И снова недооценили противника – глыба бетона, за которую я успел нырнуть, брызнула крошками от ударившей по ней автоматной очереди. Боевики «Рассвета» взяли лагерь в кольцо, и наступали по всем направлениям, медленно сжимая периметр. Мы оказались в ловушке!

Я услышал тихий свист. Обернувшись, увидел наемника, отчаянно жестикулирующего. Присмотрелся к его жестам, и кажется, понял, чего он от меня хочет. Потянувшись за гранатой, я увидел, как Айвэн подтверждающе кивнул. После покрутил рукой, указывая направление, и, зажав свою гранату в правой, левой рукой начал обратный счет.

Три. Два. Один! Когда пальцы наемника сжались в кулак, я отклонился назад и бросил гранату так, чтобы она летела практически параллельно земле. Наемник проделал то же самое.

Два взрыва слились в один, я выкатился из-за блока с противоположной его стороны и выпустил длинную очередь. Кто-то вскрикнул. Под каркасом легковушки показались ноги: один из боевиков утаскивал раненого товарища. Нет, браток, погоди немного!

Я упал на живот и короткой очередью подрезал ноги «санитара». Тот рухнул, и вторая очередь размозжила ему череп.

– Двое слева, трое справа! – заорал наемник. – Те, что слева – твои.

– Принял, – и тут же: – Минус один! – Один из бойцов неудачно высунулся, и схватил пулю.

Второй метнулся в сторону, но не успел. Несколько пуль с близкого расстояния пробили легкий бронежилет, и боец ткнулся лицом в землю.

– Противник уничтожен, – отрапортовал я. Старые привычки просыпались.

– Подтверждаю. Вперед! – приказал Андрей, причем на его лице я не увидел ни тени усмешки. Это для меня рапорты – рудимент, то, от чего я пытаюсь избавиться и над чем могу смеяться сколько угодно. Для наемника это неотъемная часть жизни, можно сказать повседневность.

Под подошвами ботинок захрустело битое стекло и мелкий щебень. Мы смогли проделать брешь в боевом порядке противника, и теперь нужно было этой брешью воспользоваться, пока она не затянулась.

– На десять часов! – обратил мое внимание наемник.

Я вскинул автомат и высадил длинную очередь, на весь магазин, заставляя рассыпаться и залечь целую группу карателей.

– Сейчас они перегруппируются, и нам конец! – крикнул Андрей. – Вперед, работаем гранатами, и на прорыв!

Я лишь кивнул, отпуская автомат, повисший на ремне. Выхватив из подсумка две гранаты, выдернул предохранительные кольца, и, зажав рычаги в ладонях, посмотрел на Айвэна. Тот, удостоверившись в моей готовности, высунулся из своего укрытия и выпустил длинную очередь.

– Давай!

Я размахнулся и запустил сначала первую, а потом вторую гранату. Причем, во второй бросок вложил больше силы, чтобы ребристая груша догнала свою товарку. В тот же момент наемник устроил настоящее показательное бомбометание. Одна за одной, вслед за моими, в направлении боевиков устремились еще четыре гранаты. Я подполз ближе к Андрею.

Взрывы прозвучали практически одновременно, воздух наполнился визгом осколков и криками раненых.

– Давай! За мной!

Мы рванули вперед, поливая свинцом все, что двигалось. Минута бега с акробатическими трюками, перескоками через груды хлама – и внезапно мы вырвались из затягивающей пучины боя. За спиной раздавались взрывы, треск автоматных очередей, одиночные хлопки ружей. А впереди раскинулась огромная свалка – одна из тех, что могут существовать только за границей. У нас на такой половину бы растащили в первые же сутки. На этой территории затеряться – раз плюнуть. Устанет искать нас тут «Новый Рассвет». А учитывая, что сидеть на месте мы не намерены – можно смело сказать боевикам «прощай».

– Давай-давай, не тормози! Вперед! – Андрей не дал мне перевести дыхание. – Ноги, ноги. Мне кажется, они на нас очень обижены!

Мне тоже так казалось. Потому, забросив автомат за спину, я устремился следом за наемником, петлявшим среди гор мусора. Чем дальше оторвемся – тем лучше. Ну а потом можно и подумать над случившимся.

Глава 5

Вырезка из доклада международной неправительственной организации «На страже человеческих прав» о гуманитарной ситуации в Бразильской Аномальной Зоне

…Каждый месяц в Рио-де-Жанейро пропадает более сотни человек. Некоторые отправляются на плантации через границу с Колумбией, некоторые превращаются в товар на черном рынке по продаже человеческих органов, а некоторые отправляются в Зону Особого Контроля.

Мы не говорим о рабах, трудящихся на подпольных фабриках по производству местных дешевых наркотиков, или о сексуальном рабстве, в которое попадает множество молодых женщин. Есть гораздо более острые ситуации с нарушением прав человека.

Люди, ненужные своему правительству, жители местных трущоб, именуемых фавелами, эксплуатируются своими же соседями, сбивающимися в банды. Против своей воли они вывозятся в Зону Особого Контроля, где используются в качестве живых миноискателей.

Чтобы пройти в самые опасные места Рио-Зоны, необходимо разрядить аномалии, преграждающие проход, а полностью они разряжаются только при взаимодействии с крупными живыми объектами. Именно для этого используется большинство переправленных в Рио-Зону рабов.

Кроме того, некоторые артефакты можно получить только «скормив» человека аномалии, порождающей их. Вполне естественно, что рабов используют таким образом, тем более, что цены артефактов на черном рынке гораздо выше, чем цена человеческой жизни в этом диком первобытном месте.

Ситуация с работорговлей стала критической, и требует немедленного вмешательства властей.

* * *

– Уф, черт подери! – Я с жадностью присосался к фляге. В таких замесах участвовать мне давненько не приходилось. Да еще когда за несколько часов до этого трупом лежал. Но ничего, нормально. Не постарел, значит. Что-то помню, что-то умею.

Айвэн с интересом смотрел на меня, потягивая воду из трубки гидратора.

– Перевозчик, говоришь? Курьер? Ничего себе перевозчик. Сколько ты их там сложил? Пять? Шесть?

– Не считал, – честно ответил я.

– Ничего не хочешь мне рассказать, а, мотострелок? – наемник саркастично ухмыльнулся.

– А что я должен тебе рассказывать? – Откинувшись на стенку глубокой канавы, в которой мы сидели, я прикинулся валенком, делая вид, что внимательно осматриваю свое оружие.

– Ну, к примеру, чего ты там накосячил на самом деле, что из-за тебя ораву сталкеров положили.

– Положили, думаешь? – поинтересовался я у наемника.

– Уверен. Слышишь? Тишина.

Действительно, звуков выстрелов из лагеря больше не было, хотя еще минут десять назад стрельба доносилась беспрестанно. Или бойцы в черных комбинезонах добили оставшихся сталкеров, или наоборот, народ скооперировался и смог разогнать супостатов. В последнем я, если честно, сомневался.