Окна были от пола до потолка, поэтому, казалось, что между Маркусом и ночным Обливионом нет никаких преград. Он облокотился о стекло окна прикрыв глаза. Его ресницы трогательно подрагивали в такт глубокому дыханию.

Я обвила свои руки вокруг него, словно удерживая. Казалось, еще шаг и он сорвется вниз, в пропасть мегаполиса с миллионами жителей, среди которых почти не осталось людей, только безликие тела, проживающие свои жизни, полные ненависти друг к другу.

Щекой прижавшись к груди я слышала его сердце сквозь тонкую хлопковую ткань майки. Что-то волшебное было в этом звуке, что-то родное.

– О чем ты думаешь? – спросила я.

– Грядет война, – тихо прошептал Маркус. Он всматривался в ночь, в Обливион, который никогда не спит. На секунду мой взгляд сфокусировался на его отражении – каждая черта лица, каждая линия была идеальной. Отблески огней ночного города попадавшие на гладкую кожу едва заметно мерцали, от этого казалось, что она светится. Его глаза, отражавшиеся в стекле, словно две синих планеты сверкали в небе Обливиона.

– Тебе нужно поспать, – прошептал он поцеловав меня в лоб. Его теплые губы хранили любовь.

Я подняла голову вверх, подставляя свои губы ему и прошептала прикрывая глаза:

– Останься со мной, – его губы были жаркими и сладкими, а кожа словно горела под моими пальцами, когда я провела руками вверх по его спине, шее, ныряя пальцами в волосы. Мы вдохнули дыхание друг друга, ощущая что-то вроде легких электрических импульсов на губах.

Chapter fourteen
Shadows

Мой телефон коротко пиликнул оповещая о новом сообщении. Приоткрыв глаза я осмотрелась, привыкая к темноте, по началу не узнавая где я, а потом, наконец, вспомнила – угольно серый потолок глянцевым блеском похожий на покрытое нефтью озеро принадлежал Эмме. Облегченно выдохнув я потянулась к телефону.

Кейл. Мое сердце подпрыгнуло к горлу. Три часа утра. Первая мысль, что-то случилось с ним и Анной.

Было напечатано мое имя.

– Кейт.

Я незамедлительно ответила.

– Кейл, ты в порядке?

– Нет, – после недолгой паузы ответил он. Я вскочила с дивана, стараясь не делать много шума.

Маркус мирно спал раскинув руки. Одна свисала вниз касаясь светлого стеклянного пола, другая – лежала на подлокотнике поверх его головы.

– Где ты? – только и смогла набрать я.

Минута ожидания тянулась вечно.

– В мастерской, – ответил он, – ты можешь приехать?

Отвечала я уже на ходу натягивая вещи. Спустившись по опустевшему фривею, до проржавевших ворот первого округа, я осмотрелась. Все та же сырость и нищета. Повернув с широкой улицы в узкий переулок я выхватила взглядом указатель «Shadow street”, внезапно надвинувшийся из туманной темноты. Глайдер тихо пробирался сквозь, мимо покореженных домиков и баров забитых пьяным отребьям.

Наконец, я остановилась у маленького домика, на самой окраине, словно оказавшегося здесь по ошибке. Деревянный коттедж из нескольких комнат и примыкающего к нему гаража-мастерской был окружен деревьями, опоясывавшими его по всему периметру. Их ветви заплетались в ажурные кроны, на которых колыхалась молодая листва, еще не успевшая покрыться толстым слоем закопченной пыли.

В оконных рамах поблескивали чистые стекла с витражными панелями на них, за ними виднелись верхушки цветов и гребешок керамического петуха украшавшего окно кухни сколько я себя помню.

Я вышла из глайдера кутаясь в куртку, вдыхая запах сырости, просмоленного дерева и ржавого метала. Первый округ пах так, как стоячая вода в болотах.

Несколько минут я не могла двинуться наблюдая за огрызком полной луны, выглядывающей из-за крон исполинов, а потом, под шорох мелких камней, пошла к гаражу. Я могла чувствовать шепот воздуха на своей коже, влажный ветер в волосах, каждую неровность почвы под ногами.

В маленьком припыленном окошке горел тусклый свет, окрашивая облупленную стену желтым. Дверь поддалась, скрипнула и я шагнула внутрь. Воздух здесь имел привкус железа и пыли. Вязкая духота сразу же окутала меня, волосы и одежда стали липнуть к шее.

Кейл сидел на грязном полу одетый в рваные темно-синие джинсы и состиранную майку, сквозь которую проглядывали мускулы. Он определенно стал больше, как будто все эти пол года не выходил из спорт зала. Ткань давно износилась, местами на ней белели маленькие дырочки и потертости.

В углу мастерской, там где стоял колченогий табурет и старое, с заплатками кресло, был маленький камин. Кейл достроил его за несколько месяцев до гибели. Можно было сказать, что Диана, мать Кейла, вычистила его от золы и, с тех пор, никто им не пользовался. Сейчас только и слышалось, что завывание ветра в дымоходе, да то, как ветки Секвой скреблись по коричневой черепице.

На лице Кейла появилось что-то наподобие улыбки как только он заметил меня. Никто из нас не двигался, какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Я чувствовала, будто к моим ногам приковали кандалы. Его зеленые, словно кошачьи глаза отливали золотом, отражая желтый свет ламп.

– Ты пришла, – произнес он опираясь на одно колено, прямо в кучу мусора.

– Конечно, – проговорила я делая шаг навстречу ему.

Наклонившись вперед Кейл оперся ладонью о пол, испачканный черными маслянистыми пятнами и, покачиваясь, попытался подняться. Он был пьян, – может поможешь? – попросил он.

Ресницы, наполовину скрывающие его глаза, отливали серебристым цветом, словно стальные. Я сглотнула горечь и вздохнула подавая ему руку. Кейл приподнялся опираясь о меня. Его лицо блестело от пота.

– Искорка, – засмеялся он безрадостно заметив мой обеспокоенный взгляд, – это всего лишь я, ведь так?

– Так, – ответила я и попыталась усмирить дрожь. Я чувствовала вкус лжи на своих губах.

Его лицо было тем же, без изменений. Все в нем было таким же, но не он сам и я никак не могла уловить это что-то, что проводило границу между тем Кейлом, которого я знала и тем, которому смотрела сейчас в глаза. Они мистически поблескивали в темноте, наполненные неизвестностью, сотней новых оттенков от нежно золотистого до изумрудного. Даже не смотря на опьянение, Кейл был совершенным сейчас. Густые волосы мягкими волнами ложились так, словно над ними несколько часов колдовал стилист, отливали глубоким коньячным оттенком; яркие глаза буквально сверкали из-под длинных ресниц. Кожа гладкая и ровная, как на качественно отредактированной фотографии, мерцала, словно посыпанная перламутром. Кем бы ни был Кейл теперь, он не был тем человеком, которого я любила, я вообще сомневалась был ли он человеком.

– О чем ты думаешь? – уголок губ подпрыгнул вверх обрисовывая уверенную и знакомую улыбку.

– Думаю о том, кто ты? – хмурясь спросила я всматриваясь в зеленую бездну взгляда.

На секунду мне показалось, что лицо Кейла было совершенно пустым, лишенным всяких эмоции, глаза широко распахнуты, черный зрачок во всю радужку.