Мэтт полз впереди с АК-47 и двумя винтовками на спине. Карманы его куртки были набиты запасными магазинами.
Выкарабкавшись из лаза, Мэтт вскочил на ноги и осмотрелся.
В пещере было пусто.
Уошберн показалась из темной дыры. Увидев, что ученые ушли, она нахмурилась.
— Репортер, наверное, испугался стрельбы и сделал так, как мы ему говорили: вернулся сюда и увел остальных в более безопасное место.
В пещеру вползли Грир и Брэтт.
Грир окинул взглядом пустое помещение и, ухмыльнувшись, произнес:
— Ненавижу, когда так получается. Стараешься, из кожи вон лезешь, чтобы достать все необходимое для устрой ства вечеринки, а когда возвращаешься, оказывается, все уже разошлись по домам.
— Куда же они могли уйти? — недоуменно спросил Мэтт.
— Не знаю, но они забрали с собой схему станции — наш единственный путеводитель по этому чертову лабиринту, — произнес Брэтт после безуспешных поисков карты на полу.
15 часов 38 минут
Адмирал Петков следовал за молодым матросом по коридору, стараясь не обращать внимания на покрытые инеем резервуары с замороженными телами. Ощущение у него было такое, будто мертвые смотрят из своих стеклянных склепов, обвиняя его в том, что отец сделал их «подопытными кроликами» в своих экспериментах.
Впрочем, по заброшенной станции витали и другие призраки. Все ученые, работавшие на базе, включая его отца, погибли. Лед поглотил их так же, как и этих несчастных, покоящихся в стеклянных цилиндрах.
Матрос Лаузевич семенил впереди, время от времени спотыкаясь и оборачиваясь к адмиралу:
— Там происходит что-то странное, но мы думали, что вам лучше увидеть это своими глазами.
— Ведите, — махнул рукой вперед Виктор.
Они прошли почти половину коридора, дугой огибавшего уровень, когда до Виктора донесся громкий смех. Впереди показалась группа из пяти солдат. Они о чем-то непринужденно беседовали, один из них курил.
Смех резко оборвался, когда солдаты заметили приближавшегося к ним адмирала. Все вытянулись по стойке «смирно». Куривший спешно затоптал окурок.
Солдаты расступились перед адмиралом, освобождая проход к одному из резервуаров. В отличие от остальных цилиндров этот сосуд светился изнутри. Иней, покрывавший его стеклянный фасад, растаял, и вода струйками стекала по стеклу.
Поверхность цилиндра нагрелась; откуда-то сзади доносился приглушенный гул мотора, а изнутри — слабое бурление.
— Мы не знали, что делать, — сказал Лаузевич, почесав затылок.
Виктор заглянул в резервуар. Лед, нагретый отопительной панелью в виде тройной металлической сетки на задней стенке цилиндра, растаял, превратив сосуд в водяную баню. В воде плавно опускались и поднимались воздушные пузырьки. Передний слой нагревательной сетки светился красноватым огнем, а задние накалились до белизны.
— Почему вы меня раньше не позвали? — недовольно спросил Виктор.
— Мы боялись, что это какая-то ловушка, устроенная американцами, чтобы отвлечь наше внимание, — ответил один из солдат. — Они скрылись в вентиляционной шахте, которая находится рядом. — Он показал на темное отверстие в стене, из которого все еще шел дымок от разорвавшейся в тоннеле зажигательной гранаты.
— К тому же мы подумали, что это не так важно, — добавил Лаузевич.
«Не так важно?» Виктор не сводил глаз с резервуара. Внутри заполненного водой цилиндра плавало тело маленького мальчика. Его смуглое лицо, обрамленное копной длинных черных волос, выглядело спокойно и мирно, как будто он пребывал во сне. Руки и ноги плавно шевелились в пузырящейся воде. Мальчик был похож на ангелочка.
Внезапно его левая рука согнулась, как будто ее дернул за веревочку невидимый кукловод.
Лаузевич ткнул пальцем в стекло:
— Он делает это уже несколько минут. А началось все с того, что он стал сгибать и разгибать пальцы.
За стеклом мальчик судорожно дернул ногой. Виктор подошел ближе.
«Неужели жив?!» Перед глазами мелькнули страницы пропавших дневников. Одной из целей их операции было найти записи отца и убедиться в правдивости его последнего сообщения. Читая архивные материалы, Виктор отчетливо слышал в голове голос отца, словно тот разговаривал с сыном один на один.
Он на всю жизнь запомнил последнюю фразу: «Сегодня мы победили смерть».
Виктор смотрел на мальчика. «Неужели это правда?»
Если так, то украденные дневники уже не имеют никакого значения. Конечно, в них содержатся закодированные записи исследований и описание всего механизма эксперимента, но у него в руках было живое, дышащее доказательство отцовского успеха. Он оглядел группу стоящих рядом солдат — а вот и свидетели, которые с готовностью подтвердят его находку.
— Как открывается резервуар? — спросил Виктор. Лаузевич показал на рычаг, встроенный в цилиндр. Рукоятка рычага смотрела вверх, застыв в положении «Закрыто», о чем указывала надпись на стенке резервуара.
Виктор кивнул матросу.
Лаузевич ухватился за рукоятку обеими руками и потянул ее вниз. Сначала она не поддавалась, но вдруг с громким скрежетом сдвинулась с места. Матрос всем телом навалился на рычаг и опустил его вниз, зафиксировав в положении «Открыто».
Из цилиндра тут же донесся шум бегущей под сильным напором воды, похожий на звук спускаемого бачка унитаза. Виктор наблюдал, как вода исчезает в открывшемся отверстии решетчатого поддона резервуара.
Тело мальчика закружилось в водовороте стремительно исчезающей воды. Его кидало, как куклу, на стенки цилиндра до тех пор, пока резервуар не опустел.
Тело безжизненно распласталось на полу, словно труп обитателя морских глубин, выброшенный на берег.
Через несколько секунд послышался щелчок, и стеклянный фасад распахнулся, как вращающаяся на петлях дверь. Из резервуара ударила волна сжатого воздуха, в котором чувствовался слабый запах нашатырного спирта.
Лаузевич открыл стеклянную дверь пошире.
Виктор, как в забытьи, шагнул вперед, опустился на колени и ухватился за детскую ручонку, свисавшую с порога двери.
Кожа была теплая, нагретая горячей водой, но мальчик не подавал никаких признаков жизни.
Виктор провел рукой от запястья к кончикам пальцев ребенка, мысленно призывая его вернуться из мертвых. Какие истории он мог поведать? Видел ли он его отца в лицо? Знал ли он, что произошло со станцией? Мог ли он объяснить, почему база внезапно прервала контакт с Большой землей?
…Шла война. Немцы стремительно продвигались в глубь России, захватывая город за городом. Именно в это трудное для страны время связь с далекой полярной станцией была потеряна. Шли месяцы, годы, но в суматохе великих событий никому не было дела до небольшой группы ученых, пропавших на скованных льдами просторах Арктики. Плохая связь и трудность сообщения с полярными регионами не позволяли провести тщательное расследование инцидента.