Он великолепен. Само совершенство.
Близнец поймал ее пальцы и нежно поцеловал, словно обещал, что все будет хорошо. Сначала они отомстят, а оплакивать брата будут потом.
Снежно-белый «мерседес» тронулся с места. Охота началась.
11 часов 8 минут
Гималаи
Кончик паяльника раскалился докрасна. Пейнтер постарался сдержать дрожь в пальцах. Рука дрожала не от страха, это головная боль продолжала сверлить правый глаз. Он принял горсть капсул тайленола, а пять минут назад выпил две таблетки фенобарбитала. Ни одно лекарство не избавит от постепенно наступающей слабости и безумия, однако, если верить Анне, удастся выторговать еще несколько часов активной жизни.
Сколько ему осталось?
Дня три, а может, и того меньше. Потом силы его оставят.
Усилием воли Пейнтер отогнал грустные мысли. Тревога и отчаяние способны лишить сил быстрее всякой болезни. Как говаривал дедушка: «Не заламывай руки, засучи рукава».
С этой оптимистичной мыслью Пейнтер начал припаивать провод к наружному кабелю, который проходил по всему подземному замку и соединялся с всевозможными антеннами. В том числе и со спутниковой «тарелкой», спрятанной где-то на вершине горы.
Закончив, Пейнтер выпрямился и подождал, пока паяльник остынет. Он сидел в окружении аккуратно разложенных инструментов и деталей, словно хирург в операционной. На столе стояли два открытых ноутбука. Их принес Гюнтер, человек, который прикончил монахов и убил Анг Гелу. Пейнтер до сих пор не мог смотреть на убийцу без ненависти и гнева. Даже сейчас.
Гигант не отходил от Пейнтера ни на шаг, следя за каждым движением своего подопечного. Они были в мастерской вдвоем. Пейнтеру ужасно хотелось воткнуть паяльник в глаз Гюнтеру… Увы, этим ничего не добиться. Им вынесли смертный приговор. Единственный путь к спасению — сотрудничество с нацистами.
Лиза в кабинете Анны продолжала искать способ лечения болезни.
Пейнтер и Гюнтер работали в другом направлении. Они охотились за саботажником. Гюнтер уверял, что бомбу, разрушившую Колокол, изготовили вручную. Поскольку никто не покинул подземелье с момента взрыва, предатель наверняка находился в замке.
Если удастся его поймать, многое станет ясным.
Среди обитателей замка распространили слухи, которые должны были послужить приманкой для злоумышленника. Оставалось только установить ловушку и ждать.
Один ноутбук подключили к информационной сети замка. Пейнтер ввел в систему серию кодовых программ, предназначенных для отслеживания всех исходящих сообщений. Если саботажник попытается связаться с внешним миром, то выдаст себя и будет обнаружен.
Правда, Пейнтер не ожидал, что изменник настолько прост. Он жил в замке и тайно работал против своих же товарищей уже давно. Злоумышленник коварен. Скорее всего, у него есть способ связаться с внешним миром.
Вероятно, у саботажника имеется личный портативный аппарат спутниковой связи, с помощью которого он тайно общается со своими боссами. Для этого необходима автономная линия связи между прибором и геосинхронным орбитальным спутником. К несчастью, в замке слишком много ниш, проемов и отверстий, где можно спрятать прибор. А обыск всех обитателей замка вызвал бы лишние подозрения.
Поэтому Пейнтер придумач кое-что получше.
Это устройство он сконструировал сам, работая в «Сигме». Прежде чем занять пост директора, Пейнтер специализировался на аппаратуре слежения и чувствовал себя в этой области как рыба в воде.
Он соединил основной кабель со вторым ноутбуком. Головная боль наконец немного утихла.
— Готово.
— Включай.
Пейнтер включил источник питания, установил амплитуду сигнала и отрегулировал уровень импульса. Остальное закончит ноутбук, который будет отслеживать все сигналы. К сожалению, «прослушка» невозможна. Можно только обнаружить источник передачи, да и то в радиусе тридцати ярдов. Однако и этого достаточно.
Пейнтер закончил настройку оборудования.
— Все. Теперь нам остается только ждать, когда саботажник выйдет на связь.
Гюнтер кивнул.
— Если клюнет на приманку, — добавил Пейнтер.
Полчаса назад они распространили слух о том, что при взрыве уцелела резервная емкость с ксерумом-525, запертая в потайном свинцовом отсеке склада. Это давало надежду всему населению замка. Если есть запас топлива, то и новый Колокол можно будет изготовить. Анна даже велела ученым собрать его из запасных частей. Если Колокол и не сможет полностью исцелить прогрессирующее заболевание, то, по крайней мере, позволит выиграть время, необходимое для лечения.
Однако не спасение было целью ложных слухов.
Когда слухи дойдут до предателя, тот поймет, что его план провалился, а Колокол в конце концов восстановят. Саботажник непременно выйдет на связь с хозяевами, чтобы получить новые указания. Этого и ждал Пейнтер.
А пока он решил поговорить с Гюнтером.
— Что значит быть суперменом, рыцарем Короля-солнца?
Гюнтер пожал плечами. Кажется, его способ общения ограничивался ворчанием, недовольными гримасами да несколькими невразумительными звуками.
— Скажите, вы чувствуете свое превосходство? Вы сильнее, проворнее, способны одним прыжком перескочить через дом?
Гюнтер молча смотрел на Пейнтера. Тот вздохнул и сменил тему. Нужно попытаться добиться взаимопонимания.
— Что значит Leprakonige? Я слышал, что так говорили люди рядом с вами.
Пейнтер прекрасно знал, что означает слово, и Гюнтер отреагировал именно так, как и ожидалось. Гигант отвел взгляд, однако не сумел спрятать злобный огонек в глазах.
Молчание затянулось. Пейнтер уже потерял надежду, когда гигант наконец проворчал:
— Прокаженный король.
Теперь пришел черед Пейнтера умолкнуть. Он не смел нарушить тягостного молчания, воцарившегося в комнате. Гюнтер заговорил первым:
— Стремясь к совершенству, люди не хотели задумываться об ошибках. Нелегко быть жертвой неизлечимого заболевания. Проще скрыться с глаз.
— Изгнание в лепрозорий.
Пейнтер пытался представить себе, что чувствуют последние из рыцарей Короля-солнца, с детства знающие о том, что их ждет. Некогда всеми уважаемые благородные принцы, теперь они стали горсткой отверженных, прокаженных.
— И все-таки вы несете службу в замке, — сказал Пейнтер.
— Для этого я рожден на свет. Я исполняю свой долг.
Пейнтеру стало интересно, внушают ли это рыцарям с детства, или понятие о долге заложено в них на генетическом уровне.
— Почему вас волнует, что станет со всеми нами?
— Я верю в работу, которая здесь ведется. Когда-нибудь мои страдания помогут спасти других людей.