Видимо, зная о настроениях своего шефа, начальник разведки СД Шелленберг спросил его в августе 1942 г.: «Не обдумал ли он альтернативные способы завершения войны?». Шелленберг убеждал Гиммлера, что добиться выгодного для Германии возможно сейчас, пока ее руководители могут действовать с позиции силы.
Гиммлер согласился с доводами Шелленберга и приказал ему немедленно приступить к подготовке тайных переговоров. Гиммлер и Шелленберг решили, что Германия могла бы отказаться от большей части оккупированных территорий, но сохранить власть в регионах, считавшихся ими исконно германскими. По словам Шелленберга, Гиммлер дал ему «честное слово, что к Рождеству Риббентроп лишится своего поста».
Гиммлер, по свидетельству Шелленберга, «пытался потихоньку создать новое руководство рейха, естественно, с одобрения Гитлера. Гиммлер был убежден, что все, кто займет руководящие посты в правительстве, промышленности, коммерции и торговле, науке и культуре рейха… должны быть членами СС».
Во второй половине 1942 г. Гиммлер настаивал на использовании адвоката Лангбена и его связей в поисках сепаратного мира. Хассель записал в дневнике, что в декабре «Лангбен имел беседу с английским официальным лицом в Цюрихе и американским чиновником Хоппером в Стокгольме с одобрения СД». В качестве посредника в переговорах между Гиммлером и американским дипломатом Хьюиттом выступал и массажист Керстен. В ходе своих попыток сепаратного мира Гиммлер установил контакт даже с одним из лидеров антигитлеровского заговора министром финансов Пруссии Попитцем.
Однако разоблачение группы заговорщиков среди сотрудников военной разведки (абвера) заставило Гиммлера, с одной стороны, избавиться от Лангбена и тот был арестован. С другой стороны, Гиммлер взял абвер под свой контроль, подчинив его подразделениям СД и гестапо.
В 1943 г. под началом Гиммлера находился аппарат СС, насчитывавший 40 тысяч человек, а аппарат РСХА – 60 тысяч.
Одновременно Гиммлер расширял границы своей власти, не отказываясь от обязанностей, которые фюрер возлагал на «верного Генриха». 20 августа 1943 г. Гиммлер был назначен рейхсминистром внутренних дел, заняв место Фрика. Считалось, что это назначение, сделанное по распоряжению Гитлера, несколько ослабит возраставшую власть Бормана.
В 1943 г. Гитлер снял ограничения на рост численности Ваффен СС, и в том году было сформировано восемь новых дивизий. К концу войны существовало 35 дивизий Ваффен СС, значительная часть которых была набрана за счет населения оккупированных стран.
Гиммлер пытался взять под свой контроль разработку новых вооружений, которые могли бы нанести огромный урон антигитлеровской коалиции. Поэтому в 1943 г. он попытался отстранить Шпеера от контроля над испытательным полигоном, на котором разрабатывались первые немецкие ракеты «Фау-2».
В это время в нацистских верхах усиливалась борьба за влияние на Гитлера. В ходе беседы в начале ноября 1943 г. Гиммлер и Геббельс осудили «негибкую» политику Риббентропа и некомпетентность военачальников. Одновременно Гиммлер рассказал Геббельсу о заговоре, в котором участвуют Попитц и Гальдер. Гиммлер сообщил Геббельсу, что заговорщики стремятся войти в контакт с Англией. Очевидно, Гиммлер решил пожертвовать Попитцем ради усиления своего влияния на Гитлера. После этой встречи Геббельс записал в дневнике: «Гиммлер проследит, чтобы эти господа не причинили особого вреда своим трусливым пораженчеством. У меня сложилось впечатление, что внутренняя безопасность страны находится в надежных руках Гиммлера».
