– Отключился? – Сан Саныч сочувственно кивнул. – Обычная реакция у всех при первом подключении.
– Невероятно. А как снова… – И тут же он опять окунулся в знакомую уже информационную лавину.
… Вот одному из его «Я» захотелось поделиться впечатлениями от только что прочитанного отрывка из исследования знаменитого леганского ученого по земной истории. Тут же откликнулось одно из «Я» Сан Саныча, который (которое?) недавно прочитал (прочитало?) эту книгу. Между ними завязалась оживленная дискуссия по одному из бесчисленных каналов связи, к которой вскоре присоединилось и одно из «Я» Иды… Вот одно из «Я» Сан Саныча при просмотре комедии пришло в такой восторг от шуток героев фильма, что тут же решило поделиться впечатлениями и пригласило вместе посмотреть этот эпизод тех из «Я» Странника и Иды, кто не был особенно занят в этот момент…
Странник постепенно привыкал к новым ощущениям и новым возможностям. Теперь ему не нужно было произносить слова, чтобы быть услышанным, и он передал по одному из каналов связи:
– Действительно, описать это невозможно. Как невозможно на словах объяснить, что такое цветы, человеку, который их никогда не видел, или передать ощущения от «грибной охоты» тому, кто никогда не находил в траве семейство толстобоких боровиков. Теперь я понимаю, что вы имели в виду, говоря о тесной связи возможностей по переработке информации и ростом интеллекта. Получается, за один и тот же отрезок времени можно прожить как бы тысячи жизней.
Друзья медленно двинулись по дорожке «Волшебного» сада, и неслышный информационный поток между ними становился с каждой минутой все интенсивнее. Вечером того же дня через эту процедуру прошла и Роэна.
Наутро Странник возобновил тренировки на «Ковчеге». С его новыми возможностями работа по освоению звездолета пошла семимильными шагами. После инициирования ИПИ Странник мог заниматься изучением всех систем одновременно. От него не требовалось глубоко вникать в подробности устройства и конструкции корабля. Это было прерогативой Иды и Сан Саныча. Чтобы эффективно управлять таким кораблем, достаточно было просто хорошо знать его потенциал и возможности. Все остальное ложилось на плечи автоматики. Но даже это было непростой задачей, поскольку функций у «Ковчега» было огромное количество. Системы управления, системы вооружений, спасательное устройство, главная силовая установка и многое другое – обо всем этом капитан корабля должен был иметь четкое представление, чтобы уметь воспользоваться всеми возможностями звездолета в экстремальной ситуации.
В обеденный перерыв к столику Странника подошел Вилор Кон с какой-то девушкой.
– Знакомься, Алексей. Это Лизур.
На первый взгляд в девушке не было ничего необычного. Она не была похожа на гламурных красавиц с глянцевых журналов. Но стоило ей улыбнуться и заговорить, как в лице ее проступало столько очарования, подкупающей непосредственности и нежного обаяния, что Странник сразу и бесповоротно понял и принял выбор друга.
После церемонии представления и короткого обмена любезностями Вилор Кон заговорил о делах.
– Не знаю, что делать. Ты командир, ты и решай. По существующим правилам монтаж системы вооружений и полная энергобункеровка главной силовой установки должны производится после ходовых испытаний, перед окончательной сдачей корабля. Но к проведению этих операций все готово. Их можно было бы выполнить сейчас, параллельно с остальными работами. Это дало бы экономию по срокам минимум десять суток, поскольку операции весьма трудоемкие. Твое мнение?
– Приступайте сейчас. К черту правила. Никто не знает, сколько у нас осталось времени.
– Коротко и ясно. За что и люблю с тобой работать. Ты никогда не боялся брать на себя ответственность.
– Волков бояться – в лес не ходить… И вот еще что, Вилор. Я просматривал график работ. После окончания ходовых по плану предусмотрен еще целый ряд мероприятий. Это помимо бункеровки и монтажа вооружений. На мой взгляд, многие из них, если не все, также можно выполнить сейчас. График составлялся в соответствии со стандартными правилами, а они, в свою очередь, написаны для стандартных ситуаций. У нас ситуация нестандартная, и подходить к графику работ нужно с этой позиции.
– Понял. Посмотрю, что можно сделать…
…В результате совместных усилий к моменту готовности «Ковчега» к ходовым испытаниям он одновременно оказался практически готов и к немедленной сдаче. Конечно, при условии, если ходовые испытания пройдут успешно. Огромную помощь в оптимизации графика работ оказал Искин [3] – так для краткости обращался на борту Странник к Иде и Сан Санычу, когда хотел показать, что имеет в виду обращение к обоим сразу. Или, что в данном случае было тождественным, к кораблю в целом. «Homo artificialis» в своем телесном воплощении остались на «Небесном оке». На «Ковчеге» же присутствовала исходная матрица их сознания с гораздо более широкими возможностями. Быстродействие ИИ «Ковчега» после модернизации по технологиям Предтеч достигло величины числа с более чем пятьюдесятью нулями справа. Бортовые Ида и Сан Саныч были полностью в курсе всех последних событий, как будто сами пережили их: первое, что сделали «homo artificialis» после возвращения с Тромба – скачали на исходную матрицу полный индивидуальный отчет обо всем происшедшем. Такой отчет подразумевал передачу всей информации, включая мысли, разговоры, переживания и сами события.
Начались испытания буднично.
В назначенный день Странник и Вилор Кон поднялись на борт звездолета и прошли в рубку. В отличие от привычных представлений, рубка на «Ковчеге» находилась не в носовой части, а в самом сердце корабля, близко к его геометрическому центру. Это обеспечивало наилучшую защиту экипажа и «мозга» звездолета от внешних воздействий.
Друзья уселись в кресла. Их было здесь всего два – основное и запасное. В запасном расположился Вилор Кон.
– Командуй, командир, – произнес Вилор Кон, пытаясь скрыть за шутливым тоном волнение. Волновался и Странник. Поэтому, лишь отдав команду, он понял, что в данной ситуации был не оригинален.
– Поехали, Искин!
– Курс, командир?
– К Земле.
– Принято.
Панорамный голографический экран рубки на секунду затуманился, а когда он вновь прояснился, перед ними во всем великолепии сверкали Земля и Луна с расстояния примерно в шестьсот тысяч километров. «Ковчег» находился точно на линии между Солнцем и Землей, поэтому сейчас светило было сзади них, и экран с этой стороны был затемнен. Расстояние в несколько десятков парсек было преодолено практически мгновенно, причем экипаж абсолютно ничего не почувствовал. – Ида, Сан Саныч… Первое замечание. Нет ощущения движения. Как будто мы не в полете, а сидим в каком-то кинозале на Арбате. Это сбивает с толку органы чувств. Нужно легким изменением гравитации обозначать процесс перемещения в пространстве.