– Нет, – отрезала Лена и поднялась.
– Ну почему? Я не причиню тебе никакого вреда.
То ли от волнения, то ли от холода девушку начало сильно трясти.
Заметив это, Ксюша быстро закрыла окно.
Качая головой, Лена обхватила себя руками и нерешительно посмотрела на Гришину мать. Говорить или не говорить? Опережая разум, сердце сказало «да»!
– Я беременная! – с болью выдавила она. – Срок – десять недель.
Сказанное произвело на окружающих шок.
Несколько минут никто ничего не говорил. Было слышно, как в комнате тикают часы. Опустившись на пол, Ксюша села на корточки и молча, не отводя глаз, сосредоточенно смотрела на нее. В потухших зеленых глазах снова мелькнул свет. Прижимая ладошку к губам, Ольга Федоровна, казалось, перестала дышать. Сведя на переносице брови, женщина задумчиво наморщила лоб. Изо всех сил она пыталась понять. Что это? Козни судьбы? Наказание за грех или Божий дар? Что с ними делает Господь? Забрал и сразу дал!
– Леночка, – низким гортанным голосом наконец выдавила она и тихо застонала. Медленно опустившись на пол, женщина встала перед ней на колени. Обхватив девушку за ноги, она положила на ее колени голову и заплакала. – Я тебя умоляю, девочка, пожалуйста, только не делай аборт! Ты же понимаешь, ребеночка нам дал сам Господь! Я тебя очень прошу, сохрани его! Я тебе во всем буду помогать! С этой минуты ты будешь жить у нас! Я себе еще работу найду. Буду заказы на дом брать. Ксюшенька скоро подрастет. Будет учиться. Мы вместе поднимем мальца! Ну, скажи хоть что-нибудь!
С силой сжимая ее ноги, женщина, казалось, хотела ее удержать.
– У ребенка будет отец! Гриша жив! Я знаю! Он мне обещал, – тихо, чеканя каждое слово, произнесла Лена и погладила женщину по голове. – Ольга Федоровна, пожалуйста, встаньте. Ну, так нельзя!
Подбежав сзади, Ксюша запрыгнула на диван и, кинувшись к ней, начала целовать. В голову, плечи, даже, изогнувшись, – в живот.
– Ленка, теперь ты моя сестра! Теперь я вместо Гришки обязана тебя охранять! Пожалуйста, останься у нас, не уходи! Мама будет о нас заботиться, будет баловать, будет кормить. Я вечерами буду с тобой гулять! А Гришка, я тоже уверена, – он жив! Это ошибка. В худшем случае он попал в плен. Но пленных обменивают, выкупают, я знаю! Вообще, бабоньки, будем ждать!
– Ксюша, перестань! – растерянно проговорила Лена, обняв Гришину сестру.
Вытирая слезы, они впервые за все время улыбнулись.
– Я написала запрос в Москву, – начала рассказывать Ольга Федоровна и, ухватившись за краешек дивана, поднялась. – Просила подробно рассказать о том, как и где это произошло. Спрашивала, есть ли шансы найти Гришу. Знаете, я ведь тоже думаю, что он в плену. Материнское сердце подсказывает, что он живой!
– Это правильно, – кивнула Лена.
Немного успокоившись, она вытерла заплаканное лицо. Задумавшись, насупила брови и прикусила губу, сосредоточенно думая над тем, как быть дальше. «Слезами горю не поможешь», – решила она.
– А я завтра позвоню в Фергану. Сегодня уже поздно. Там скоро будет одиннадцать часов. Позвоню Гульнаре Серовой. Той, у которой я осенью была в гостях. Ее муж, Дмитрий, – Гришин командир. И не просто командир, а друг. Гриша писал, что в Афганистане они всегда вместе. Вместе ходят на задание, вместе бегают по горам. Думаю, Гульнара должна знать о том, что произошло. Дима обязательно должен был ей что-то рассказать.
– Правильно! – бодро произнесла Ксюша. – Мы не будем сидеть сложа руки! Мы будем искать его!
