Book.

Под толстыми стеклами лежали находки из экспедиций Рэнсомов: жуки и бабочки, пришпиленные к пробковым подставкам; самоцветы и минералы; осколки древних ваз и резные фигурки; различные окаменелости, способные заполнить целый музей. Здесь даже хранилось частично облупленное яйцо тираннозавра.

Джейк свернул под арку и вошел в библиотеку. Полки с книгами поднимались до самого потолка, стеллажи были оборудованы высокой лестницей, скользившей по вделанным в пол рельсам. В огромный камин у дальней стены, не сгибаясь, мог войти человек. Поленья весело потрескивали, наполняя комнату теплом. В углу стоял массивный дубовый стол отца. Кресла и кушетки будто приглашали присесть и затеряться в неведомых мирах, притаившихся между обложками книг.

— А вот и ты, мастер Джейк, — повернулся к нему дядя Эдвард.

Он держался прямо, верный своей чопорной старомодной манере. Взгляд искрился дружелюбием, хотя сдвинутые брови выдавали некоторую озабоченность. На кончике носа покоились большие очки, в руке дядя держал желтый почтовый конверт.

— Письмо из Англии, из лондонского Блэкфрайера. Доставлено сегодня утром.

— Блэкфрайера?

Дядя утвердительно кивнул.

— Это старейший финансовый район Лондона, где расположены банки и подобные учреждения.

Дядя вырос в Лондоне. Эдвард и Матильда Бэтчелдер не были ребятам родными, их пригласил дедушка Джейка, и с тех пор семейная пара управляла поместьем.

Поговаривали, что во время Второй мировой войны где-то в африканских пустынях молодой Эдвард Бэтчелдер спас дедушке жизнь, но Джейку так и не удалось узнать подробностей этой истории.

После исчезновения родителей у Джейка и Кэди не осталось близких родственников, поэтому Эдвард с Матильдой приняли опекунство над ними и продолжили заботиться о Вороньих Воротах. Бэтчелдеры любили юных Рэнсомов, словно собственных детей, и порою не уступали в строгости родителям. И все же весь дом, казалось, затаил дыхание в ожидании настоящих хозяев.

Дядя Эдвард протянул запечатанный конверт. Мальчик взглянул на фамилию получателя: «Мастер Джейкоб Бартоломей Рэнсом», ниже указывалось полное имя Кэди. Холодок скользнул по спине Джейка: в прошлый раз его полное имя было написано рукой отца — на пакете, который нес отпечаток злого рока. Теперь он оказался в схожей ситуации, хотя адрес и был аккуратно выведен на обычном почтовом конверте.

— Может, ты захочешь дождаться сестру… — отвлек его дядя Эдвард.

Кто знает, когда вернется Кэди? Джейк вскрыл конверт и заглянул внутрь. Ватсон, прокравшийся в комнату, глухо зарычал. Видимо, пса прогнали с кухни, и он пришел искать утешения к хозяину. Шерсть на загривке встала дыбом, нос приподнялся — чуткий нюх бассета уловил какой-то запах из конверта. Ватсон медленно ходил вокруг мальчика, продолжая предостерегающе рычать.

— Тише, Ватсон! Все в порядке.

Джейк вытряхнул содержимое конверта на ладонь, цветная брошюра и еще несколько листочков выскользнули из его пальцев и разлетелись по комнате. Ватсон отскочил. Джейк подхватил самый большой лист — на твердой желтоватой бумаге черными тиснеными буквами значилось:

Пока мальчик перечитывал приглашение, дядя Эдвард собрал рассыпавшиеся бумаги. Изучив их, сказал:

— Здесь два билета первого класса для тебя и Кэди. Для вас забронирован номер в очень дорогом отеле «Савой».

Джейк удивленно изогнул брови и еще раз прочел главные строки: «Сокровища майя из Нового Света». На страницах рекламной брошюры, которую держал дядя Эдвард, размещались фотографии золотых и жадеитовых предметов, составлявших основу будущей выставки.

— Буклет Британского музея, — произнес дядя. — Как-то все странно и очень поспешно. Рейс в Лондон послезавтра, в понедельник, выставка открывается во вторник.

— Во вторник? — переспросил Джейк взволнованно. — Это день солнечного затмения, и, кстати, в Лондоне оно будет полным.

— Не нравится мне все это, — наморщив лоб, проворчал дядя Эдвард. — В записке лишь несколько строк. Всего два билета — для тебя и твоей сестры.

— Мы с Кэди уже взрослые и можем путешествовать самостоятельно. И разве не вы говорили, что я обязан побывать в Британском музее?

Дядя Эдвард нахмурился пуще прежнего.

— Сначала я позвоню кое-кому. Попробую отправить организаторам электронное письмо…

Джейк уже не слушал — он как зачарованный смотрел на фотографию в буклете. Посреди страницы располагался снимок золотой двуглавой змеи, украшенной рубинами и жадеитом. Ее тело извивалось восьмеркой; клыкастая пасть одной головы была открыта, другой — сомкнута, но из нее торчал язычок.

На мгновение мальчику показалось, будто пол поплыл у него под ногами. Дыхание стало поверхностным и быстрым — он узнал двуглавую змею. В альбоме матери Джейк видел зарисовки и читал об экспонате в полевом блокноте отца. Блокнот и альбом были присланы почтой вместе со сломанной золотой монетой. Отец своей рукой написал на обертке адрес, но внутри не было никаких пояснений.

Джейк указал на снимок:

— Этот артефакт мама и папа нашли на раскопках.

Листая буклет, мальчик отметил, что и другие предметы были ему знакомы, но для верности захотел сравнить их с походными зарисовками.

— Это те самые реликвии? — удивился дядя.

Мальчик кивнул.

Вскоре после нападения к археологам на выручку прилетели мексиканские военные. Они оцепили территорию и эвакуировали уцелевших членов экспедиции. Никто не знал, сколько артефактов пропало и что стало с четой Рэнсом. Их коллега, доктор Генри Безель, тоже исчез. Спасенным ценностям был присвоен статус национальных сокровищ, и они никогда не покидали пределов Мексики. По крайней мере, до сих пор, пока Британскому музею не удалось арендовать их для выставки «Сокровища майя из Нового Света».

— Тогда неудивительно, что вы приглашены на открытие, — сказал дядя, прочитав брошюру из-за плеча Джейка.

Мальчик не сводил глаз с буклета. Палец повторял на бумаге изгибы двуглавой змеи — родители прикасались к ней.

— Я должен лететь туда, — твердо сказал Джейк.

Дядя Эдвард положил ладонь ему на плечо и одобрительно кивнул: кто знает, когда появится такой шанс, ведь после выставки реликвии снова запрут в музейных хранилищах. В глазах Джейка стояли слезы, он так скучал по родителям.

Тишину нарушил хруст гравия на подъездной дорожке. Послышались веселый смех и неразборчивые фразы прощания. В следующую минуту отворилась входная дверь и в прихожую вбежала Кэди. Обернувшись, она помахала вслед машине и мечтательно прошептала: