Погрузившись в тяжелые мысли, Дженни споткнулась перед самым входом в тюремный барак и чуть не упала. Солдат открыл дверь, и она проскользнула в теплую прихожую. Аманда следовала за ней по пятам.
В глубине прихожей у двойных дверей стояли двое часовых.
— Это для вашей же безопасности, — пояснил сопровождающий их охранник. — Лучшего места, чтобы защитить сотрудников станции от нападения русских, которые окопались всего в тридцати милях отсюда, пожалуй, не найти.
После того, что с ней произошло, Дженни против такой перестраховки не возражала. Солдат распахнул перед ними двери.
Барак был полон людей. От работающих нагревателей и избытка тел внутри стояла удушливая жара. Дженни огля делась и тут же заметила коммандера Сьюэлла. Голова его была обмотана бинтами. Правая рука висела на перевязи.
Дженни остановилась перед ним с широко открытыми от удивления глазами. Сьюэлл взглянул на нее сквозь щелки для глаз в повязке:
— Вы все-таки решили остаться?
— Что с вами произошло? — взволнованно спросила она.
— Вы мне приказали защищать вашего отца, — пожал он плечами. — А для меня приказ — это закон.
Толпа расступилась, и за спиной Сьюэлла показалась фигура отца. «Жив!»
Дженни бросилась в его объятия.
— Папа!
— Джен, девочка моя…
Старый эскимос крепко прижал ее к себе. Она на мгновение потеряла дар речи. Внутри что-то перевернулось. Слезы, всхлипывания, боль, радость и облегчение — все смешалось в одном эмоциональном порыве.
Она жива, хотя многие близкие ей люди погибли…
— М-мэтт, — хрипло пробормотала она сквозь слезы. Отец обнял ее еще крепче и усадил на кровать, даже не пытаясь утешить словами. Слова придут позже. Сейчас ей просто нужно было прильнуть к родному человеку, почувствовать его тепло и заботу. Джон медленно покачивал дочку в объятиях. Через некоторое время всхлипывания и дрожь прекратились. Дженни подняла голову с груди отца и оглядела барак затуманенным взглядом.
Пока она находилась в полузабытьи, к ним присоединились Крейг и военный в арктической форме спецназа. Сейчас они что-то обсуждали с Амандой и Сьюэллом.
Незнакомец держал под мышкой вертолетный шлем. На вид ему было лет тридцать пять, но суровое выражение лица и ужасный шрам от уха до шеи делали его старше. Короткие черные волосы были зачесаны назад.
Он склонился над столом рядом с Крейгом и рассматривал какие-то документы.
— Я не вижу, каким образом это влияет на выполнение нашей задачи, — сказал он, трогая пальцами шрам на шее. — Я предлагаю нанести удар сейчас, пока русские не успели подготовиться к обороне.
Дженни выскользнула из объятий отца и погладила его по руке.
— Джен?..
— Мне уже лучше, — успокоила его Дженни, а про себя подумала: «Во всяком случае, на время».
Она поднялась с кровати и подошла к группе, собравшейся у стола. Крейг оторвал глаза от документов и внимательно посмотрел на нее:
— Вы в порядке?
— Лучше, чем можно было ожидать. Он вернулся к беседе с остальными:
— Это дневники, которые я вынес с русской базы. Они написаны каким-то секретным шифром. До сих пор я не продвинулся ни на шаг в их расшифровке.
— Он боится, что мог ошибиться и взять не те документы, — пояснила Аманда, взглянув на Дженни.
— Какая разница? — недовольно пробурчал спецназовец. — Моя группа может очистить станцию от русских за два часа. Потом вы можете направить туда целую толпу дешифровщиков.
Дженни окинула взглядом незнакомца. «Это, должно быть, командир отряда “Дельта форс”», — предположила она.
— Русский адмирал не дурак. Я уверен, что он уже подготовил станцию к уничтожению в случае, если возникнет опасность ее захвата. Прежде чем атаковать, нам нужно иметь больше информации о ситуации на ледовой базе и планах русских. Нужно действовать более осмотрительно и разумно.
Дженни молчаливо согласилась.
«Уж чего-чего, а мозгов военным явно не хватало».
Она посмотрела на раскрытый дневник, лежащий поверх еще двух томов. Внимание ее привлекла самая верхняя строчка, написанная, как и остальной текст, крючковатыми символами.
Дженни наклонилась над столом и взяла дневник в руки. Крейг недоуменно взглянул на нее.
— Последнее слово здесь «Грендель», — промолвила она, проведя пальцем по верхним строчкам.
Крейг резко повернулся к ней, чуть не слетев со стула:
— Вы знаете шифр? Дженни покачала головой:
— Нет. Остальное мне непонятно.
Она вопросительно посмотрела на отца, показав ему раскрытую страницу. Джон тоже отрицательно качнул головой:
— Ничего не могу здесь прочитать.
— А как же тогда?.. Я не понимаю…
Крейг в растерянности уставился на обоих.
— Мне самой это странно. — Дженни перелистала несколько страниц дневника. — Здесь все написано «инуктитутом», точнее — алфавитом диалекта племени инуитов, но это не инуитский язык. Я смогла прочитать последнее слово только потому, что это имя собственное, фонетически воспроизведенное с помощью алфавита.
Крейг поднялся со стула и заглянул в книгу через плечо
Дженни:
— Фонетически? Она кивнула.
— Вы не могли бы прочитать вслух первую строчку? Мне хотелось бы услышать, как это звучит.
Дженни пожала плечами:
— Я попробую. — Она стала медленно, по слогам, читать текст, ведя пальцем по странице: — «Э… сто… рии… я… ле… дья… ной… стан… цеи… Грендель».
Крейг, внимательно слушавший ее голос, встрепенулся:
— Это же русский язык! Вы говорите по-русски! — Он повторил прочитанную фразу в нормальном темпе: — «История ледяной станции “Грендель”», — и тут же перевел фразу на английский.
Дженни ошарашенно уставилась на него. Крейг ударил себя по лбу ребром ладони:
— Ну конечно! Ученый, руководивший исследованиями, прекрасно знал диалект инуитов. Они же были объектами его экспериментов, и ему необходимо было общаться с ними. Поэтому он и выбрал инуитский алфавит для шифровки своих записей. — Он повернулся к Дженни. — Мне нужно, чтобы вы перевели эти дневники.
— Все три? — спросила она с сомнением.
— Только то, что представляет интерес. Мне нужно удостовериться, что это те самые документы, которые мне было приказано выкрасть с базы.
— А именно результаты исследований, — уточнила Аманда, внимательно следившая за их беседой.
Крейг рассеянно кивнул, снова погрузившись в изучение книги, которую Дженни держала в руках.