Он указал на пол.
Изображение, выложенное темно-зелеными плитками по белым, напоминало солнце, испускающее двенадцать молний.
— Schwarze Sonne, Черное солнце. — Ульмстром обошел вокруг изображения. — Этот символ тоже связан с многочисленными мифами, однако для нацистов он был олицетворением земли, откуда произошло верховное божество, Отец всего сущего. У страны этой много названий: Туле, Гиперборея, Агхарта. У нацистов сей символ означает солнце, под которым возродится арийская раса.
— И вернется в лоно Отца всего сущего, — добавил Грей, вспомнив руну «человек».
— В этом состояла главная цель нацистов или, по крайней мере, Гиммлера и его Черного ордена: вернуть германскому народу утерянный статус богоподобных существ.
Грей начинал понимать, в каких исследованиях мог участвовать биолог Хиршфельд. Вероятно, он работал над бесчеловечным проектом «Lebensborn» — евгенической программой нацистов. Однако почему из-за изуверской нацистской программы до сих пор убивают людей? И какое гениальное открытие Гуго хотел сохранить в тайне, зашифровав разгадку в старинных фамильных книгах?
Грей вновь вспомнил слова из предсмертного письма биолога, который намекал дочери, что владеет тайной, которая слишком прекрасна, чтобы позволить ей умереть, и слишком ужасна, чтобы предоставить ей свободу. Что именно открыл Гуго Хиршфельд, но предпочел хранить в секрете от своих нацистских начальников?
Мощный разряд молнии озарил помещение круглого зала. Ярко сверкнул символ Черного солнца. Когда раскат грома пронесся над замком, свет электрических лампочек заметно потускнел. Жуткое место!
Словно подтверждая мысли Грея, молния ударила снова, и свет погас совсем. Наступила полная, непроглядная тьма. За окнами маячили неясные огни, в отдалении слышались голоса.
Совсем рядом раздался громкий лязг. Все обернулись.
С грохотом захлопнулась входная дверь. Грей схватился рукой за кобуру под свитером.
— Не волнуйтесь, просто сработала система безопасности, — успокоил их директор. — Аварийные генераторы…
Лампочки мигнули и загорелись снова. Ульмстром удовлетворенно кивнул.
— Ну, вот и все, извините. Прошу сюда.
Он вывел экскурсантов через запасный выход и направился к боковой лестнице: видимо, экскурсия еще не закончилась.
— Думаю, следующая комната вызовет у вас особенный интерес. Там вы найдете изображение руны «человек», точно такое же, как в вашей Библии.
Сзади послышались быстрые шаги. Грей обнаружил, что до сих пор держит руку на кобуре пистолета. К счастью, в оружии не было нужды: их догонял Райан, сжимавший в руке конверт из плотной бумаги. Слегка запыхавшийся, заметно напуганный отключением электричества юноша присоединился к группе.
— Все бумаги у меня, в том числе письмо к Толе, — откашлявшись, сообщил Райан.
Монк забрал у него конверт.
— Пора уносить отсюда ноги.
Возможно, он прав. Грей с сомнением посмотрел на доктора Ульмстрома, который стоял у начала лестницы, ведущей вниз.
— Если вы торопитесь…
Директор шагнул к Грею.
— Нет-нет. Так что вы говорили о руне «человек»?
Глупо было уйти, не осмотрев замок до конца.
Ульмстром указал рукой на лестницу.
— Внизу находится единственное помещение замка, где изображены руны «человек». Разумеется, они имеют смысл только в связи…
— Когда они имеют смысл?
Ульмстром со вздохом посмотрел на часы.
— Пойдемте. Надо спешить.
Директор начал спускаться по лестнице.
Грей поманил за собой Фиону и Райана. Проходя мимо Монка, он поймал тревожный взгляд напарника.
— Невеселое местечко. Поскорей бы отсюда смыться.
Грей понимал желание Монка покинуть Вевельсбург. Он и сам чувствовал себя здесь неуютно. Сначала ложная тревога с белым «мерседесом», потом внезапное отключение освещения… Правда, ничего плохого до сих пор не случилось. Грей не хотел упускать возможность узнать как можно больше о рунах и их связи с историей замка.
Остальные уже спустились, долетел голос Ульмстрома:
— Помещение находится прямо под ритуальным залом…
Пока директор отпирал зарешеченную витражную дверь, Грей догнал группу, пропустил друзей вперед и вошел следом.
Они снова очутились в круглой комнате, на этот раз лишенной окон, тускло освещенной немногочисленными настенными канделябрами. Двенадцать гранитных колонн, располагавшихся кругом, поддерживали купол потолка, в центре которого находилось изображение свастики.
— Это замковый склеп, — объявил Ульмстром. — Обратите внимание на колодец посередине комнаты. Здесь происходили церемонии сожжения гербов павших офицеров СС.
Грей сразу заметил каменное углубление в полу прямо под изображением свастики на потолке.
— Если вы встанете у колодца и посмотрите на стены, то увидите изображенные на них руны «человек».
Грей последовал его совету. На каменных стенах, обозначая стороны света, были вырезаны руны. Теперь Грей понял значение слов директора: «Разумеется, они имеют смысл только в связи…» Все руны «человек» были изображены вверх ногами.
Руны смерти.
Раздался громкий лязг, похожий на тот, что они слышали минуту назад. Однако на этот раз свет не погас. Грей резко обернулся, мгновенно осознав, что допустил ошибку: любопытство пересилило осторожность. Он и не заметил, что доктор Ульмстром ни на шаг не отошел от двери.
Теперь директор стоял снаружи, бряцая ключом в замочной скважине.
Он захлопнул пуленепробиваемую дверь и крикнул:
— Теперь вы поймете истинное значение рун смерти!
Последовал громкий хлопок, и все лампы погасли. Лишенный окон склеп погрузился в полную темноту. Ошеломленные пленники услышали новый звук: сильное шипение. Однако змей в склепе быть не могло.
Грей почувствовал во рту неприятный привкус.
Газ.
13 часов 38 минут
Гималаи
Три боевых вертолета перестроились, чтобы начать атаку.
Отстегнув ремни, Пейнтер пересел в кресло второго пилота и следил за приближением противника в бинокль. Он узнал вертолеты: «тигры», оснащенные ракетами класса «воздух-воздух».
— На вашем вертолете есть вооружение? — спросил Пейнтер у Гюнтера.
— Nein, — покачал головой гигант.
Гюнтер возился с рулем высоты, пытаясь уйти от врага. На полной мощности гигант бросил машину вперед. Они не могли противостоять вооруженному противнику, зато легкий «А-стар» быстрее и маневреннее «тигров». Довольно слабое преимущество…