– Уф! – Катерина скинула тяжеленную шубу прямо на пол и блаженно зажмурилась. – Хорошо-то как! И нечего на меня так смотреть! Наоборот, вы все должны быть мне по гроб жизни благодарны, потому что я своевременно раскрыла махинации этой строительной фирмы! Ну видно же, что они жулики! Честные люди не действуют тихой сапой. Если бы не я, у вас тут вместо детской площадки был бы рынок!
– Ну надо же, а я подумала, что он из агентства, – протянула Ирина.
– Да я с этим агентством больше двух слов не скажу! – мгновенно завелась Катька. – Только деньги тянут!
– Да и не надо! – согласилась Ирина. – Нам они больше не нужны. Папки с делами ты у них уже увела. Если будут денег просить, просто пошли их куда подальше. И вообще, нужно к следователю собираться.
– А чаю попить? – заныла Катька. – Ну, чтобы стресс снять…
– У тебя вечный стресс, – заворчала Ирина, – сама на людей нападаешь…
– Это потому, что я очень одинока… – всхлипнула Катя, – ты просто не представляешь, как мне не хватает Валика! Если бы он был здесь, с нами ничего бы не случилось!
– Ну что же делать, – Ирина постаралась утешить подругу, – придется ждать до осени и надеяться. Может, он хоть письмо сумеет тебе с оказией переправить… с почтовым голубем, или кто там у них – почтовые попугаи?
– Что мне его письма! – вздохнула Катя. – Только душу зря травить…
– А зачем тогда ты так скоропалительно вышла за него замуж? – начала Ирина. – Извини, не случайно твой профессор до сорока пяти лет не был женат, он просто влюблен в свою работу. Все женщины это понимали и не совались.
– Ты прямо как Жанка! – В голосе Кати послышались слезы. – Она вечно меня воспитывает. Кстати, что это ее давно не видно и не слышно? Я даже соскучилась по ее ругани.
Как бы в подтверждение ее слов тут же раздался телефонный звонок.
– Ирка, куда вы обе пропали? – интересовалась Жанна. – Катьку снова арестовали за хулиганство, а ты стоишь в очереди с передачами?
– Не надейся! – выкрикнула в трубку Катерина. – Я живой не сдамся!
– А все-таки где вы гуляете? – настойчиво спрашивала Жанна. – То Ирка сутками дома сидит, а то третий раз звоню – никто трубку не берет!
Ирина сделала страшные глаза и прижала палец к губам, чтобы Катька не проболталась про их самодеятельное расследование. Разумеется, Жанне это не понравится, и она примется их воспитывать.
– Да так, – неопределенно пробормотала она, – гуляем, воздухом дышим… Сегодня вот к следователю идем… Вызывают нас, как свидетелей по делу того человека, которого в кафе убили.
– Без меня-то справитесь? – спросила Жанна.
– Уж как-нибудь, – напрямую сказала Катя, – не дети малые.
– Спасибо тебе за заботу, думаю все пройдет спокойно. – Ирина попыталась сгладить Катины слова, но тотчас поняла, что Жанка все равно обиделась и заподозрила, что они что-то затеяли без нее.
Ровно в два часа Ирина постучалась в комнату под номером пятьдесят восемь и спросила разрешения войти. Никто ей не ответил, тогда она приоткрыла дверь и оглядела комнату, которая, надо сказать, не очень-то ей понравилась. Не было там особого беспорядка, и стены, кажется, даже недавно были покрашены масляной краской противного бледно-салатного оттенка, и занавески висели соответствующего грязно-желтого цвета, но все в целом – и плафон с отбитым краем, и два письменных стола, и несгораемый шкаф в углу – произвело на Ирину впечатление какой-то канцелярской убогости.
«Нечему удивляться, – мысленно одернула она себя, – было бы очень странно, если бы допрашиваемых усаживали на мягкие кожаные диваны и подавали кофе по-турецки».
За одним из столов сидела дама неопределенного возраста, коротко стриженная, в темно-сером, железобетонного вида костюме с квадратными плечами. Дама что-то писала твердой рукой.
– Здравствуйте! – сказала Ирина. – Мне назначено на два часа к следователю Кулику. Ох, простите, к Кулик… Это, надо полагать, вы…
Дама продолжала писать, не поднимая головы. Ирина пожала плечами и села на шаткий стул по ту сторону стола. На лице пишущей дамы ничего не отразилось. Ирина еще раз оглядела комнату, не нашла ничего интересного и уставилась на интенсивно пишущую даму.
«Вот интересно, – думала она, – оказывается, я совершенно неправильно представляла себе работу следователя. Я думала, что он внимательно работает с каждым свидетелем, а для того чтобы разговорить человека, нужно расположить его к себе. К этой же гражданке Кулик я не только не испытываю никакого расположения, а даже хочется немедленно совершить какой-нибудь антиобщественный поступок, чтобы она подняла наконец голову и обратила на меня внимание. Что-нибудь разбить или обругать ее… С детства приучили меня, что если с тобой здороваются, то нужно непременно ответить. Наверное, эту самую гражданку Кулик никто в детстве не воспитывал, не учил ее хорошим манерам. А может, у них тут так полагается…»
Ирине стало скучно, и она представила, как хватает со стола следователя чернильницу и выливает ее на бумаги. Следователь вскакивает, стул падает с грохотом, чернила еще больше разбрызгиваются и попадают на железобетонный костюм. Рот следовательши раскрывается, как крышка автомобильного багажника, и оттуда вместо криков раздается полицейская сирена…
Ирина вовремя опомнилась и сдержала невольную улыбку. Дама по-прежнему сосредоточенно писала, сохраняя на лице каменное выражение. Ирина взглянула на часы. Уже двадцать минут она сидит в этом кабинете. В душе шевельнулось раздражение.
Дама напротив закончила писать и склонила голову, полюбовавшись на свою работу. Ирина воспрянула духом – наконец-то! Но дама, сложив листки в папку и завязав тесемочки, тут же взяла со стола точно такую же папку, раскрыла ее и углубилась в чтение, по-прежнему не взглянув на Ирину. Ирина почувствовала сильнейшее желание запустить в даму чугунным пресс-папье, стоящим на столе. Однако следователь расценит такое поведение как попытку покушения, и Ирину посадят. От полного отчаяния Ирина стала рассматривать пресс-папье. Очевидно, это был памятный подарок, потому что внизу было выгравирована надпись. Ирина вытянула шею и прочла: В. И. Ку… и внизу «От коллег по работе».
И только было Ирина собралась обратиться к следователю, как дама встала, одернула костюм, как будто это был форменный китель, собрала со стола все папки и убрала их в сейф. После этого она тщательно заперла все ящики письменного стола и направилась к двери. И вот тут-то взгляд ее упал на Ирину.
– Вы кто? – отрывисто спросила она, не проявив никаких эмоций.
Ирина хотела ответить, что она – дед Пихто или еще что-нибудь позабористее, но усилием воли сдержалась.
– Меня вызывали к следователю Кулику на два часа.
– И по этой причине вы входите в кабинет без разрешения? – осведомилась дама.
– Я спрашивала, – против воли в голосе Ирины появились оправдательные нотки, – но никто не ответил.