Не знаю, сколько меня несло по реке, я потерял счёт времени, да и направление, куда меня могло нести, осталось для меня тайной за семью печатями. Но когда впереди появился свет, я понял, что подземная река вынесла меня на поверхность.
При приближении выяснилось, что это был не солнечный свет, это луна освещала тихие воды реки, в которую из-под высокой скалы впадала подземная река, и куда вынесло меня.
В темноте мои глаза достаточно адаптировались, да и я им помог, стараясь особо не затрачивать внутренние резервы, поэтому быстро осмотрелся. Увиденное меня не впечатлило. Берег был каменистый и высокий. Вокруг стены – чёртова река бежала по дну каньона.
Пока была возможность, я вернул свой организм к нормальному функционированию, то есть лёгкие задышали сами, да и остальное заработало. Через пару километров, где река делала поворот, я обнаружил галечный пляж и направился к нему, загребая руками.
С трудом выбравшись на берег – голодные спазмы просто выкручивали желудок, – я устало плюхнулся на гальку, давая себе возможность передохнуть.
Через пару минут, когда немного пришёл в себя, я перевернулся на спину и захохотал:
– Повеселился, называется. Наверное, надо было дать себя связать и, усыпив их, когда все уроды соберутся вокруг, спокойно покончить с ними. Хотя они не дураки, так не должны попасться. Но кто знает? Нет, захотелось переждать на дне, вылезти и вырезать их всех. Вылез, блин!
Оглядевшись, я понял, что галечная полоса длиной всего метров двести, потом снова вода. Посмотрев на луну, я определил, что с момента моего прыжка прошло порядка двенадцати – тринадцати часов. Рядом было выброшенное на берег высохшее бревно, ещё всякое дерево, даже вроде обломок каноэ был, но вот туши тюленя не наблюдалось, хотя есть очень хотелось.
Мысленно пробежавшись по своим дальнейшим планам, я решил пока ограничиться ближайшими – утолить голод. Проблем с этим делом не предвиделось, я умел ловить рыбу руками. Срезав горелкой пальца ветки с бревна, сложил костёр и поджёг их. Пока костерок разгорался, я быстро осмотрел себя. На одной ноге сапог сохранился, на второй нет, да и от одежды мало что осталось. Единственно, нормально сохранился кожаный жилет, у рубашки не хватало обоих рукавов, брюки были изодраны в клочья. Одним словом, я был раздет, безоружен и голоден. Последнее я решу довольно быстро, а вот с остальным будем разбираться по мере необходимости. Пока не горит.
Костёр неплохо освещал небольшой круг и часть стены каньона. Пока огонь лизал ветки, я направился к концу пляжа, там было что-то вроде затона, вода тихая, стоячая, рыба должна быть. Так и оказалось. Подсвечивая себе факелом, я обнаруживал спящую рыбу, и пока она не успевала среагировать, одним мощным рывком правой руки выбрасывал её на берег, где она билась об гальку. Наловить удалось пять штук, после чего разбуженная рыба брызнула в разные стороны. Однако я был доволен, форель была крупной, тяжёлой. Должно было мне хватить набить брюхо и пополнить жизненные силы.
Насадив рыбу на тонкую ветку, которую я заранее приготовил, понёс её к своему лагерю. С ножом проблем не возникло. Нет, при себе у меня его не было, но ещё в прошлой жизни индейцы научили меня делать каменные и кремневые топоры и ножи. Я всегда рад был поучиться чему-то новому, так что получалось у меня неплохо.
Найдя подходящий обломок, я накалил его на костре и резко охладил в воде, отчего он лопнул. После этого я обтесал кромку, сделав камень острым, как бритва, и занялся чисткой. Распотрошив рыбу у воды, почистил и нарубил кусками, после чего насадил на ветку и подвесил над костром. Теперь я сидел, наблюдая, как рыба прожаривается, наготове было ещё две почищенные тушки, и размышлял о своём будущем. Думаю, нужно разобраться с наглами в своей манере, навсегда исключить угрозу с их стороны, плотно пообщаться с Александром – кол ему в жопу вобью – и продолжить жить дальше.
В принципе этот мир мне нравился, но Америка несколько прискучила. Думаю отправиться в Азию, купить джонку и изучить бассейн Индийского океана с его многочисленными островами. Но это на будущее, а сейчас нужно определиться, где я нахожусь, выбраться из этого чёртова каньона и вернуться к лагерю. Уверен, наглы меня там всё ещё ждут. Раз они знали о моём умении долго находиться под водой, заранее подготовив мины, то наверняка всё ещё там. Бросать своё оружие, особенно револьверы, к которым я привык и которые стали мне как родные, я не собирался. Это моё имущество, а воров я очень не люблю.
Быстро съев сочащуюся жиром рыбу – пресновато, но очень вкусно, – я стал жарить остальную, подкинув в костёр ещё дровишек. Обмен веществ я усилил, поэтому когда была готова следующая партия, эта уже была переварена, и я снова хотел есть. Но зато силы ко мне вернулись, и я восстановил некоторые внутренние повреждения, которые не трогал из-за недостатка материала.
Под утро я решил, что пора выбираться. Используя трещины и щели в стене каньона, а также поросшие кустарником склоны, я за полчаса, слегка исцарапавшись, но заживив повреждения, выбрался наверх. Осмотревшись, я зачесал затылок. Я не был в курсе, куда меня унесло, дальних ориентиров, вроде гор, тоже не наблюдалось, солнце не могло помочь. Со всех сторон были прерии с колыхавшейся зелёной травой. Вдали был утёс, но ранее он мне не попадался. Судя по солнцу, мне нужно было идти или вниз по реке, или, наоборот, подниматься. Сделав логичный вывод, что меня принесло сверху, я пошёл неподалёку от края обрыва вверх по течению, надеясь, что со временем мне встретится что-то знакомое, однако когда я преследовал бандитов, каньонов мне не попадалось, но вот река, кстати, такая же быстрая, попадалась. Вполне возможно, иду я не туда, но проверить это можно только своими ногами.
К вечеру каньон ушёл резко влево и растворился вдали, а я шагал дальше уже про прерии, в высокой, по пояс, траве. С продовольствием проблем не встало, я сбил камнем выскочившую из-под ног куропатку – ожидал чего-то подобного и держал наготове камень. Ощипав её, я развёл небольшой костерок – толстая ветка у меня была с собой, привязана за спиной на манер лука сплетённой из травы верёвкой. Вот её я нарезал и сделал костерок. Так что в этот вечер ужинал хорошей такой курочкой-куропаткой, нафаршированной диким чесноком, что нашёл неподалёку. Жаль, на утро не много осталось, не особо крупная птица попалась. Её гнездо я тоже осмотрел, был пяток яиц, но на просвет стало ясно, что яичницей мне полакомиться не удастся. Скоро должны были вылупиться птенцы.
Утром, подтянув пояс, я двинулся дальше, всё отчётливее понимая, что путь выбрал неверный. Хотя шёл и по солнцу. Нужно было спускаться и уходить вправо, переправившись через реку. Как это ни странно, подземная река текла против течения той, что находилась на поверхности.
На обратном пути я вдруг обнаружил в траве следы тележных колёс. Вчера, когда я тут проходил, их не было. Судя по колее, тут прошло до десятка телег, видимо переселенцев. По бокам от колеи были следы подкованных лошадей. Мне нужна была лошадь, поэтому определив, куда шёл караван – понятное дело, в сторону Тихого океана, – я направился следом, размышляя о том, как они смогли преодолеть каньон.