Вымученно улыбнувшись, Ольга Федоровна включила свет. В глазах непривычно запекло. Нахмурив брови, женщина сердито посмотрела на дочь.
– Так, ты говорила, что будешь о Лене заботиться. Бегом на кухню! Грей бульон. Достань из морозилки укропчик, в тарелку только Леночке его положи. Ей теперь нужны витамины, ей надо есть за троих! – строго велела она.
По-детски шмыгнув носом, Ксюша послушно встала.
– Хорошо! – тихо, сквозь слезы сказала девочка и, посмотрев на Лену, добавила: – Там еще рыба жареная есть! Хочешь?
– Я ничего не хочу. Но буду. Я ем все. Я должна! – нахмурившись, деловито ответила она. А потом не выдержала и, тяжело вздохнув, тихо заплакала.
Опустившись рядом, Ольга Федоровна обняла ее за плечи и прижала к себе.
– Поплачь, моя хорошая, поплачь! Только не очень. Тебе расстраиваться нельзя. Теперь ты должна жить ради ребеночка. Родишь богатыря, и Гриша вернется домой!
– А если дочь? – сквозь слезы обиженно спросила Лена.
– Какая разница, – вздохнула женщина и погладила ее по голове. – Мальчик, девочка – все равно! Со временем ты поймешь: дети – это не только кровь и плоть. Дети – это как вода и воздух. Без них просто невозможно жить!
Немного успокоившись, Лена положила ей на плечо голову и устало закрыла глаза. Казалось, чужой человек. Сухое слово «свекровь». Но было в этой маленькой хрупкой женщине столько нежности, столько тепла и доброты, что ближе нее у Лены сейчас никого не было. Сдерживая свою боль, Ольга Федоровна нашла в себе силы поддержать и защитить ее. Она приняла ее не за красоту, не за статус, она приняла ее за любовь. Открыв свое сердце, она приняла ее за то, что Лену выбрал ее сын.
– Теперь у меня есть еще одна дочка, – тихо, сдерживая слезы, произнесла Ольга Федоровна и погладила девушку по голове.
Закрыв глаза, Лена расплакалась. Неудержимо, горько, взахлеб.
Только сейчас, очистив сознание от эмоций, девушка начала понимать то, что произошло.
Несколько дней Лена не отходила от телефона.
Перезвонив Гульнаре, она рассказала ей о своей беде. Правда, беда была не только у нее. Оказывается, в тот злополучный день, когда пропал Гриша, был ранен и Дмитрий. Тяжело ранен. Сразу после ранения «трехсотым» его перевезли в госпиталь Ташкента. Десять дней врачи боролись за его жизнь. Сейчас ему было немного лучше. Дмитрий пришел в себя, но был еще очень слаб. Гульнара боялась его волновать, говорить о чем-то серьезном. Да и врачи пускали ее к мужу ненадолго, лишь на несколько минут. Но женщина обещала, что, как только будет возможность, она поговорит с Дмитрием.
В ожидании звонка Лена все дни проводила дома. Дома у Гришиных родных. Теперь это была ее семья. Приняв приглашение Ольги Федоровны, девушка съехала со съемной квартиры и переехала к ним. Лена понимала, что ее поддержка им сейчас очень нужна. Глядя на невестку, Ольга Федоровна старалась не раскисать. Сдерживая себя, женщина меньше думала о плохом. Будучи хорошей швеей, она набрала много заказов. Получив от клиентов аванс, Ольга Федоровна категорически потребовала, чтобы Лена уволилась с работы. Женщина была уверена, что работать, учиться и вынашивать ребенка одновременно она не должна. К тому же у Лены начался сильный токсикоз. Даже запах еды вызывал у нее рвотный рефлекс. Кроме соленых огурцов и хлеба, она ничего не ела. Врачи требовали, чтобы она немедленно легла на сохранение в больницу. Но девушка не хотела об этом даже говорить. Каждую минуту она ждала звонка от Гульнары и ответа из Москвы.