Краш-тест замок не выдержал, снова подтвердив мои мысли о схожести местных общежитий с отечественными. И подтвердилось еще одно предположение: девочка действительно лежала на панцирной койке, с головой закрывшись одеялом.
Выходить в коридор, пока аномалия окончательно не разрядится и температура там не поднимется хоть немного, было самоубийством, поэтому я сделал единственное, что пришло мне в голову: вместе с одеялом подхватил девчонку с постели и прижал к себе. Не обращая внимания на слабое сопротивление.
– Тише, тише, – попросил я ее. – Нужно только немного подождать, и мы пойдем к маме. Десять минут, не больше. Верь мне.
В комнате становилось все холоднее, и я все сильнее прижимал к себе девочку, пытаясь сберечь тепло ее тела, как уголек, уже погасший снаружи, но все еще раскаленный внутри. Дыхание перехватило от холода, от меня валил пар…
А потом кто-то зажал кнопку на пульте и мир вокруг нас окончательно превратился в филиал ада на земле. Раздался далекий рокот, потом – свист, а через пару секунд земля вспучилась горбом, сбивая меня с ног. От близких взрывов заложило уши. Какие-то мрази снова развлекались стрельбой из установок залпового огня. Радовало одно: если бы ракеты были нацелены на общежитие, мы были бы уже мертвы. А так как мы все еще живы – стреляли не сюда. Куда-то рядом, но не сюда.
Поэтому продолжал обнимать обмякшую от страха девчушку и тихо нашептывать ей на ухо, уговаривая не бояться…
Дом, из которого по мне вели огонь, сложился, как карточный домик, похоронив стрелков под обломками.
Теперь в броневике нас было пятеро: сзади, на скамейках десантного отсека сидели спасенные нами люди. Девочка, казалось, более-менее успокоилась. Или просто затихла, подавленная перенесенным шоком. Когда я вернулся, наемник открыл было рот, собираясь отчитать меня, но, увидев ребенка, махнул рукой, и вернулся к себе в башню.
Я снова гнал машину по улице, надеясь вырваться, наконец, из этого кошмарного сна, в который превратился когда-то солнечный Рио. Пока меня не было, Шон нашел в бардачке навигатор – спутниковая связь снова работала. Я прикрутил его к приборной панели, наемник обозначил адрес, однако карты больше не отображали реальной ситуации: баррикад, развалин, либо мест, где засели слишком уж крутые перцы, чтобы даже просто проехать мимо.
Поэтому нам приходилось петлять, изворачиваться, постоянно менять маршруты, на что механический голос из прибора реагировал всегда одинаково, предлагая вернуться обратно, после чего, поругавшись, прокладывал новый.
Который точно так же совершенно не имел смысла.
На перекрестке меня подрезали едущие колонной три полицейские машины. Здоровенные, с хромированными боками, разрезающие тьму мощными лучами фар, и оглашающие окрестности визгом сирен. Черт, откуда они взялись? И зачем им сирены? Совсем идиоты, что ли?
Я было даже подумал, что они попытаются обогнать нас, чтобы остановить, но в тот момент у полиции было слишком много своих проблем.
Уже знакомые на вид антропоморфные мутанты, с четверкой которых нам пришлось расправиться, чтобы спасти женщину с ребенком, цеплялись за крыши двух из трех автомобилей. Твари, по-видимому, буквально наводнили город.
– Ты раньше таких видел? – заорал я, перекрикивая рев мотора. – Андрей?
– Ни разу. И не слышал. Значит, появились после расширения.
Тем временем из окна машины, идущей первой, высунулся мужчина, сжимающий в руках автомат, повернулся назад и выпустил длинную очередь, пытаясь сбить одного из монстров, уже успевшего разбить лобовое стекло второй машины.
В тварь он не попал. Зато пули защелкали по бронированной радиаторной решетке и мощному кенгурятнику «Миротворца». Черт. Этот Буффало Билл сейчас нам беды наделает! Оглядевшись, я скомандовал:
– Всем держаться!
И вывернул руль влево. Ремень безопасности больно впился в грудь, тяжелая машина под аккомпанемент ругани на трех языках протаранила бетонное заграждение и вырвалась на встречную полосу.
Крутанув рулевое колесо в противоположную сторону, я кое-как выровнял машину. Мужчина, на котором я, наконец, разглядел полицейскую форму, продолжил стрелять по твари, шарящей лапой по салону в надежде схватить хоть кого-нибудь.
В Андрее проснулось человеколюбие: турель со скрипом повернулась, пулеметная очередь толкнула мутанта в спину, и сбила прямо под колеса мчащегося на полной скорости автомобиля.
Этого тварь уже выдержать не смогла. Изломанное тело со следами шин осталось лежать на асфальте без движения. Секунду спустя по нему, слегка подпрыгнув, проехала третья машина.
Ее водитель пытался стряхнуть другого мутанта, виляя из стороны в сторону. Тварь же, схватившись левой рукой за боковое зеркало, правой изо всех сил лупила по стеклу, пытаясь разбить его, видимо, следуя примеру своего погибшего собрата.
Водитель резко затормозил, зеркало вылетело под весом твари из креплений, а сама она упала на капот, принявшись барабанить по нему кулаком. Машина резко тронулась, а буквально через десяток метров затормозила, сбросив тварь на землю.
Из-за поворота лениво выехал бронетранспортер.
– «Фукс» [14] , твою мать! – возбужденно заорал сверху Андрей. – Это же «Фукс»!
Я не знал, кто такой Фукс и почему ему так радуется наемник. Но что-то мне подсказывало, что лучше от этого самого «Фукса» держаться подальше. Особенно, когда я увидел, как на его крыше открылся люк, и в нем показался боец с трубой одноразового гранатомета. Прицелившись, парень отправил гранату в одну из полицейских машин, которая исчезла во вспышке пламени.
– Это «Рассвет», больше некому! – заорал наемник. – Уже вывели технику из Зоны! Или она у них где-то здесь была!
Мне было не до его рассуждений, потому что только что вторую машину настигла та же судьба, что и первую. Каким бы мощным не был наш «Большой Череп», выстрела из РПГ ему не выдержать. Надо валить.
– Да сними ты этого козла уже! – не выдержав, заорал я, и, резко повернув руль, бросил машину в занос. Развернуть тяжелый броневик практически на месте было тяжело, но мне это удалось.
Сзади послышались автоматные очереди, которые, однако, почти сразу захлебнулись. Видимо, полицейские уже закончились, и сейчас парни возьмутся за нас. Наемник, ругаясь на все лады, принялся палить по вражескому броневику. Судя по тому, что матерщина его становилась все изощреннее и отчаяннее, особой пользы стрельба не приносила.
Снова дернув руль, я заставил машину вильнуть, после чего вывернул колеса до упора вправо, сворачивая в одну из боковых улочек. Борт броневика проскрежетал по бетону, боковое зеркало с водительской стороны отвалилось, но зато мы оказались вне досягаемости для стрелков с «Фукса».