– Как обычно, вернёмся на остров и продолжим заниматься своими делами.
– Я не о том. Добыча общая или каждый сам для себя старается?
– Лучше, конечно, общая, чтобы потом споров и косых взглядов не было. Но предупреждаю сразу: треть добычи на храм Святовида отдавать не стану.
– А чего так? – Гудим сразу насупился.
– Я – воин Яровита, поэтому хочу на своих землях ему святилище поставить. Большое и богатое. Такое, чтобы в нём школа была, библиотека хорошая и место, где умные люди могли бы собраться и о высоком поговорить. Вот на это я храмовую треть и пущу. Кстати, то же самое советую сделать и вам. Храмы, если мы здесь не временщики, а хозяева, нам будут нужны и для своих людей, и для данов.
– Подумаем. – Воевода провёл ладонью по бороде, слегка прикрыл глаза. – Я за поход, а добыча будет общей. Хабар и ценных пленников делим на троих в равных долях. И дабы всё было понятно, скажу как есть. Если твоя затея с пленниками не выгорит, то я своих дружинников на стены не брошу.
– Договорились. – Я посмотрел на Вартислава: – Княжич, ты с нами?
– Конечно.
– Значит, походу быть.
Мы ударили по рукам. Сговор состоялся. Клятвы быть заодно прозвучали. А после этого мы ещё три часа обсуждали предстоящую операцию, прикидывали численность бондов в окрестностях Леддечепинга и силы горожан. По часам разметили подход к берегу и предстоящий штурм, а затем выпили немного медовухи, чтобы дело сладилось, и только после этого разошлись.
Я проводил соседей до ворот замка, стену которого под руководством строителей из Киева по брёвнышку раскатывали даны из близлежащих деревень, и осмотрелся. Работа кипит. Люди трудятся в поте лица, кто по принуждению, а кто за серебро. В поле за Рарогом тренируются арбалетчики и мечники. Под стеной идёт чистка оружия и смазка доспехов. Кругом суета, и видно, что дело сдвинулось с мёртвой точки и работа кипит. Всего седмицу назад наш караван, две новгородские расшивы и «Яровит» с «Кресом», пришёл на остров, а уже виден результат, минимальный, но это только начало.
Солнце клонится к закату. Близится вечер. С кухни разносятся аппетитные запахи жареного мяса, и в животе урчит голодный зверёк. Однако пока не до того. Сначала совет с ближними людьми. Это уже ритуал, к которому я приучаю соратников и приучаюсь сам, ибо не до партизанщины. Коль взялся за дело, так тяни его, Вадим Андреевич, до упора, насколько сил и желания хватит.
Снова я оказался в донжоне, где в покоях бывшего хозяина проходил совет с соседями. Прибрал карты и сел. До сбора соратников немного времени в запасе было, и я задумался…
Итак, наём воинов и мастеров прошёл удачно. Посольские дела тоже решились в нашу пользу, и отныне Новгородская республика союзник венедов. Руянские товары были распроданы, и Брайко Ростич взял на свои корабли около двухсот переселенцев, в основном язычников и наёмных мастеров. После чего моя небольшая эскадра вновь присоединилась к его флотилии, и мы отправились на родину. Да, именно так. Отныне моя родина – это Руян и Зеландия.
Переход через море обошёлся без серьёзных штормов и происшествий. Посольство пришло в Аркону, там меня ожидали приятные сюрпризы. Жена порадовала тем, что беременна, и я был счастлив. Векомир принял сотню мастеров, которых я пока не мог пристроить к делу, и за каждого выплатил три гривны. Одновременно с этим за пленного датского купца Маргада в Волегощ поступили деньги, и, в сопровождении Ставра Блажко и двух варягов я отправил пленника в земли лютичей. Это основное. Но были и просто приятные мелочи, вроде увеличения выработки бумаги на производстве, а также появление в Чаруше молодого волхва бога Яровита из Кореницы, которого прислал в моё полное распоряжение Войдан Лебедян.
