но жить зимой в такой глуши… Некоторое время у нее жила собака, потом пес пропал, а другого она брать не хотела, боялась привыкнуть. Так и говорила: “Все, кого я люблю, погибают”.
— А как погибла сестра? — спросила я.
— Она отравилась. — Я едва не усмехнулась, услышав это, в семействе была явная склонность к суициду. — Из-за несчастной любви. Второй муж оставил ее, и она…
— Если вам не трудно, расскажите поподробнее… — Я и сама не знала, зачем мне это, но обилие смертей начало вызывать у меня подозрения.
— Первый муж Наденьки был намного ее старше и умер от инфаркта. Некоторое время она жила одна, пригласила к себе сестру, но, как я уже говорила, они не очень ладили. А потом Надя познакомилась с Павлом. Конечно, она в него влюбилась, в него невозможно было не влюбиться. Они прекрасно подходили друг другу. Ему было тридцать девять, Надя на год старше. Словом, они поженились и какое-то время жили вполне счастливо, а потом… Я не знаю, что произошло между ними, но отношения ухудшились, и Павел уехал в другой город. Для нее это было трагедией. Она пыталась его вернуть. Однажды ее нашли в кресле с его письмом в руках, она приняла огромную дозу снотворного. В письме говорилось, что простить ее Павел не может и окончательно порывает с ней.
— Ясно, — кивнула я, — а сколько длилось их счастье?
— Они прожили чуть меньше года.
— До золотой свадьбы далеко, — пробормотала я себе под нос.
— Надя его очень любила, даже в завещании указала его наследником, сестре оставив только этот дом в деревне.
— А было что завещать? — насторожилась я.
— Довольно странно, но оказалось, что, кроме квартиры и нескольких тысяч рублей, у Нади ничего нет. Павел от наследства отказался и уехал за границу.
— А вы считали, что денег у покойной Нади должно было быть больше?
— Я не считаю чужие деньги, просто… разные слухи… Ее первый муж был большим начальником в сфере торговли. Говорили о каких-то махинациях. Собственно, инфаркт приключился потому, что им начали интересоваться соответствующие органы. В общем, если б он не умер, неизвестно, чем бы дело кончилось. Знающие люди говорили, что на черный день у него припрятано немало. И Надя жила на широкую ногу, так что…
— Но когда Надя умерла, выяснилось, что никаких особых средств нет. То есть почти все наследство мужа она прожила?
— Знаете, — понизила голос Люда, — когда в ее квартиру въехали новые хозяева, они там все стены поломали, искали ценности.
— Выходит, по слухам, ценности имели место быть?
— Разное болтают, — нахмурилась Люда. — Про Веру тоже говорили, что она хранит несметные сокровища. Даже собственная сестра ворчала, что Вера вполне обошлась бы без ее поддержки, и обвиняла ее в скаредности.
— А с чем такие слухи связаны?
— Ну как же, ее муж был директором алмазного прииска, вот и болтали о том, что у нее якобы есть бриллианты.
— Болтали, или бриллианты были?
— От самой Веры я о них никогда не слышала.
Я ведь уже сказала: золотые украшения, антиквариат — это да, а бриллианты…
— А от кого вы о них услышали? Люда ненадолго задумалась и ответила:
— От сестры… от Нади.
— А Павел? Что стало с ним?
— Он уехал за границу, и следы его затерялись. В связи с убийством Веры с ним пробовали связаться. Так вышло, что он оказался единственным наследником, ведь с Надей они так и не успели развестись, но найти его не удалось.
— А когда умерла Надя?
— Это случилось в апреле, да… а осенью погибла Вера Григорьевна.
Я немного поразмышляла, стоит ли показывать Люде фотографию Глеба, и в конце концов решилась.