Шпеер был свидетелем разговора Гиммлера с Гитлером осенью 1943 г. Гиммлер говорил Гитлеру: «Тогда вы согласны, мой фюрер, что я должен поговорить с Серым Преосвященством, притворяясь, что я иду с ними?» В ответ Гитлер кивнул головой. «Предпринимаются какие-то темные заговорщические действия. Возможно, что, если я сумею завоевать их доверие, то я сумею больше узнать от них. Но тогда, мой фюрер, если вы услышите что-то от третьей стороны, вы будете знать мотивы моих действий». Фюрер жестом выразил свое согласие, добавив: «Конечно, я полностью вам доверяю». Услыхав этот разговор, Шпеер решил узнать у адъютантов Гитлера, кого называют «Серым Преосвященством». Адъютант ответил: «Это – Попитц, министр финансов Пруссии».
Нам не всё известно о хитрой игре Гиммлера. Несмотря на то, что накануне 20 июля 1944 г. по всей Германии распространились слухи о готовящемся покушении на Гитлера, несмотря на то, что видные заговорщики, с которыми общался Гиммлер, точно знали об этом, очевидно, что Гиммлер не предупреждал Гитлера о возможности его убийства. То ли Гиммлер на самом деле не был поставлен в известность Попитцем и другими о готовившемся покушении, то ли рейхсфюрер СС решил не делиться секретом с Гитлером. Известно, что ни Гиммлер, ни Геринг не присутствовали на военном совещании в Растенбурге, хотя обычно участвовали в подобных мероприятиях. В то же время оба находились неподалеку от Растенбурга. Геринг работал в своем штабе в 100 км от Растенбурга, а Гиммлер проходил курс лечения у Керстена на вилле Хагенвальд-Хохвальд в Биркенвальде.
Узнав о покушении на Гитлера, рейхсфюрер СС почему-то не спешил вылететь в Берлин, где действиями по разгрому заговора руководил Геббельс. Вместо того чтобы отправиться в столицу рейха, Гиммлер выехал в свою восточно-прусскую резиденцию и занялся уничтожением каких-то бумаг. Шпеер вспоминал: «Удивительным образом, в эти критические часы Геббельс не мог связаться с Гиммлером. Ведь лишь у него имелись надежные части, которые могли раздавить путч. Совершенно очевидно, что Гиммлер удалился, и Геббельса это все более и более беспокоило, потому что он не мог найти никакого объяснения для такого поведения. Несколько раз он выражал свое недоверие рейхсфюреру СС и министру внутренних дел. Свидетельством неопределенной ситуации тех часов стало выражение Геббельсом сомнений в надежности такого человека как Гиммлер».
Шпеер вспоминал: «Было уже за полночь, когда Гиммлер, которого никто не мог найти до сих пор, прибыл в резиденцию Геббельса. Прежде чем его кто-то стал расспрашивать, он стал подробно объяснять причины своего отсутствия». Затем он стал высмеивать заговорщиков, которые не смогли хорошо организовать переворот. Геббельс прервал его рассуждения и попросил Шпеера выйти.
Оставшись наедине, Гиммлер и Геббельс создали следственную комиссию, которая заседала в резиденции последнего. Затем к допросам заговорщиков, которые продолжались всю ночь с 20 на 21 июля, присоединился Кальтенбруннер.
Уничтожение компрометировавших его бумаг, а затем активное участие в следствии позволили Гиммлеру скрыть свои связи с заговорщиками. 3 августа в своем выступлении перед гаулейтерами, собравшимися в Познани, Гиммлер так объяснил свои контакты с Попитцем и Лангбеном: «Мы позволили этому посреднику болтать сколько влезет, и вот, в общих чертах, что он нам сказал: «Войну нужно остановить. Для этого – учитывая сложившуюся ситуацию – мы должны заключить мирный договор с Англией, но главным условием подобного мира является отстранение фюрера и его почетная ссылка». Он уверял, что давно знал о заговоре и рассказывал о нем Гитлеру. Впоследствии, по требованию Гиммлера, Попитца и Лангбена судили на закрытом заседании суда. Оба были приговорены к смертной казни и казнены.