В общем, жизнь налаживалась, и, отдохнув на Руяне, где глава мастеров Провид Радей закупил много товаров, в основном для кузнецов и лесорубов, шнеккеры и расшивы опять вышли в море. Путешествие до Зеландии было коротким, и когда корабли оказались в Рароге, мы снова услышали одни добрые вести. Замок и дружинники на месте, бонды больше не бунтуют, а ещё в моих владениях были обнаружены залежи мела. Местные крестьяне его понемногу для себя добывали, а я об этом ни сном ни духом, поскольку голова была забита совершенно другими делами. Не велик прибыток, но и не мелочь, ибо мел в хозяйстве, безусловно, пригодится, хоть бумагу отбеливать, хоть заборы красить.
По прибытии народ немного освоился, и понеслось. Строители, которые ещё в пути полностью перешли на привычные для меня метры и тонны, разметили местоположение оборонительной стены будущего города. Воины пробежались по деревням и собрали данов. Углежоги под охраной варягов направились в лес, а кузнецы без промедления начали возведение кузниц. Работа начиналась с раннего утра и шла до позднего вечера. Люди отрабатывали гривны на все сто процентов, а я контролировал, руководил и налаживал процесс военных тренировок. Всё, как и положено. Не без трудностей, само собой, но проблемы решались…
Прерывая мои размышления, наконец появились люди ближнего круга, которым я в разумных пределах мог доверять. Они расселись, взгляд на мгновение задержался на каждом.
Рядом Ранко Самород и Корней Жарко, два лихих варяжских капитана. Они люди вольные. Однако находятся в моей системе, если банду ведуна Вадима можно так обозначить. Оба могли бы по дешёвке купить свои кораблики, собрать ватагу и уйти в самостоятельный поход. Благо минувшая весна была удачной. Но им нравится моя дерзость, и потому варяги, которые на вольных хлебах успели поиметь немало неприятностей, остались. Ведь самому вести людей в бой – это тяжкий груз на душе, а вот по приказу вождя, за плечами которого синяя птица реет, это да, всегда пожалуйста, и никаких сомнений. Почему так? Да потому, что, когда ответственность берёт на себя кто-то другой, а ты исполняешь его волю и получаешь за работу нечто материальное, это очень хорошо. Я это понимаю, поскольку сам когда-то таким был, офицером, который выполнял чужие приказы, и это меня устраивало.
Далее Гаврила Довмонтов, отличный интендант, который не только припасами занимается, но и вооружением, а в этом деле самое главное учёт и контроль. Я обещал воинам броню и оружие? Да. Тогда подходи и получай. Однако всё под роспись, и если что-то потерял, то будешь обязан выплатить неустойку. Другой момент – боевые действия, но там уже не твоя вина. Довмонтов в этом отношении строг, а иначе никак, ибо я ему сразу объяснил, в чём будут заключаться его обязанности, за исполнение которых он получит серебро.
За интендантом сидят Илья Горобец и Гнат Твердятов. Они, как и руянские капитаны, потомственные воины. Кстати, тоже в какой-то мере варяги, ибо, по моим прикидкам, не менее половины всех княжеских дружинников на Руси либо выходцы из венедов, либо близкие им по крови люди. Это как с донскими казаками в моей реальности. Царь Иван Третий, а затем и Иван Четвёртый, который Грозный, давили на Новгород, и северные повольники с ушкуйниками рванули подальше от его рук. Кто куда, а немалая часть – на Дон. И потом некоторые профессиональные историки ломали голову, откуда же у казаков нескольких округов новгородский говор и обычаи, да почему церковные обряды с севера со всеми своими ересями, да как так выходит, что воинский уклад во многом повторяет варяжский? Так и в этом случае. Дед Горобца – из Волина, а отец Твердятова – наёмник из Ругарда. С молодыми дружинниками всё примерно так же. У многих предки из венедов, а у кого-то бабка или мать из варяжской семьи. Поэтому киевляне не чужаки, и получается, что с одной стороны они просто славяне, а с другой – соплеменники. Ха-ха! Это как посмотреть. Правда, они христиане. Однако хоть кого попроси молитву прочесть, запнётся, а о Перуне и его подвигах всякий расскажет и уважение к старым богам всегда проявит, ибо век на дворе двенадцатый, а не пятнадцатый.