Монк схватил коробочку и заглянул внутрь. Кольцо исчезло. Монк потряс головой.
— Что произошло? — спросила Кэт.
— Фиона! — прорычал в ответ Монк.
10 часов 32 минуты
Пейнтер находился в другом крыле госпиталя Джорджтаунского университета. Он лежал на платформе, которая медленно выезжала из кольцевидной части компьютерного томографа. Сканирование заняло целый час, и Пейнтер чуть не уснул, измученный событиями последних дней. Когда он нормально спал в последний раз? По ночам ему не давала сомкнуть глаз тревога.
Вошла медсестра, а за ней следом Лиза.
Пейнтер сел, торопливо одернув коротенький больничный халат.
Лиза присела рядом и кивнула головой на окно соседней палаты. Там собрался целый консилиум: группа ученых из Центра Джона Хопкинса и сотрудники «Сигмы» обсуждали состояние здоровья Пейнтера.
— Улучшение налицо, — сообщила Лиза. — Признаки кальцификации уменьшились. Ты почти в норме. Возможно, останутся незначительные рубцы на аортальном клапане, хотя, полагаю, и они пройдут. Скорость восстановления удивительная, я бы сказала, чудесная.
— Может быть, и так, — согласился Пейнтер. — А с этим что?
Он пальцами поднял седую прядь над ухом.
Лиза тоже провела рукой по его седым волосам.
— Мне даже нравится. Ты обязательно поправишься.
Он ей поверил. Впервые Пейнтер верил, что все будет хорошо. С его губ слетел прерывистый вздох: он уцелел, впереди долгая жизнь!
Пейнтер поймал руку Лизы, поцеловал ладонь и осторожно опустил.
Девушка вспыхнула, оглянулась на окно соседней комнаты, но руки не отняла и заговорила с медсестрой о каких-то мелочах.
Пейнтер внимательно рассматривал Лизу. Он приехал в Непал, чтобы изучить загадочную болезнь, о которой сообщал Анг Гелу, и поразмыслить о жизни. Он ждал дыма курильниц, медитаций, молитвенных песнопений, а обстоятельства ввергли его в пучину адских переживаний. И в результате Пейнтер получил то, чего так хотел.
Пейнтер сжал руку Лизы: он нашел ее.
Хотя за последние дни они вместе прошли через столько испытаний, Лиза и Пейнтер мало знали друг о друге. Какая она на самом деле? Какая у нее любимая еда, над чем она смеется до упаду, как танцует, что шепчет, прощаясь на ночь?
Сидя рядом с Лизой, в коротком халатике, почти голый, Пейнтер думал только об одном: он хочет знать о ней все.
14 часов 22 минуты
Спустя два дня безоблачное голубое небо над зелеными полями Арлингтонского Национального кладбища раскололи искры военного салюта.
Грей стоял в стороне, пока похороны не закончились. В отдалении, над группой людей в темных костюмах, высился мемориал Неизвестного солдата — восемьдесят тонн мрамора из штата Колорадо. Монумент олицетворял безымянных погибших, принесенных в жертву ради служения Родине.
Теперь и Логан Грегори стал одним из героев. Еще один неизвестный солдат. Мало кто узнает о его героическом подвиге, о крови, пролитой во имя нашей жизни.
Однако его товарищи не забудут о Логане Грегори.
Грей смотрел, как вице-президент вручает свернутый государственный флаг закутанной в черное матери Логана, которую поддерживал под руку отец погибшего. Ни жены, ни детей у Логана не было. Вся его жизнь принадлежала «Сигме»… как и его смерть.
После соболезнований и прощаний церемония закончилась. Цепочки людей потянулись к черным лимузинам.
Грей кивнул Пейнтеру. Директор ходил, прихрамывая, только с помощью палки, однако с каждым днем набирался сил. Доктор Лиза Каммингс держала его под руку — просто чтобы быть рядом. Они пошли к стоянке, Монк плелся сзади.
Кэт пока оставалась в госпитале. Прошло совсем немного времени с того дня, когда она сама чуть не погибла.
Грей подошел к Пейнтеру: нужно было кое-что уладить.
Лиза поцеловала директора в щеку.
— Увидимся позже.
Она поехала с Монком в дом Логана на скромные поминки.
Грей удивился, узнав, что отец и мать Логана живут всего в нескольких кварталах от дома его родителей в Такома-парке. Это лишний раз показало, как мало он знал о товарище.
Пейнтер подошел к «линкольну» и открыл дверцу. Мужчины сели на заднее сиденье. Съехав с обочины и вырулив на дорогу, водитель поднял звуконепроницаемый экран.
— Я прочитал ваш рапорт, — произнес Пейнтер. — Все это очень интересно. Продолжайте и доведите начатое до конца. Потребуется еще одна поездка в Европу.
— Мне как раз нужно уладить там личные дела. Я, собственно, и собирался попросить несколько свободных дней.
Пейнтер скептически изогнул бровь.
— Не знаю, сможет ли мир пережить еще один ваш отпуск…
Грей с напускным раскаянием опустил голову.
Пейнтер поерзал, явно испытывая неловкость.
— А как быть с рапортом доктора Марсии Фэрфилд? Не думаете ли вы, что потомство Вааленберга…
Грей тоже читал донесение. Он помнил, как вместе с Марсией осматривал эмбриологическую лабораторию в недрах подземной части дома Вааленбергов. Доктор Фэрфилд тогда сказала, что чем больше сокровище, тем глубже оно зарыто. Ее слова в полной мере относились и к тайнам Вааленберга, экспериментам над организмами-химерами, в мозг которым вводили стволовые клетки человека.
И это еще не самое ужасное.
— Мы проверили медицинские записи начала тысяча девятьсот пятидесятых годов, — сказал Грей. — Данные подтвердились. Балдрик Вааленберг был стерилен, неспособен к деторождению.
Пейнтер покачал головой.
— Неудивительно, что старик помешался на генетике и постоянно изменял организмы вопреки их природе, ради собственных целей. Он был последним в роду Вааленбергов. А что его новые детища, те, которых он получал в экспериментах? Это правда?
Грей поежился.
— Балдрик был тесно связан с секретной программой нацистов в области евгеники. Они хотели вывести арийскую расу, а также учились сохранять яйцеклетки и сперму. Очевидно, к концу Второй мировой войны ксерум-525 был не единственной секретной программой. Образцы биологических тканей, замороженные в стеклянных пробирках, он использовал для оплодотворения своей молодой жены.
— Вы уверены?
Грей кивнул. Тогда в подземной лаборатории доктор Фэрфилд нашла истинное, полное фамильное древо обновленного клана Вааленберга. Она прочитала имя, написанное рядом с именем жены Балдрика: Генрих Гиммлер, глава Черного ордена. В конце войны нацистский преступник покончил с собой, однако он намеревался продлить себе жизнь, родив нового арийского сверхчеловека, новый род королей Германии из собственного порочного семени.