С еще более протяжным драматическим вздохом она посмотрела на рисунок и покачала головой.
— Клевер с четырьмя листочками. Не знаю, что бы это могло… Погоди! — Она взяла записную книжку и поднесла ее к лицу. Глаза Фионы расширились. — Я видела его прежде!
— Где?
— На визитной карточке, — вспомнила Фиона. — Только он был нарисован немного по-другому.
Она отобрала у Грея ручку и принялась за работу.
— На чьей визитной карточке ты его видела?
— На визитке того типа, который несколько месяцев назад приходил к нам и рылся в записях. Он еще всучил нам фальшивую банковскую карту… — Фиона азартно работала карандашом. — А ты где это видел?
— На руке у человека, который купил Библию, такая же татуировка.
— Я знала! Значит, за всей этой историей стоит один и тот же подонок! Он хотел стащить Библию! А чтобы замести следы, убил Мутти и сжег магазин!
— Имя на визитной карточке помнишь? — спросил Грей.
Фиона покачала головой.
— Только изображение.
Она протянула Грею свой рисунок: более детальную прорисовку изображения, вытатуированного на руке незнакомца.
— Ты действительно узнала его? — спросил Грей, ткнув в изображение.
— Я же собираю значки… Конечно, с этой дурацкой одеждой их носить нельзя.
Грей вспомнил кофту с капюшоном, украшенную значками всех форм и размеров, в которой увидел Фиону в первый раз.
— Одно время я увлекалась кельтской культурой, — продолжала девушка. — Слушала только кельтскую музыку, и почти все мои значки были с кельтскими знаками и надписями.
— И этот символ у тебя есть?
— Его называют Земной квадрат или Крест святого Ханса. Он взывает к силе всех четырех углов земли и считается оберегом. Поэтому его еще иногда называют Узлом Щита…
— Это я сказала Мутти, что парню можно верить, — призналась Фиона. — А ей он не понравился. С первого взгляда. Однако когда я увидела этот знак на его визитной карточке, то решила, что с парнем все в порядке.
— Откуда тебе было знать.
— А Мутти знала. И теперь она умерла. Из-за меня, — звенящим от страдания голосом произнесла девушка.
— Чепуха. — Грей придвинулся к ней и обнял за плечи. — Эти люди с самого начала были настроены чертовски серьезно. Они непременно нашли бы способ раздобыть нужную им информацию. Никакой отказ их не остановил бы. Если бы ты не уговорила бабушку допустить их к архивам, они убили бы вас сразу.
Фиона прислонилась к Грею.
— Твоя бабушка… — начал он.
— Никакая она мне не бабушка, — глухо перебила его Фиона.
Грей догадывался об этом.
— Два года назад она поймала меня за руку, когда я хотела украсть книгу из ее магазина. Только в полицию звонить не стала, а сварила мне куриного супу.
Не видя девушку в темноте, Грей по голосу догадался, что Фиона улыбается.
— Вот какая она была. Всегда помогала беспризорникам и подбирала бродяжек.
— Таких, как Бертал.
— И я. — Фиона надолго замолчала. — Мои родители погибли в автомобильной катастрофе. Они эмигрировали из Пакистана, из Пенджаба. У нас был маленький дом в Уолтеме, в Лондоне… Даже с садиком. Мы хотели завести собаку. А потом… они умерли.
— Прости.
— Тогда меня взяли к себе тетя с дядей, как раз приехавшие из Пенджаба. — Снова долгая пауза. — А через месяц он стал по ночам приходить в мою комнату.
Грей зажмурился. Боже всемогущий…
— Вот я и сбежала. Пару лет прожила в Лондоне на улице, связалась с дурной компанией. Пришлось сваливать. Уехала из Англии и колесила автостопом по Европе. Потом осела здесь.
— И Гретта взяла тебя к себе.
— А теперь и она умерла. — Ее голос снова зазвенел от слез. — Наверное, я приношу несчастье.
Грей крепко прижал Фиону к себе:
— Я видел, как Гретта смотрела на тебя. То, что ты появилась в ее жизни, несчастьем не назовешь. Она тебя любила.
— Я знаю.
Фиона спрятала лицо в ладонях. Ее плечи дрожали от сдерживаемых рыданий.
Грей обнял девушку, и она уткнулась в его плечо. Теперь настала очередь Грея терзаться виной. Гретта была такой великодушной, заботливой, доброй и чуткой женщиной, и вот ее не стало. Он тоже виноват, нужно было действовать с большей осторожностью… А Фиона все плакала.
Даже если убийство и поджог планировались еще до его вмешательства, он не мог оправдать себя.
Он бежал, бросив Фиону один на один с ее горем. Грей вспомнил, как она окликнула его, сначала гневно, потом умоляющим голосом. А он не остановился.
— У меня никого больше нет, — тихонько плакала Фиона.
— У тебя есть я.
Она отпрянула, глядя на Грея заплаканными глазами:
— Ты тоже уйдешь.
— Ты поедешь со мной.
— А что же ты сказал…
— Неважно. — Грей понимал, что Фионе опасно оставаться в городе. Ее убьют. Не для того, чтобы завладеть Библией, а чтобы заставить молчать. Она слишком много знает. Например… — Ты говорила, что помнишь адрес на квитанции о продаже Библии.
Рыдания прекратились. Фиона отодвинулась, гадая, не было ли его сочувствие лишь способом вытрясти из нее информацию. Грей понимал, что такие мысли ей внушает инстинкт беспризорницы.
— Сегодня в полночь на частном самолете прилетает мой друг. Мы можем улететь с ним, куда захотим. В самолете ты скажешь, где находится то место.
Грей протянул руку, чтоб скрепить сделку. Подозрительно прищурив один глаз, Фиона пожала его ладонь:
— Заметано.
Фиону необходимо спасти от убийц. На борту самолета ей ничего не грозит. Девушка останется там, а он сам вместе с Монком продолжит расследование.
Фиона подтолкнула к нему записную книжку с нарисованными символами.
— Нам нужно попасть в Падерборн в Центральной Германии. На месте я назову точный адрес.
Грей принял ее слова за знак доверия и кивнул.
— Хорошо, пусть будет так.
Фиона кивнула в ответ. Сделка совершена.
— Если бы только выключить эту тупую музыку!.. — простонала Фиона.
Словно кто-то услышал ее мольбу, навязчивая мелодия оборвалась. Бесконечный шум механизмов и стук тележек тоже стал тише. В наступившей тишине за дверью раздались тяжелые шаги. Грей вскочил, прошипев:
— Спрячься сзади.
Фиона подобрала Библию и запихнула ее в сумку. Грей схватил заранее облюбованную им палку.