Пока валютой были новгородские деньги, но уже начал работать горн моего личного ювелира, и деньги меняли один к одному на княжеские рубли и копейки с моим профилем с одной стороны и номиналом с другой. Пока монет было не особо много, но с каждым днём по мере их создания они вытесняли старые. Да и как по-другому, у меня монеты ровненькие, красивые, а новгородские – грубые, как будто сделанные ребёнком. Большая часть созданных монет были медными, их количество уже перевалило за две тысячи, вот серебряных было создано всего две сотни, золотых и того меньше, три десятка, да и то в качестве образца. Я их раздал всем боярам и купцам, чтобы знали, какие они.
Вчера удивил Шереметьев. Собрав свои немногочисленные накопления и вложив весь последний доход, он вчера пришёл ко мне и выкупил один из последних трофеев. Двухмачтовый бриг. Теперь у него был собственный корабль, и он уже начал погрузку на него, готовясь к дальнейшему плаванью.
Новгородские бояре, что плыли со мной на четырёх судах, пока никаких проблем не доставляли, хотя я был очень удивлён, что они вообще на своих лоханках доплыли с нами. Я думал, что эти бунтари будут мутить воду, но ничего подобного, мои разведчики о таком не докладывали. У бояр, которые организовали свою общину, только и разговоров было о новых землях, что и как они будут делать и строиться. О бунте разговоров не было, как и об отсоединении, они твёрдо решили плыть с нами и дождаться, пока я не выделю им земли в собственность, хотя до сих пор не принесли мне клятву на верность. То есть они не являлись моими вассалами. В принципе, ничего страшного, континент большой, нарежу им земли неподалёку от одного из своих поселений, чтобы могли посещать и делать покупки в лавках и магазинах, и пусть живут, продолжают свой род.
– Сколько ещё займёт постройка?
– Это он материалов зависит, князь, – ответил бригадир артели, что спустился с вышки, когда ему сообщили о моём приближении. Обычно я путешествовал по острову на своём коне в сопровождении трёх конных воинов, но сегодня был только один, двое других участвовали в подъёме пушек на одну из крепостей, что была фактически закончена. Как я уже говорил, там осталась только отделка.
– Постройка башни приоритетна, так что весь материал с лесопилки и каменоломни идёт к вам. Я обогнал три телеги, что везут к вам камни, брус и доски, скоро они подъедут.
– Тогда дня за три закончим, тут не самое трудное и сложное осталось. Крыша для вышки уже готова, вон она, в стороне лежит, чуть позже мы её поднимем. Только кладку осталось поднять до нужной высоты, и всё. Но это не наша работа, каменщиков.
В это время раздался крик с вышки, один из рабочих, бросив случайный взгляд в море, заметил что-то тёмное на воде. Мгновенно по стропилам взлетев на верх, лестница ещё строилась, я достал подзорную трубу и посмотрел на предмет, что действительно выделялся на темной свинцовой воде.
– Действительно корабль, – известил я всех присутствующих. – Причём не наш. «Змейка» и «Ёж» вон, с другой стороны острова в патруле, остальные в гавани. Да и не рыбаки это, оба баркаса левее, поднимают сети. Нет, это чужой.
– Странно, как он добрался сюда, пять дней шторм бушевал, работать не давал, вчера только стих, – сказал поднявшийся следом и вставший рядом артельный.
– Вопрос, – согласился я.
Продолжая разглядывать в подзорную трубу неизвестный корабль, пробормотал:
– Двухмачтовый торговец… Вроде баркентина, корпус плохо видно, он ещё за горизонтом, только мачты виднеются, – оторвавшись от трубы, я посмотрел на корабль простым взглядом и, покосившись на молодого плотника, который его заметил, спросил: – Как ты вообще его рассмотреть сумел? Точка на горизонте непонятная.
– Темное пятно с белым увидел, вот и понял, что это корабль.
– Понятно, – хмыкнул я и, снова приложившись к трубе, продолжил рассматривать неизвестного. Однако недолго, повернувшись к артельному, велел: – Продолжайте работы, вышку нужно закончить к сроку. Как вы поняли, она нам очень нужна.
С сожалением посмотрев на длинный столб, который лежал на земле возле вырытой-вырубленной ямы – мы его собирались использовать для подъёма флага Княжества и как сигнальный, для сообщений в случае обнаружения противника, – убрал трубу в чехол и, махнув рукой сопровождающему воину, чтобы подвёл коня, быстро спустился и запрыгнул в седло. Через пару минут мы уже двигались по тропинке с холма и, пропустив встречные телеги с материалом, галопом понеслись в порт.
К сожалению, на «Беде» Дубов проводил корпусные работы. Она была вытащена на берег, и была снята часть обшивки вместе с медным листом, шла шпаклёвка смолой, поэтому я пронёсся мимо неё и, натянув поводья у пирса, который был почти закончен – строители сбивали настил на каменном основании, укрепляя пристань, – оставил коня сопровождающему воину. Отдав приказ дежурному порта поднять взвод стрелков и сообщив ему о причинах ажиотажа, я побежал по свежеструганым доскам пирса, перепрыгивая через провалы, под которыми плескалась вода, к «Неве» – нашему дежурному боевому кораблю, который находился готовый к выходу как раз на такой момент.
Полусонная команда, встряхнувшись, тут же начала работы по отходу от причала, но особо не торопясь с этим – к нам от казармы бежал с пищалями взвод стрелков, три десятка. Собраться они не успели, поэтому несли всё в руках. Ничего, нам под ветром долго маневрировать, чтобы выйти из порта, так что успеют надеть амуницию.
В течение полутора часов из-за неустойчивого встречного ветра мы выбирались из порта и отходили от острова. Пришлось идти в крутой бейдевинд, да и то прошли буквально в кабельтове от рифов, но всё-таки вышли на чистую воду. Повезло, что вообще умудрились выйти из порта со встречным ветром, галсирование в узком проливе не песня, сказка. Тут только одно помогло – опытная команда, которая последние два месяца выходила в море в составе боевой группы для учений, справившаяся с задачей и не посадившая корабль на скалы.
– Бочкарев! – крикнул я капитану «Невы». – Ветер усиливается, как бы опять не шторм. Нужно поторопиться. Идём левым галсом круто к ветру, подняв все паруса, кроме грот-брамселя.
– На бок ляжем, командир! – крикнул в ответ капитан. Он уже ходил в штормовой ветер, когда запоздал с возвращением в порт, и знал, что говорил. Две реи тогда потерял, и несколько канатов пришлось менять.
Посмотрев на уже поднятые паруса и матросов, что поднимались по вантам, я отрицательно покачал головой:
– Нормально.
Подняв практически все паруса, мы с крутым креном на правый борт, врезаясь носом и бушпритом в крутые волны Атлантики, буквально понеслись к неизвестному кораблю, который стал виден с палубы невооружённым глазом, и старались зайти к нему с наветренной стороны, чтобы у нас было хотя бы преимущество по ветру.
– Капитан! – закричал с мачты сигнальщик. – Наблюдаю выходящий из-за острова «Ёж»!
– Поднять сигналы «Князь на борту», «Наблюдаю с наветренной стороны неизвестное судно», – откликнулся Бочкарев и тут обратился ко мне: – Командир?