Войдя в слепой поворот пересохшего русла, Омаха едва не наехал на двух верблюдов и двух бедуинов в длинных халатах. Он резко нажал на тормоза, задние колеса занесло, и машина налетела боком на каменные плиты, уложенные у дороги в опасно покосившееся сооружение. Послышался скрежет металла. Плиты с грохотом повалились вниз.
Клей, очнувшись от сна, пробормотал что-то невнятное.
– А у нас машина застрахована от столкновений? – пробормотал Денни, хватаясь за поручень над дверью.
Верблюды, увешанные тюками и огромными корзинами, заревели и замотали головами, проходя мимо остановившейся машины. Казалось, они несли на своих спинах весь домашний скарб.
– Беженцы, – заметил Пейнтер, указывая на вереницу нагруженных верблюдов, мулов и лошадей, которая тянулась по высохшему руслу. – Спасаются от приближающейся бури.
– У нас все живы и невредимы? – спросил Омаха.
Отжав сцепление, он вступил в борьбу с рукояткой коробки переключения передач. "Фольксваген", покачавшись, дернулся и снова покатил вниз.
– На что это мы налетели? – спросила Корал, провожая взглядом поваленные плиты.
Денни указал на такие же груды камней, которыми было утыкано кладбище.
– Трилиты, – ответил он. – Древние молитвенные камни.
Каждая груда состояла из трех прислоненных друг к другу каменных плит, образующих небольшую пирамиду. Омаха ехал вниз, осторожно объезжая погребальные пирамиды. Делать это становилось все труднее по мере того, как с приближением к концу пересохшего русла встречный "транспортный поток" становился все более плотным.
Люди толпами бежали от надвигающегося урагана.
– Кажется, ты говорил, что про эту потайную дверь в горы никому не известно, – обратился к Бараку Пейнтер.
Бедуин пожал плечами.
– Когда приближается песчаная буря небывалой силы, все бегут туда, где повыше. В любые горы. Готов поспорить, сейчас то же самое творится во всех вади. А на дорогах, несомненно, еще хуже.
Время от времени им удавалось ловить по радио обрывки сводок погоды. Страшный ураган мчался по пустыне со скоростью восемьдесят миль в час, увлекая за собой тонны сухого песка. Ветер гнал барханы, словно волны на штормовом море.
Но это еще было не самое худшее. Область высокого давления, которая сформировалась над побережьем моря, начала движение в глубь суши. Двум ураганам предстояло встретиться над Оманской пустыней. Редкое сочетание погодных условий должно было породить бурю, подобную которой в этих краях еще не видели.
Несмотря на поднявшееся на небе солнце, северный горизонт оставался окутанным мутным мраком. По мере того как минивэн спускался на равнину, приближающаяся буря поднималась все выше и выше, словно неудержимая приливная волна набегала на берег.
Наконец путники достигли конца вади. Скалы по обе стороны закончились, сменившись песчаными солончаками.
– Добро пожаловать в Руб-эль-Хали, – объявил Омаха. – В великую "пустыню пустынь" Аравии.
Название как нельзя лучше подходило этой местности. Впереди простиралась обширная грязно-серая каменистая равнина, исполосованная и рассеченная пиктограммами бело-голубых солончаков. А вдали красно-бурая черта обозначала видимый край бесконечных барханов, уходящих в глубь Аравийского полуострова. С возвышения пески сияли розовыми, коричневыми, багряными и алыми цветами – настоящая палитра красок.
Омаха взглянул на указатель топлива. Если повезет, бензина хватит на то, чтобы добраться до Шисура. Он оглянулся на "призрака пустыни", единственного оставшегося проводника.
– Значит, еще тридцать километров, да?
Откинувшись назад, Барак пожал плечами.
– Около того.
Тряхнув головой, Омаха снова повернулся вперед и начал путь через равнину. В направлении гор по-прежнему тянулись редкие группы беженцев. Они не обращали внимания на машину, которая ехала навстречу буре. Только глупец мог пуститься в такое путешествие.
Пассажиры минивэна молчали, не отрывая взгляда от приближающегося шторма. Единственным звуком был хруст песка и камней под колесами. Пользуясь характером местности, Омаха рискнул разогнать машину до тридцати миль в час.
К несчастью, ветер, казалось, усиливался с каждой преодоленной милей. С вершин барханов срывало потоки песка, который нещадно хлестал по "фольксвагену". Будет удивительно, если машина, добравшись до Шисура, сохранит на бортах хоть сколько-нибудь краски.
Наконец молчание нарушил Денни:
– Трудно поверить, что когда-то здесь простиралась бескрайняя саванна.
Клей зевнул.
– О чем это ты?
Денни подался вперед.
– Пустыня была здесь не всегда. Снимки со спутников показывают, что под песками находятся следы древних рек и озер. Это позволяет предположить, что когда-то Аравийский полуостров был покрыт влажными лесами и степями, в которых обитали гиппопотамы, быки и антилопы. Это был настоящий Эдем.
Денни кивнул на негостеприимную землю. Клей недоверчиво посмотрел на высушенную пустыню.
– И давно это было?
– Около двадцати тысяч лет назад. Здесь до сих пор встречаются памятники эпохи неолита: каменные топоры, скребки, наконечники стрел. Затем наступил период засухи, превративший Аравию в безводную пустыню.
– Почему? Что именно явилось толчком к таким изменениям?
– Не знаю.
Вмешался другой голос, ответивший на вопрос Клея:
– Изменения климата явились следствием факторов Миланковича.
Все повернулись к говорившей. Это была Корал Новак. Она объяснила:
– Периодически Земля совершает колебания относительно своей орбиты вокруг Солнца. Эти колебания, или "орбитальные силы", приводят к резким изменениям климатических условий. Таким, как превращение в пустыню Аравийского полуострова, отдельных районов Индии и Африки и большей части Австралии.
– Но что вызывает колебания Земли? – не унимался Клей.
Корал пожала плечами.
– Возможно, речь идет о простой прецессии, естественном периодическом колебании земной оси. А может быть, тут дело в чем-то более существенном. Например, в перемене полярности магнитного поля Земли, что происходило тысячу раз. Или, быть может, всему виной возмущение во вращении никелевого ядра Земли. Трудно сказать.
– Что бы это ни было, – заключил Денни, – последствия перед нами.
По мере приближения барханы вырастали в огромные холмы красного песка, некоторые из них достигали в высоту шестисот футов. Между барханами оставались участки каменистой земли, которые образовывали извилистую, хаотическую сеть, прозванную "дорогами в барханах". Заблудиться в этом лабиринте было совсем легко. Однако при движении напрямую через барханы даже самые выносливые машины вязли в песке, чего сейчас никак нельзя было допустить.