Эрик удивленно воскликнул:
– Ты?!
– Я, – произнес Маркус явно улыбаясь.
– Добро пожаловать в семью, парень, ух, как давно я хотел это сказать, – он как всегда был в приподнятом настроении.
Семьей мы всегда называли нашу компанию. И до появления Эммы и Маркуса в нее ни кто не допускался.
– У меня очень важные новости, – неожиданно серьезно продолжил Эрик. – Как насчет обеда вместе?
– Надеюсь новости хорошие, – насторожилась я.
– Вроде того, но обрати внимание, главное слово здесь новости.
– Эрик ты меня пугаешь? Что случилось?
– Рассажу при встрече.
– Мы собирались поехать на старый мост, присоединяйтесь, – сказала я.
– Что за места? Сырость, развалины старого города… Уговорили!!!
– Через час там?
– До встречи, голубки, – Эрик отсоединился.
Я собралась и пошла к выходу. В гостиной, в мягком кресле сидела бабушка, гневно комментируя речь президента. Перед нами, как на ладони был Вольф Виктор в окружении свиты. На секунду я потеряла дар речи. Все таки у меня параноидальная шизофрения. У него было тоже ужасное лицо с черными совиными глазами, бледной кожей, маленьким носом и ярким крупным ртом. Их что, штамповали на одной фабрике?!
Я озадаченно бросила взгляд на изображение. Они, как живые, сидели перед нами. Я ощущала запах их парфюмов. Ощущала их рядом. Я нутром чувствовала страх, необъяснимый звериный страх. Они, как будто бы были в этой комнате. Эффект присутствия был, безусловно, большим техническим достижением. Теперь смотреть фильмы куда интереснее. Ты в них участвуешь. Чувствуешь запах цветов, утренних булочек, дуновение ветра и океанический бриз. Тебя охватывает жар от взорвавшейся машины и ветер сдувает тебя с флая во время погони. А если по сюжету нашли труп, ну, или герой упал в дерьмо… уф, в общем реальное телевидение.
Конечно, многое сглажено. Никто не хочет отпугивать публику ароматами тления или сжечь заживо. Но все реально настолько, насколько это допустимо. Бабушка опять заворчала что-то об их лицах. Значит я не одна заметила это холодящее душу сходство. Кто они? Точно не люди. Разновидность серплов? Может да, а может нет. От них веяло опасностью.
– Кейт! – голос бабушки прервал мои размышления, – Ты меня слышишь?
– Что? Да, да, конечно, – ответила я, чувствуя как что-то царапает мне горло. Я пыталась слушать, но меня отвлекали картинки мелькавшие на экране, удушливый запах чего-то опасного.
– Я говорю, что к тебе пришли, – она указала на вход.
– Ага, – прошептала я и бросив последний взгляд на Вольфа поспешила к Маркусу.
Через час, как и договаривались, мы были под мостом. Где-то недостижимо далеко шумел город. Наверху, серым куполом, словно мы находились под перевернутой вверх дном алюминиевой миской, нависали тучи. Эрик и Эмма еще не приехали, что ни чуть не удивило. Он всегда опаздывал.
– Я хотела спросить тебя, – начала я, не зная с чего начать, – тебе никогда не казался странным наш президент?
Маркус вскинул брови.
– Наш президент? – он расстелил на землю небольшой плед, – в «хороших правителей» я не верю, так же давно, как и в Санта Клауса. Каждый из них движем помыслами, и хорошо если они сконцентрированы вокруг простого обогащения и удовлетворения ненасытной человеческой натуры, хуже, когда идеализированной идеей. Чем более «чистые» помыслы ими движут, тем больше жертв попадает в жернова политической машины.
– Да, я как раз о помыслах. Ты задумывался зачем нас стравливают между собой?
– До того как встретил тебя, меня это вообще не волновало. Причина наверняка имеется, ведь ничего не происходит из ничего. Здесь можно бесконечно гадать.
– Все это кажется по меньшей мере странным, – я смотрела вдаль, перебирая пальцами увядшую листву. Под ней, словно прикрытая одеялом, пробивалась молодая.
Вселенная бесконечна, так же как и круговорот жизни. Все идеально соединено вместе: природа и люди, то как мы созданы, как работает наш организм в едином ритме с ней.
Атом состоит из ядра и вращающихся вокруг него электронов, а это удивительным образом напоминает строение Солнечной системы – Солнца и планет, которые вращаются вокруг центра. Галактика состоит из множества планетарных систем, а молекула – из множества атомов. Получается вокруг нас система состоящая из более простых систем и так до бесконечности, и все эти системы находятся в постоянном движении и гармонии. Я задумалась. Ведь действительно все едино. Не едины только мы.
– Меня гораздо больше интересует то, что произошло с тобой?!
Не в силах поднять глаза на Маркуса, я стала рассматривать свои руки. На мгновение мне захотелось разрыдаться.
– Я не знаю, – ответила я, – у меня нет ни малейшей догадки почему меня преследуют. Это все выглядит как ошибка.
– Тебя настойчиво хотят убить. Это не ошибка, а четкий план. Если ты не расскажешь мне, я не смогу помочь! – серьезно произнес он.
– Мне не чего рассказывать. До смерти Кейла моя жизнь была совершенно обычной, – я посмотрела на недоверчивый взгляд Маркуса.
Увлеченные разговором, мы заметили глайдер Эрика, когда он приземлился рядом поднимая мелкую пыль.
– Вы на свидании или на похоронах? – Эрик смотрел на нас сморщив лоб.
Какой актуальный вопрос. Даже не знаю, что и ответить. Судя по развитию событий, похороны вполне могли бы стать следующим мероприятием, на котором мы соберемся в полном составе.
– Я хочу услышать от тебя, сахарок, как ты опять очутилась в госпитале?
– С чего бы начать? – я задумчиво подняла глаза к небу.
– На Кейт напали, на выезде из первого округа, – ответил Маркус за меня.
– Что происходит, Блейк? – Эрик нахмурился, морща свой большой нос, – второе нападение за месяц.
– Я не знаю! – рыкнула я, повторяясь в сотый раз, – не знаю!
– Что ты натворила на этот раз?
– Ничего, – почти прохныкала я, – все эти люди, если они вообще люди, похожи между собой. Ты помнишь Ксида?! – повернулась я к Маркусу, – Того кто напал на меня на «Луне»?! И те двое были точь в точь похожи на него. У всех был знак – латинская буква «V». Это все, что мне известно.
Все молчали, когда Эмма сочувственно положила мне ладонь на плечо. Я почувствовала то, от чего по мне побежали мурашки. Это трудно объяснить словами. Я увидела другой мир, людей населяющий его и увидела ЕГО. Галлюцинации?! О боже! Я точно схожу с ума. Может быть вообще нет ничего и никого вокруг, может я сижу где-то в психушке и все, что вижу – это плод моей больной фантазии! И вдруг ОН заговорил со мной, общаясь удивительным образом. Посредством изображений и мыслей, эти мысли, как будто бы были моими собственными и четко звучали моим голосом в моей же голове.