Время протягивается для того, чтобы я мог принять решение о лечении плохого психического состояния, которое является плохим сном для космоса, при этом межзвездное путешествие на корабле – это плохое направление. Какая абракадабра. Я должен принять решение о лечении плохого психического состояния. Чьего психического состояния? Своего, что ли? Но почему мое психическое состояние – это кошмар для космоса? Или чье состояние – кошмар? Экипажей космических экспедиций? У меня начинала болеть голова. Выручил доктор, принесший бутерброды и кофе. Они были настоящими!

– Доктор, а как же режим? – заикнулся было я, но быстро прикусил язык. Доктор лукаво посмотрел на меня и заявил:

– Генри, извините, но были только натуральные продукты, поэтому вам придется поголодать…

– Доктор! – возопил я, – я же умру.

– Ладно, только при одном условии.

– Каком? Я согласен на любые условия.

– При удобном для меня случае, а я напомню вам, не сомневайтесь, вы принародно скажете: «Вот этот человек спас меня от голодной смерти».

– И это все? В чем же заключается выгода для вас? – я уставился на него, не понимая еще, где подвох.

– А выгода в том, что все подумают: этот доктор спас от голодной смерти национального героя, – и Джозеф заливисто рассмеялся.

– Доктор, вы снова за свое, – возмутился я.

– Да, нет, Генри. Просто, когда я поднимался, ваша поза была поистине героической, особенно лицо. Такими лепили статуи древних героев. Вы, что же, не обратили внимания? Зря, зря. Здоровое общество должно обращать внимание каждого человека на такие важные моменты.

– Доктор, вы просто гений, – воскликнул я, так как вся моя абракадабра приобретала смысл: я должен принять решение о лечении плохого психического состояния общества, которое и есть кошмар для космоса, а межзвездные путешествия при этом именно на кораблях – это действительно плохое направление. Эврика! А чтобы принять это решение, я должен тянуть время. То есть, я должен объяснить обществу, что оно должно лечиться!

– Ну, вот и договорились! Вы – герой, а я – гений. Мы друг друга стоим. Кукушка и петух. Вам какое обличье больше нравится? – доктор протянул мне поднос с едой.

– Доктор, я согласен на ваши условия и, кроме титула спасителя вы получите титул «гениальный спаситель». – Я протянул ему свою чашку, и мы чокнулись.

– Ну, раз мы такие великие люди, то я предлагаю перейти на «ты», – предложил Джозеф. – Называй меня просто – Джеф или док, если тебе так больше нравится.

– Спасибо, Джеф. И знаешь, что я еще хочу сказать? Ты настоящий док!

Глава VIII

Природа всегда была родным домом для человека, давала ему пищу, воду, материалы для строительства крова и пищу для размышлений. Постоянно, благодаря тому, что человек стал размышлять все больше и результативнее, природа стала давать ему больше. Человеку захотелось иметь еще больше, иногда хотя бы потому, что ему хотелось доказать, что он командует парадом. Природа отдавала все, что он ни требовал, перенапрягаясь и истощаясь, теряя свою первозданную красоту и мощь. Становясь все более компактной и низкорослой, она напоминала о себе землетрясениями и тайфунами, наводнениями и засухами. Человек оборонялся, защищался, воспринимая природу уже как врага, покушающегося на его благополучие.

Человек стал сражаться с природой, выводя новые виды растений и животных, провоцируя то или иное явление природы. Но она не покорялось, устраивая все новые и новые сюрпризы. Потом человек стал доказывать, что природа нужна ему просто как экзотический фон. Он сам может себя прокормить, построить жилища, которые не разрушит любое землетрясение, в которых он сможет жить, не прося у природы ни пищи, ни воды, ни тем более пищи для размышлений. Человек осознал себя творением, стоящим над природой. Он позволил расти около себя только тем растениям, которые ему нравились, только стройными рядами, а не в беспорядке. Не нравилось, в каком направлении течет река – нет проблем, были бы деньги, повернем в другую сторону. Вода в реке не нравится? Ох, уж эта природа, не справляется с нашими отходами! Ничего, построим очистные сооружения, атомные опреснители. Да что угодно соорудим. Природу загубим? А зачем она нам? Нам и так хорошо. Главное, чтобы по клумбочке соседская собака не пробежала, а то редкие цветы помнет, такие в дикой природе уже не растут! Во так-то.

Я полулежал на диване и предавался этим размышлениям, наслаждаясь видом за окном. Я сам не особенно обращал внимание на окружающее меня. Вырос в городе, где узнать что-либо о красоте природы можно было по фильмам, картинам и увлечениям людей, имеющим свои небольшие участки возле частных строений. Эти участки тоже смотрелись как картины, настолько они были ухоженными и чисто умытыми. Городские парки как-то не пользовались спросом у молодежи, считалось, что это привилегия старичков и маленьких детей.

И только сейчас я понял, чего был лишен, а где-то и сам лишил себя. Уж очень мне хотелось сейчас выйти и пройтись по этим зарослям, дотрагиваясь до деревьев, посмотреть на небо сквозь их кроны и уходящие ввысь стволы. Может быть, здесь и зверье какое-нибудь водится.

Отвлекли меня голоса внизу. Доктор на ходу что-то сбивчиво объяснял, а ему вторил негромкий, но внушительный голос. Я вскочил, так как узнал этот голос, хотя слышал его один раз в жизни. Саммерс! Дождались, наконец! Я подошел к перилам, но они уже поднимались.

– Так вот он какой, возмутитель спокойствия, – Саммерс произнес эти слова, улыбаясь во весь рот.

– Просто возмутительный возмутитель, – проворчал доктор.

– Господа, я ни в чем не виноват, – я поднял руки и горячо пожал руки Саммерса и доктора.

– Полковник, вы представляете, этот молодой человек преподал мне урок психотерапии и при этом утверждает, что мой профессиональный уровень очень высок. Представляете, какой должен быть его уровень, если он позволяет себе так отзываться о моем? – Доктор говорил, а сам устраивался подальше от компьютера, косясь на него.

– Наш человек, – произнес Саммерс, оттопырив большой палец. – Далеко пойдет. Разрешите доложить, сэр, – это он ко мне обратился, – все ваши приказы выполнены, ждем дальнейших указаний. Разрешите сесть?

– Будьте добры, – я показал ему на место рядом с доктором.

– Ладно, шутки в сторону. Генри, я жду твоих объяснений, на карту поставлено очень многое. Кстати, ты слышал какой-нибудь шум? – он сделал жест, показывающий, что шум должен был возникнуть за пределами этого дома.

– Нет, ничего, сэр. Здесь тихо, даже слишком.

– А в то же самое время весь ваш центр окружен войсками спецназначения. Вооружение полное, вы знаете, что это значит?

– Нет, сэр, не знаю. У меня к вам просьба. Вы все время задаете мне вопросы, на которые у меня нет ответов. Если не возражаете, давайте пока поменяемся местами. Я задам несколько вопросов и вы мне ответите. А потом под гипнозом я отвечу на любые ваши вопросы. Согласны?